Чарли тяжело дышал, его лицо светилось над пистолетом. Неожиданно он яростно пнул чемодан, перевернув его набок, так что изумруды рассыпались, вспыхивая зловещим зеленым светом на мокром песке.

— Я не хочу их, — сказал Чарли. Он начал рыдать, это были громкие, опустошительные рыдания. — Мне они не нужны, ты слышишь? Мне нужно было в жизни только одно. Мне нужна была Делла. Я хочу вернуть ее, ты слышишь? — Рыдания стали еще громче. Тяжелые слезы лились по лицу Чарли. — Где я еще найду другую Деллу? Нигде. Никогда. Делла была только одна. А теперь она мертва, и мне больше нечего делать в этой жизни. Но я знаю... — Чарли опустил голову, его глаза пытались разорвать Харбина на части. — Я знаю, что все это из-за тебя...

— Нет, это не так, — тихо взмолился Харбин.

— Ты...

— Не надо.

— Пожалуйста. Не надо, — сказала Глэдден. — Пожалуйста, Чарли, пожалуйста...

Чарли засмеялся сквозь рыдания и двинулся на них с пушкой. Харбин увидел, как трещина пошла по мозгам Чарли, увидел, как его мозги раскалываются надвое. А пушка наклоняется все ниже и наконец останавливается. Глаза Чарли широко открыты, они ослепительно сверкали, словно белые блюдца с аквамарином посредине. Чарли прижал пушку к груди Харбина, палец лег на курок.

Харбин понимал, что наступил конец, чувствовал, как он приходит. Но ничего не случилось, потому что Глэдден подошла и положила руку на руку Чарли, всем своим весом она надавила на руку Чарли, а другая ее рука взметнулась к лицу Чарли.

Харбин нырнул вниз, под пушку, толкнул плечом Чарли в пах, сбил его с ног и покатился вместе с ним по песку. Он оказался наверху, навалился на Чарли и вытянул руку, чтобы ухватить его за запястье руки, сжимающей пистолет. Он увидел, что пальцы Чарли ослабили хватку и выпустили пушку, увидел, как пушка упала на песок. Он потянулся к ней. Чарли ударил его в зубы. Он сделал еще одну попытку дотянуться до пушки. Чарли ударил его снова, изо всей силы размахнувшись кулаком. Он продолжал тянуться к пушке. Чарли обеими руками ухватил его за горло и принялся душить.

Он пытался вырваться из рук Чарли. Он чувствовал, как большой палец Чарли впился в его яремную вену. Боль была глубокой, и она ударила по глазам. Он знал, что его глаза стали вылезать из орбит. Было трудно что-либо разглядеть. Его рот широко раскрылся, язык вывалился. Он пытался защититься руками, но не ощущал своих рук. У него в голове осталось лишь одно чувство — будто его несет вверх и вниз, по кругу и обратно, несет в никуда. Он еще мог рассмотреть небо и звезды, огни в темно-синем небе, большом темно-синем небе, которое медленно надвигалось и падало на него, но потом почему-то отступило.

И тогда он услышал голос Глэдден:

— Отойди от него!

Он почувствовал, как голова Чарли откинулась в сторону, и казалось, что она отделилась от тела. Потом он увидел Глэдден. Он увидел пушку в руках Глэдден. Он услышал выстрел, услышал еще один выстрел, и еще один, и руки Чарли соскользнули с его горла. Он увидел лицо Чарли и увидел Глэдден, стоящую рядом с дымящейся пушкой.

Руки Глэдден обхватили его руки. Она говорила ему что-то, но он не мог понять — что. Боль стала очень сильной, и он не думал, что будет в состоянии подняться. Глэдден пыталась помочь ему встать с песка. Его ноги были как ватные. Он закрыл глаза и попытался подняться, одновременно вслушиваясь в то, что говорит Глэдден.

Она говорила ему, что нужно вставать. Даже если он не в силах подняться, он должен это сделать.

— Они слышали выстрелы, — сказала она. — Они идут сюда.

Он наконец слегка приподнялся, встал на колени, лицом к набережной. Он увидел, что люди подходят к поручню, люди толпятся у поручня. По всей набережной в поле его зрения они, толкаясь, собирались у поручня, пытаясь рассмотреть, что происходит в темноте пляжа. Он обнял Глэдден рукой за плечи, а она помогла ему встать. Он посмотрел вниз и увидел Чарли.

Лунный свет заливал Чарли и был особенно ярким там, где находились его голова и плечи. Казалось, что лунный свет движется, потому что кровь еще продолжала течь. От лица Чарли осталась только малая часть. Остатки его заставили Харбина быстро отвернуться. Он посмотрел на набережную. Он увидел движущуюся толпу. Фигуры людей направлялись к разнообразным лестницам, ведущим к пляжу. Его голова на мгновение закружилась, и он закрыл глаза. Когда он открыл их, то увидел пушку, лежавшую на песке рядом с Глэдден. Он повернул голову и увидел Глэдден. Она смотрела в сторону набережной. Потом она посмотрела на мертвеца на песке. А потом опять в сторону набережной.

— Нам не убежать, — сказала она. — Бежать нет смысла.

— Нет, давай побежим. Давай двигаться.

— Куда? — спросила она. — Посмотри.

И она указала на набережную. Со всей набережной люди спускались по лестницам. Они направлялись прямо к ним, Харбину и Глэдден. Люди спускались и по главным лестницам, и по боковым, и лестниц этих было все больше и больше. Харбин смотрел на приближающуюся толпу. Он слышал ее шум, ее все возвышающееся, все усиливающееся жужжание. И тут к гаму толпы прибавился еще один, все перекрывающий звук. Звук свистков. Он знал, что это полицейские свистки, и он бросил еще один взгляд на убитого. Он сказал себе, что убитый — полицейский и тут же будет опознан как полицейский. Он знал, что тогда им конец, и потому им нужно бежать. Но им некуда бежать, потому что полиция надвигалась на них с фронта и с флангов.

Он посмотрел на Глэдден. Ее лицо было повернуто к океану.

— Вот, — сказал он. — Это — единственный путь.

— Нам придется заплыть далеко.

— Очень далеко.

И они побежали, они побежали к воде, и на ходу у него сложился план.

— Нэт, — задыхаясь, сказала она. — Ты сможешь плыть?

— Ты же видела, как я плаваю.

— Но сейчас. Сможешь ли ты плыть сейчас?

— Не беспокойся, я поплыву.

Она бежала перед ним, а потом остановилась, чтобы дождаться его, и он сказал:

— Двигайся. Просто двигайся дальше.

Они вбежали в воду. Они бежали по мелкой воде, которая превращалась в малые волны, набегающие на пляж. Пена больших волн была густой и очень белой на черном фоне воды, и они бежали к большим волнам. Вода доходила им до колен, волны разбивались прямо перед ними. Он увидел, что Глэдден все еще в шляпке, в новой шляпке, которую она купила в прибрежном магазинчике. Шляпка выделялась отчетливым ярко-оранжевым пятном на фоне черной воды. Глэдден бросилась в волну, и он последовал за нею. Потом он увидел, что она все еще в шляпке.

— Сними шляпу, — сказал он. — Ее могут заметить с пляжа.

— Я сниму не только ее. Мои туфли слишком тяжелые.

— Подожди, пока мы отплывем подальше.

Но он знал, что они не смогут плыть слишком долго. Одежда и обувь тянули его вниз. Он чувствовал себя так, словно толкал перед собой по воде целый вагон. Он плыл перед Глэдден, когда она ушла под воду, чтобы снять оранжевую шляпу, разодрать ее и утопить. Он вспомнил времена, когда Глэдден была ребенком и он смотрел, как она плавает в муниципальных бассейнах. Плавать она умела, а умение плавать — это такая вещь, которая не проходит, уж если ты однажды научился. Ему немного помогло сознание того, что Глэдден хорошая пловчиха.

Его накрыла волна, он вынырнул, огляделся и увидел, что Глэдден плывет к нему. Он мог ясно видеть ее лицо на фоне темной воды. Она улыбалась. Он будто позабыл о том, что они здесь делают, в океане, ночью. Ему казалось, что они приехали сюда с Глэдден для того, чтобы немножко повеселиться и поплавать в водах Атлантики. Затем он снова почувствовал тяжесть одежды и ботинок, которые тянули его вниз, и ясно осознал, что они с Глэдден здесь делают. И ему стало страшно.

Ему стало страшно потому, что все вокруг было очень большим. Небо было большим, и большим был океан. Волны были очень большими. Вершины волн поднимались высоко над его головой, пена была похожа на разинутые пасти огромных животных, глядящих на него. Он нырнул, всплыл, снова нырнул, чтобы уберечься от сносящего его назад сильного течения. Глэдден вынырнула недалеко от него, и они вместе нырнули в волну. Харбину не удалось уйти под воду достаточно глубоко, и волна ударила его о дно океана. У него возникло чувство, что он оказался в нескольких сотнях футов под водой, под покровом ночи. Но, вынырнув, он поднялся на ноги и обнаружил, что вода доходит ему только до груди.