«Не в то время, не на ту планету, — подумал Дюмарест. — И ведь как много таких вот мест — тупиковых, замкнутых миров, планет, где совсем не рады пришельцам. Как много обществ, где нет места для человека, который хочет найти работу, чтобы всего лишь заработать себе на перелет, дабы отправиться куда-нибудь еще».

Легрейн задумчиво ковырялся в зубах.

— Я тоже был поставлен перед таким выбором и, как и ты, решил сражаться. — Он улыбнулся, встретившись взглядом с глазами Дюмареста. — Все верно, дружище. Я тоже странник. Или, вернее, был им, — поправился он. — Я посетил не один десяток планет, прежде чем злой рок привел меня на Игрушку. Игрушка, — задумчиво проговорил он. — Странное название, не правда ли? Как утверждается в легенде, управляющий Конрад Грейл, узнав о рождении своего первенца, пообещал отдать ему целый мир в качестве игрушки. И вот мы на нем.

Дюмарест промолчал.

— Акционеры пресытились, — продолжал Легрейн. — Они все время ищут новых удовольствий, новых ощущений. Любое оскорбление здесь должно быть смыто кровью, а ведь для отмщения подобным образом необходимо еще найти людей. Сотня, пятьсот, иногда тысяча человек выходит сражаться, вооруженных самым примитивным оружием. Великолепное зрелище, полное крови, смерти и боли. Неужели ты не заметил зависших в небе плотов?

— Мне было не до того, — сухо отозвался Дюмарест. — Но все же я видел их.

— Зрители, — пояснил Легрейн. — Игроки. Пирующие хищники. Любители острых ощущений. — Он ковырнул угольки кончиком меча. — Ложись отдыхать, — внезапно сказал он. — Я первым посторожу.

Дюмарест растянулся во весь рост возле костра, ощущая на лице такое приятное тепло. Правда, небольшое неудобство причинял нагрудник, но он и не подумал снять броню. В таком месте крайне важно быть всегда защищенным. Он закрыл глаза и снова увидел изможденные лица, безумные глаза, мелькающую сталь, пыль, страшные раны, из которых фонтаном била кровь. Память снова вернула ему звуки хриплого дыхания, крики, вопли, лязг оружия, привкус кружащейся в воздухе пыли, ощущение перенапрягшихся мышц и рук, уставших наносить удары.

Он раздраженно перевернулся на спину, открыл глаза и глянул на звезды. Глубокая тьма ночного неба встревожила Дюмареста: что-то здесь было не так — слишком уж маленькие были звезды, слишком разбросанные. Было очень странно не увидеть привычной картины сверкающего неба с многочисленными туманностями, густо усеянного посредине светилами. И все же если поверить памяти, то на разыскиваемой им планете было похожее небо. Темное, с одной-единственной луной, горстью звездочек да полоской тусклого света, протянувшейся от одного горизонта до другого. Звезды складывались в смутно припоминавшуюся картину — холодные, далекие, горящие в тишине ночи. Такие далекие, что казалось невероятным, что их вообще возможно когда-нибудь достичь.

Дюмарест вздрогнул, внезапно осознав, что едва не заснул, взвинченные нервы буквально вопили о приближении какой-то неведомой опасности. Он огляделся. Легрейн куда-то исчез, от костра остались лишь едва тлевшие угольки. Дрожа от холода, он вскочил и, вытянув меч из ножен, выставил его перед собой, готовый пустить оружие в ход в любой миг. Вообще-то он не любил мечи: клинок был слишком длинным, слишком неудобным, таким невозможно делать сильные и точные выпады. Переложив меч в левую руку, он достал из голенища сапога десятидюймовый нож и пристально всмотрелся в окружавший их убежище мрак, приготовившись к атаке.

— Мама, — шептал в лихорадочном бреду Сачен, лежа на камнях. — Мама.

— Успокойся, — тихо попросил раненого Дюмарест. Он встал по другую сторону костра, разглядывая пространство вокруг, неясно освещаемое звездным светом, однако игра теней и света не позволяла ясно различить детали. Внезапно откуда-то сбоку раздался шорох камней. Легрейн? Дюмарест повернулся в сторону источника постороннего звука, напрягая слух, прищурив глаза, чтобы уловить малейшее движение. Шорох раздался снова, в этот раз ближе, а потом нечто, какая-то тень, колебание воздуха, примитивный инстинкт заставили его нырнуть вниз и отпрыгнуть в сторону.

Там, где только что стоял Дюмарест, мелькнуло копье.

За первым последовал и второй бросок, совершенный смутно видимой фигурой, широкий наконечник копья был нацелен прямо в глаза Дюмареста. Тот выбросил вверх левую руку, парируя удар мечом, а правой нанес удар ножом. Он почувствовал толчок, вонь изо рта, дыхнувшего прямо ему в лицо, вес навалившегося тела. Потеряв равновесие, Дюмарест упал, перекатился через угольки костра, вскочил на ноги, разбрасывая искры.

— Идиот, — выкрикнул он. — Не смей…

И снова выпад копьем, направляемым двумя руками; в темноте были видны лишь безумные глаза, раскрытый рот. Дюмарест же потерял и нож, и меч. Он припал на одно колено, потом вскочил, когда наконечник пролетел над его плечом, ухватился за древко обеими руками и сделал при этом разворот корпусом, благодаря чему его противник, крепко державшийся за копье, был сбит с ног и рухнул на спину. Дюмарест вырвал копье из рук врага, поднял его и бросил острием вниз. Затем выдернул оружие и повернулся на звук хрустнувшего за спиной песка.

— Спокойнее, дружище. — Из темноты появился Легрейн. В руках он нес груду колючего кустарника, которую бросил на землю, после чего сгреб угольки, подул на них, чтобы раздуть пламя, и стал подбрасывать в костер новые ветки. Только потом он посмотрел на человека, убитого Дюмарестом.

— Человек, — вздохнул он, — и хотя в нем мало что оставалось человеческого, все же это человек. — Легрейн пнул тело носком сапога. — Человек, пытавшийся выжить.

Покойник был худощавым, истощенным, с лицом, густо заросшим бородой. Одежда состояла из лохмотьев по меньшей мере десяти туник различных цветов, напяленных друг на друга. Шлем и нагрудник были черного цвета. Кожа под бородой пестрела язвами. Глаза, уставившиеся неподвижно вверх, посверкивали красным в свете костра.

— Проигравший, — объяснил Легрейн. — Один из тех, кому удалось скрыться от охотников. Прятавшийся среди скал, питавшийся тем, что удавалось найти, сошедший с ума от лишений, яда местных насекомых. Наверное, он заметил наш костер. — Легрейн снова пнул труп. — Я видел конец драки, — закончил он. — Ты действовал очень быстро. Не думаю, что встречал кого-нибудь, кто был бы быстрее тебя.

Дюмарест нагнулся и стал обыскивать мертвеца. Из-под нагрудника выглядывал нож, погруженный по рукоять в месиво одежд. Дюмарест вытащил оружие, протер его и сунул обратно в голенище сапога. Потом отправил меч в ножны, нагнулся и подхватил покойника за плечи.

— Помоги, — попросил он Легрейна.

Вдвоем они оттащили труп от костра и бросили его между двумя валунами.

— Уже завтра он исчезнет, — буркнул Легрейн, когда они вернулись к костру. — Останутся лишь металл и кости. — Дойдя до костра, он уселся на землю и протянул к жару огня руки. — Скажи мне, Эрл, почему ты прилетел на Игрушку?

Дюмарест подбросил еще сухих веточек в костер:

— По делу.

— Здесь это может означать лишь одно, — задумчиво произнес Легрейн. — Богатство планеты заключается в знаниях ее большого компьютера. — Он с любопытством взглянул на Дюмареста. — И что же за причина для такого, как ты, скитальца, проконсультироваться с Библиотекой?

— Как и у любого другого, — ответил Дюмарест. — Задать вопрос и получить ответ.

— Вопрос?

Дюмарест помедлил, потом мысленно пожал плечами. Почему бы и не довериться этому человеку? Возможно даже, от этого будет какой-то толк. Легрейн сам путешественник и, возможно, знает то, что он, Дюмарест, ищет.

— Я разыскиваю одну планету, — сказал он. — Планету, которая называется Земля. Тебе такая известна?

— Земля? — Легрейн нахмурил брови. — Странное название для планеты. Зачем кому-то называть планету так? Это все равно что назвать ее Почвой, Грязью или Глиной. Земля… — Он хихикнул — Эрл, дружище, ты, конечно, шутишь.

— Ты что, никогда не слышал такого названия?

— Название-то слышал. — Легрейн подался вперед, зачерпнул горсть песка и позволил тому просочиться между пальцами. — Вот это песок. Есть ли планета с таким названием? На равнине я бы зачерпнул горсть земли. Аналогия понятна?