«Неужели нас собрало вместе четкое осознание опасности? — размышлял он. — Или они здесь, чтобы прибавить пикантности своим жизням и хоть как-то разнообразить безмятежное существование?»

Легче поверить в это, чем в то, что все они альтруисты, работающие вместе ради общего блага.

Шим встал и заговорил первым:

— Как вы все знаете, вызов, принятый Властителем Игрушки, в итоге способствовал тому, что мы приобрели еще один пакет акций. Он будет, как и договорено, поделен среди нас. А теперь мы должны обдумать наш следующий шаг.

— Еще один вызов, — импульсивно вставил Эван.

Шим поднял брови и оглядел присутствующих:

— Кто за?

Никто не поднял руки.

— Есть другие предложения?

Леон подавил в себе желание поднять руку.

«Пусть сперва выступят другие», — решил он.

Ему меньше всего хотелось приобрести такую же, как у Эвана, репутацию. Тот говорил слишком долго и слишком часто. Более того, он говорил, не думая.

«Ребенок, — подумал Леон. — Он представляет опасность».

Однако Эван был Акционером, членом Ассоциации. К нему следовало относиться с терпением.

— Не думаю, что нам удастся заполучить такое простое пари во второй раз, — тихо сказал Рестерн. — Во-первых, Властитель Игрушки — далеко не дурак, хотя иногда и ведет себя как законченный сумасброд. Во-вторых, риск проигрыша слишком велик. — Он пристально посмотрел на Эвана, когда тот попытался его прервать. — Нам удалось завербовать под наши знамена всех опытных бойцов, еще не подписавших других контрактов. Грошен был ограничен в выборе, он мог нанимать лишь недавно прибывших путешественников, не имеющих опыта боев. Естественно, из-за этого он и проиграл. Но если мы попытаемся снова заключить похожее пари, то он использует личную гвардию. Неужели кто-нибудь из вас думает, что наемная армия сможет победить элитные отряды гвардии?

Рестерн умолк, ожидая ответа.

— Можно и по-другому заключать пари и выигрывать их, — загорячился Эван. — Не обязательно устраивать сражения на арене. Что, если бросить ему вызов так, чтобы он сам сыграл? В шахматы или, скажем, в скаг?

Тут вмешался Шим:

— А кто будет играть с другой стороны? Ты?

Эван помедлил в нерешительности.

— Я бы с готовностью, если б умел хорошо играть, — ответил он. — Однако…

— Тогда кто? — Рестерн, которому было наплевать, что его вмешательство могли посчитать оскорблением, оглядел собравшихся. — Так я и думал. Никто из вас не осмелится вызвать неудовольствие Властителя Игрушки, открыто нападая на него. Я не могу винить вас. Даже сейчас мы не можем предвидеть всех последствий победы Акционера Херла. Грошену не нравится проигрывать. Его гордость — вещь хрупкая, нежная. — Он посмотрел на Леона. — Неплохо было бы позволить ему взять верх над тобой в каком-нибудь не слишком важном споре, — предложил он. — Прошу меня извинить, если кто-то посчитает, что в моем предложении содержится оскорбление.

— Я принимаю твои извинения, — кивнул Леон — я уже думал об этом. Пара подходящих рабов, которые привлекли внимание Властителя Игрушки. Я проиграю их Грошену, когда настанет время.

Рестерн одобрил:

— Не стоит откладывать это на слишком долгий срок.

— Да, не стоит.

— Ты мудр. Естественно, Ассоциация компенсирует твой проигрыш. — Рестерн снова обвел глазами присутствующих. — Есть предложения?

— А почему бы нам не сложить наши дивиденды, чтобы нанять отряд опытных наемников, атаковать дворец и свергнуть Властителя Игрушки? — Мулво был столь же нетерпелив и горяч, как и его предки. — Вот только не стоит сражаться этими идиотскими мечами и копьями. Мы применим автоматическое оружие, лазеры, даже газ. Сотня планет готова предоставить нам все необходимое.

— Революция, — запротестовал Рестерн, — вооруженные бойцы, кровь на улицах, разруха. И без всякой уверенности, что мы победим. Ты должен понимать, что произойдет в таком случае.

«Он понимает, — подумал Леон, глядя на лицо Мулво. — Ведь это его дедушка по отцовской линии пытался осуществить мятеж. В живых удалось остаться только его матери, да и то потому, что во время мятежа она оказалась за пределами планеты. Лишь через двадцать лет, ценой расставания с половиной принадлежавших ей акций, ей удалось добиться от нового Властителя Игрушки позволения на возвращение».

Мулво прочистил горло.

— Извини, — поторопился добавить Рестерн, — если мои слова прозвучали для тебя обидно.

— Я принимаю твои извинения, — мрачно ответил Мулво. — Нельзя ли поставить мое предложение на голосование?

Результатом голосования явилось отклонение его предложения, и теперь он сидел, сверля глазами столешницу, — вулкан, готовый в любую минуту взорваться.

— Можно мне сделать предложение? — Тревожную тишину разорвал еще один человек. — Незаметное, но непосредственное воздействие на Властителя Игрушки. Используя внушение и наркотики, завладеть его волей. У меня есть одна рабыня, — пояснил он. — Девушка, юная и красивая, которая может стать идеальным оружием. Подготовленная нашими техниками, она…

— …провалится, как только ее психику подвергнут мыслезондажу, — перебил его Рестерн. — И это случится еще до того, как он вообще увидит ее. Неплохое предложение, Эмиш, — тихо сказал он. — Однако оно основано на недостаточной информации. — Он еще раз оглядел присутствующих. — Есть другие?

— Прямой вызов, — выложил свой план Леон, растягивая слова, ему очень хотелось, чтобы это предложение исходило от кого-нибудь другого. — Рано или поздно это все равно случится, — оправдываясь, произнес он. — Один из нас либо кто-нибудь, работающий на нас, должен предстать перед Властителем Игрушки и бросить ему вызов. Основной Закон позволяет это. Сменить Властителя Игрушки возможно, если будет получено большинство при голосовании, чего невозможно достичь, либо же если кто-то бросит прямой, личный вызов, дабы показать, что он обладает психическими и физическими способностями, дающими ему право возглавлять планету. Защитная мера против упадка, — пояснил он. — Управляющий Конрад Грейл вполне понимал опасности, присущие корпоративному обществу, и принял меры предосторожности, закрепленные в Сертификате Корпорации.

— Это верно, — задумчиво проговорил Рестерн. — Но ведь такой вызов может быть брошен лишь Акционером, у которого есть, как минимум, десять процентов акций. Известен ли нам человек с подобным количеством акций? — Он с сожалением покачал головой. — Ты грезишь о невозможном, Акционер Херл. Возможно, когда-то, в самом начале, это еще было возможно, но не сейчас. Слишком много Акционеров, мелких и не очень. Задолго до того, как нам удалось бы даже на некоторое время стать владельцами требуемого количества акций, Властитель Игрушки узнал бы о наших попытках приобрести акции и нанес бы удар!

— Квара, — внезапно вмешался Эван. — Она наверняка владеет требуемым количеством акций.

— Сестра Властителя Игрушки? — презрительно Фыркнул Мулво. — Ты в своем уме? Неужели ты хоть на мгновение вообразил, что она может присоединиться к нам в борьбе против своего брата?

— Почему бы и нет? — заупрямился Эван. — Он умрет, и она наследует его положение. Награда стоит усилий.

— А если она проиграет?

— Мучительная смерть. — Эван оглядел присутствующих. — Но если мы все поддержим ее, разве она сможет проиграть?

— Хорошо, Акционер Эван, давайте все обдумаем. — Рестерн попробовал сделать прогноз, который и без того был ясен всем: — Она побеждает и становится новой Властительницей Игрушки. Неужели мы сражались только для того, чтобы какой-то другой человек снова стал держать нас за горло? Ведь это одна и та же семья, — заметил он. — Одна и та же кровь. За Грошенами никогда не числилось проявлений милосердия. — Он оглядел лица присутствующих, отметил их разочарование.

И заговорил прежде, чем оно еще больше возросло и вылилось в гнев: — Я предлагаю повременить с нашими планами на будущее. Это даст нам время консолидировать наши выигрыши и обдумать не только преимущества, но и недостатки любого плана. А теперь, Акционеры, давайте перейдем к обычным делам Ассоциации Прядильщиков. Акционер Шим?