— Мой господин. — Грил поклонился Властителю Игрушки. Пора было, он знал, уходить. Кибер всегда должен изо всех сил избегать личного вмешательства. — С вашего разрешения, я оставлю вас, мой господин. Есть дела, которые требуют моего внимания.

— На Игрушке?

— Личные дела, мой господин.

Грошен кивнул, провожая взглядом высокую худую фигуру в алом одеянии, направлявшуюся к двери. Квара смотрела на кибера с выражением отвращения на лице.

— Это существо! — воскликнула она. — Как ты можешь терпеть его присутствие?!

— От него есть толк, — тихо ответил Властитель Игрушки.

— Мы не нуждаемся в нем. — Квара гневно посмотрела на брата. — И в чем же этот толк заключается?

— Он умен, — уклончиво произнес Грошен. — Я начинаю понимать, почему правителям планет нужны такие, как он. — Грошен подошел к шахматной доске. Усевшись в кресло, он рассеянно повертел в руках шахматные фигурки. — Нельзя сказать, что он сообщает мне то, о чем я уже и сам не начал догадываться, — добавил он, — но порою очень хорошо, когда твои действия одобряют.

— Ты говоришь загадками, брат. — Квара встала рядом с ним. — Что ты хочешь сказать?

— А ты разве не знаешь? — Две шахматные фигурки ударились друг о друга. — Эмиш, — перечислил он, — Мулво, Рестерн, Херл, Шим, Эван и остальные члены Ассоциации Прядильщиков. Они затеяли игру, моя сестра. Возможно, ты что-то знаешь об этом? — Грошен не стал дожидаться ответа. — Опасную игру, вроде этой. Возможно, тебя уже пытались попросить помочь им. В таком случае прими мой совет: что бы они ни делали, они не смогут причинить вред королю! — Его пальцы коснулись короля и ферзя-королевы. — Властителю Игрушки! Они могут лишь поставить ему шах, но и только! Однако ты, королева, — та фигура, которую они могут смахнуть с доски. — Он шевельнул рукой, опрокидывая фигурки на покрытый ковром пол. — Ты предупреждена, сестра!

Девушка нагнулась, собрала фигурки, так и не решившись напомнить брату, что жизнь — это не шахматная игра.

На Игрушке ночь перед самым рассветом холоднее всего. В это время лед сверкает на улицах, и иней рисует узоры на закрытых окнах; немного прохожих в это время на улицах, да и те торопятся оказаться в тепле и уюте. Укутанная в меха Квара была уверена, что за ней никто не следит. Но все равно сохраняла осторожность. Трижды она проходила мимо двери нужной ей комнаты, потом ждала, прислушиваясь к шагам. Под шубой ее рука крепко сжимала рукоять лазера — маленького, бесшумного, смертоносного оружия. Только убедившись, что за ней нет слежки, она остановилась возле нужной двери и несколько раз в определенной последовательности нажала на кнопку. Вход открылся. Она вошла внутрь, услышала, как за ней захлопнулась дверь, и заморгала, ослепленная внезапным ярким светом.

— Акционер Грошен! — Леон Херл озадаченно смотрел на нее. На нем была верхняя одежда — вполне естественно в самый разгар дневной активности; даже за сотню лет так и не удалось перестроить человеческий метаболизм к местным условиям: тридцатичасовому дню с пятнадцатичасовой ночью. Люди продолжали работать и спать, как в старину. — Не глупо ли было прийти сюда?

— Мне кажется, нет. — Молодая женщина быстро сняла шубу, сунула оружие за пояс, вздрогнув при воспоминании о холоде на улице. — Вот, значит, как ты встречаешь меня? А где же горячий ароматный чай?

— Прошу прощения, Акционер. Эта оплошность легко исправима. В солярии я приготовлю все необходимое.

— Пожалуйста, Леон. — Рука девушки доверчиво легла на руку мужчины, когда он повел ее в комнату, где с потолка лился яркий солнечный свет. — К чему вся эта официальность? Ведь мы знакомы столько времени, что можем обращаться друг к другу как друзья.

— Еще раз прими мои извинения. — Леон повернулся, посмотрел на девушку, взгляд его потеплел при воспоминаниях.

«Да, очень давно, — подумал он. — Когда-то я играл с тобой, когда ты была ребенком. Катал на своих плечах. Качал на коленях. Как же ты похожа на свою мать!»

Он почувствовал старую боль, время до сих пор не приглушило его безнадежную страсть к ней. Эстар давно умерла, прах ее покоится в одной усыпальнице с мужем, однако она продолжала жить в своей дочери.

Усадив девушку на стул, Леон сам принялся за приготовление чая — слуги-рабы не должны были ее видеть.

Делая маленькие глотки, девушка взглянула на него.

— Властитель Игрушки, — внезапно сказала она. — Он знает.

Леон опустил взгляд к чашке, которую держал в руке. Он еще так и не дотронулся до напитка.

«Ну и ладно, — подумал он, — рано или поздно это должно было случиться. Любой секрет долго в тайне от всех не удержать. Теперь весь вопрос в том, просто ли он подозревает или у него есть доказательства? Но если это так, стоит ли вовлекать в заговор девушку? — Леон сделал несколько глотков, размышляя. — Нет, вряд ли. Она не знакома ни с кем из заговорщиков, а сами мы при организации наших встреч всегда проявляли большую осторожность».

— Леон! — Девушку обеспокоило его молчание. — Неужели тебе непонятно? Он знает!

— Наверное, — признался Леон. — Но вот что ему известно? То, что мы образовали нашу Ассоциацию с целью увеличения количества принадлежащих нам акций, используя самые разные пути? Но ведь это не запрещено правилами, Основным Законом. Неужели он догадывается, что ты участвуешь во всем этом?

— Не уверена, — ответила девушка. — Но иногда мне так кажется. Странно, что он вообще сказал мне это и предупредил, чтобы я держалась от вас подальше. Может быть, это просто пустая угроза или причуда его извращенного ума. Леон! Что нам делать?

Леон налил себе еще чаю:

— Ничего.

— Но ведь…

— Что ему действительно известно? Что мы встречаемся и беседуем — но и только.

«Впрочем, — напомнил он себе, — среди этих бесед бывают и опасные. Например, предложение Мулво нанять опытных воинов и осуществить вооруженное восстание. Одного этого достаточно, чтобы осудить нас всех. Кто же среди нас предатель?»

— Скажи мне, — тихо произнес Леон, — упоминал ли Властитель какие-либо имена? Факты?

— Имена — да, факты — нет.

— Значит, это все — лишь догадки, — заключил он. — Желание показать, что ему известно больше, чем есть на самом деле. Прошу прощения, Квара, но твой брат не совсем в своем уме. Такие, как он, способны подозревать даже собственную тень. Он говорил еще что-нибудь? — продолжал он. — Сообщил свой источник информации?

Девушка медленно покачала головой.

— Может, кибер? Он заявил, что от Грила есть толк, что любой умный правитель имеет под боком кибера-советника. — Девушка нахмурилась. — Что же ему известно? Ведь он пришелец из другого мира.

— Нельзя недооценивать Кибклан, — мрачно заметил Леон. — Эти алые свиньи очень умны. Из двух фактов кибер способен вывести третий, и даже больше. Достаточно и мелкого намека, чтобы он сделал логический прогноз развития событий. И по какой-то причине он хочет добиться благосклонности Властителя Игрушки. Тебе эта причина известна?

Квара покачала головой.

— Это может быть важно, — задумчиво произнес Леон. — Кибклан ничего не делает просто так, без причины. Хотелось бы это знать!

— Собрание, — вспомнила девушка. — Что вы на нем обсуждали? Приняли ли какое-нибудь решение?

— Ничего важного. Просто решили отложить на будущее любые действия. Такое часто бывает, — пояснил он. — Мулво предложил устроить вооруженное восстание, однако не нашел поддержки. Эмиш предложил покончить с Властителем Игрушки, подсунув ему женщину, подчиняющуюся нашей воле. Эван… — Он замолчал.

— Ну?

— Он сделал совершенно безумное предложение, — осторожно признался Леон. — Он не мог знать о твоем интересе.

— Расскажи.

— Я сказал, что можно бросить прямой вызов Властителю Игрушки, как это допускает Основной Закон, но, как заметил Рестерн, это просто мечта о невозможном. Бросающий вызов должен владеть по меньшей мере десятью процентами всех акций. Эван упомянул твое имя. Он подчеркнул, что у тебя есть требуемое количество.