—Почему всегда, когда я вижу этого ребенка, у меня тепло на душе?

—  Вы очень добры к нему. Знаете, я думаю, мне следует подняться и проследить, чтобы они тепло оделись.

—  Полагаю, они справятся с этим сами. Почему бы вам не присесть и не отдохнуть? — Воспользовавшись ее секундной нерешительностью, он взял Эстер за руку. — Давайте подойдем к окну. Вы увидите их, когда они выйдут из дома.

Эстер согласилась, поскольку знала, как ненавидит Рэдли, когда за ним присматривают, как за маленьким ребенком.

—Ой, здесь у меня для вас мой рабочий телефон, номер и имя его врача, а также номер телефона школы, — вспомнила она.

Мич взял бумагу и убрал в карман.

—  Если возникнут хоть какие-то сложности, немедленно звоните мне. Я буду дома через десять минут.

—  Успокойтесь, Эстер. У нас все будет в порядке.

—  Хочу еще раз вас поблагодарить. Впервые с тех пор, как пошел в школу, Рэдли будет с нетерпением ждать понедельника.

—Я сам жду этого дня с нетерпением. Эстер посмотрела вниз, высматривая знакомую синюю шапку и пальто.

—  Мы не обсудили условия.

—  Какие условия?

—  Сколько вы хотите за то, чтобы присматривать за ним? Миссис Коэн…

—  Господи, Эстер, я не хочу, чтобы вы мне платили.

—  Не говорите глупостей! Конечно, я буду платить вам.

Он положил руку ей на плечо, заставив обернуться.

— Мне не нужны деньги, я не хочу никаких денег. Я предложил это вам, потому что Рэд прекрасный ребенок и мне нравится проводить с ним время.

— Это очень любезно с вашей стороны, но…

Его сердитый вздох прервал ее.

— Снова эти но.

— Я не могу позволить вам делать это бесплатно.

Мич вгляделся в ее лицо. Во время их первой встречи он счел ее железной, такой она и была — по крайней мере, внешне.

— Можете ли вы принять это как соседскую помощь?

Ее губы сложились в подобие улыбки, но глаза продолжали оставаться официально серьезными.

—Я думаю, нет.

—  Хорошо, тогда пять баксов в день. Наконец улыбка отразилась и в глазах.

—  Спасибо.

Он поймал коры ее волос между большим и указательным пальцами.

—  Да это просто баснословные деньги, леди.

—  Ваши слова, не мои. — Она сделала шаг вперед. — А вот и они. — Сын не забыл про перчатки, отметила Эстер, наклонившись ближе к окну. Не забыл он и то, как она учила его переходить перекресток. — Знаете, Рэд сейчас просто на небесах от счастья. Он всегда хотел иметь собаку. — Она коснулась рукой окна и продолжила наблюдать. — Он никогда не говорил мне об этом, потому что знал: мы не сможем держать ее в квартире весь день одну так что мы планируем завести котенка.

Мич снова положил руку ей на плечо, на этот раз более мягко.

— Он вовсе не производит впечатления заброшенного ребенка, Эстер. Вам не в чем себя упрекнуть.

Когда она взглянула на него, ее глаза были широко раскрыты и лишь немного грустны Мич обнаружил, что они так же притягивают его, как и ее улыбка. Не думая ни о чем, не осознавая четко, что ему надо, Мич коснулся рукой ее щеки. Бледно-серый цвет радужек стал насыщеннее. Ее кожа потеплела. Эстер тут же отвернулась.

—Я лучше пойду. Уверена, они захотят выпить горячего шоколада, когда вернутся.

—Прежде всего они приведут сюда Таса — напомнил ей Мич. — Сделайте перерыв, Эстер, хотите кофе?

—Ну, я…

—Хорошо. Садитесь, я вам его принесу.

Эстер задержалась на минутку посредине комнаты, немного удивленная тем, как гладко он все устроил. Устроил по-своему. Она так привыкла, чтобы все шло так, как это задумала она, что ей трудно было подчиниться чужой воле. Однако, сказала она себе, будет невежливым встать и уйти сейчас. Мальчики скоро вернутся, и то немногое, что она могла сделать для Мича, проявившего к ее сыну столько внимания, — это разделить ненадолго его общество.

Эстер солгала бы, принявшись отрицать что Мич заинтересовал ее. Естественно, не всерьез было что-то особенное в том, как он смотрел на нее, так серьезно и проникновенно, и это при том, что, казалось, почти все в жизни он воспринимает с изрядной долей иронии. Тем не менее в том, как он прикасался к ней, не было ничего смешного.

Эстер дотронулась кончиками пальцев до своей щеки, до того места, которого он недавно касался. Ей следует позаботиться о том, чтобы впредь не допускать подобного рода контактов Возможно, приложив некоторые усилия ей удастся думать о Миче только как о друге так же как делает Рэдли. Ей не очень хотелось быть ему обязанной, но она может с этим смириться. Смирялась и с худшим.

Он был добрым. Стараясь успокоиться, она глубоко вдохнула. Жизненный опыт наделил ее очень чуткой интуицией. Она всегда распознавала тип мужчин, которые старались втереться в доверие к ребенку, чтобы добиться его матери. И если она и могла быть хоть в чем-то уверенной, так это в том, что Мичу действительно понравился Рэдли.

Но как бы ей хотелось, чтобы он и дальше так дотрагивался до нее, так смотрел на нее, позволял ей так себя чувствовать.

—Он горячий. Возможно, гадкий, но горячий. — Мич вошел, держа в руках две кружки. — Не желаете присесть?

Эстер улыбнулась ему.

—Где?

Мич поставил кружки на кипу бумаг, потом сдвинул журналы с дивана.

— Садитесь сюда.

—Знаете… — Она остановилась у стопки старых газет. — Рэдли очень хорошо убирается. Он был бы рад вам помочь.

—Мне лучше живется в упорядоченном хаосе.

Эстер присела к нему на диван.

—Я вижу хаос, где же упорядоченность?

—Поверьте, она есть. Я не спросил, добавить ли вам что-нибудь в кофе, поэтому сделал его черным.

—Мне нравится черный. А это столик эпохи королевы Анны, да?

—Ага. — Мич положил на него свои босые ноги, затем скрестил их. — У вас хороший глаз.

—При определенных условиях это доступно каждому. — Он рассмеялся, и, сделав глоток, она улыбнулась в ответ. — Мне всегда нравились древности. Я вижу в них стойкость, постоянство. Немногое в жизни может длиться долго.

—Думаю, многое. Вот я однажды подхватил простуду, которая длилась целых шесть недель. — Поймав ее ответную улыбку, он удобнее устроился на диване. — Когда вы улыбаетесь у вас появляются ямочки на щеках. Прелестно.

Эстер снова смутилась.

—Вы очень естественно ведете себя с детьми. Вы сами из большой семьи?

—Нет, я единственный ребенок. — Он продолжал ее рассматривать поражаясь реакции на самый обычный комплимент.

—Правда? Не могла и предположить.

—Не говорите мне, что разделяете мнение будто только женщины хорошо понимают детей.

—  Нет, не совсем. — Она уклонилась от прямого ответа, поскольку именно об этом свидетельствовал весь ее предшествовавший опыт — Просто вам это как-то особенно удается. А своих детей нет? — Этот вопрос внезапно сорвался с уст, удивив и приведя в замешательство ее саму.

—  Нет. Мне кажется, я был слишком занят ребенком в себе, чтобы растить еще одного.

—  Едва ли вы одиноки в этом, — проговорила она холодно.

Мич поднял голову, внимательно рассматривая ее.

—Вы не перепутали меня с отцом Рэда, Эстер?

Что-то промелькнуло в ее глазах. Мич сделал еще глоток кофе и тряхнул головой.

—Черт возьми, Эстер, что сделал вам этот мерзавец? — Она замерла на мгновение. Однако Мич оказался быстрее. Она только собиралась вскочить, как он удержал ее руку своей. — Лад но, не будем говорить об этом, пока вы не го товы. Приношу извинения, если задел больное место, но мне просто было любопытно. Я провел с Рэдом уже пару вечеров, а он ни разу не упомянул об отце.

— Я буду очень признательна, если вы избавите его от своих вопросов.

— Прекрасно. — Оказывается, Мич был способен вести себя так же надменно и грубо. — Я не собирался допрашивать ребенка с пристрастием.

Эстер очень хотелось подняться и откланяться. И хотя сделать это было проще простого, тот факт, что она собирается доверять этому человеку своего сына каждый день, оставался непреложен. Она решила, что будет лучше, если Мич получит кое-какие дополнительные сведения.