- Но я так боюсь потерять Женю, - вздохнула Анна, перестав притворяться оскорбленной. Она не желала себе такого врага, как Лариса, поэтому решила быть предельно откровенной и попытаться склонить её на свою сторону. – Ваш сын - красивый и талантливый, а выступления в клубе сделало его еще и очень популярным. Вот я и опасаюсь, что какая-нибудь наглая девица вцепится...

- Все возможно, дорогая, - Лариса пожала плечом. – Но если ты думаешь, что мужчину можно удержать ребенком, да еще и в таком раннем возрасте, то глубоко ошибаешься. Вы ведь сами пока дети и не в состоянии осознать родительских чувств. Для этого нужно повзрослеть, дорогая, стать старше, опытнее. А уж мужчинам так вообще следует хорошенько погулять перед браком, чтобы не дурить будучи глубоко женатыми.

- Но что же мне делать? Подскажите, как удержать Женю? Или я вам так ненавистна, что вы... - договорить Аня не успела, потому что Лариса прижала палец к её губам и улыбнулась.

- Ну что же, откровенность за откровенность. Я ведь не обязана тебя любить, верно? Но среди хаоса, который происходит вокруг, ты не самый худший вариант, поверь мне. Женю ведь могла подцепить девица и похлеще: старше, опытнее и циничнее. Она бы попользовалась мальчиком, как хотела, а потом выбросила за ненадобностью. А ты - хорошая девочка, ничему плохому сына не научишь, так что не переживай, я тебе не враг ...пока что.

- Лариса Евгеньевна, - Аня умоляюще сложила руки, - поймите, для меня главное в жизни – сделать Женю счастливым, тогда и я буду счастлива. – Девочка даже привстала на стуле от волнения, и с надеждой в голосе спросила. - Вы поможете мне?

- Ну что же, если сыну будет с тобой хорошо, я не возражаю против ваших дальнейших отношений. – Лариса решила не давить на «невестку», вспомнив обещание, данное мужу. - Но забудь о свадьбе на ближайшие пять лет и даже не вспоминай.

- А...?

- Как только Женя закончит институт, обещаю, мы обязательно вернемся к этому разговору.

- Спасибо! – девочка поцеловала Ларису в щеку и умчалась радовать любимого хорошими новостями. Женщина же, прикрыв глаза, откинула голову на спинку дивана и удовлетворенно вздохнула. Она знала - выторгованные ею у судьбы пять лет станут большим сюрпризом для подростков. ОЧЕНЬ БОЛЬШИМ СЮРПРИЗОМ!

Женя.

- Все, ребята, перерыв! – Женя снял гитару, помахал залу рукой, прощаясь на полчаса, и ушел в комнату отдыха - так в клубе называли небольшую диванную рядом со сценой.

Он выпил минералки, откинулся на мягкую дерматиновую спинку кресла и закрыл глаза. Субботний вечер проходил, как обычно, без особых всплесков и эмоций. Не так давно Женя перестал ощущать при выступлениях тот душевный подъем, который раньше давала музыка. Чувство всемогущества и счастья исчезло, клубные вечера стали рутиной и просто работой.

Вот уже четвертый год он приезжал из Киева на выходные, чтобы играть на танцах «музыку для ног». Учеба в торговом институте отнимала много времени, но о том, чтобы перейти на заочный, не могло быть и речи – мама убила бы его сразу. Кроме того, Женя считал своим долгом не пропускать выступлений группы, ведь на нем, как на солисте, уже давно строился репертуар «Гроно» и каждое его отсутствие ощутимо сказывалось на качестве исполняемых песен. Поэтому, учась в Киеве, Женя даже не пытался «сойтись» с другими рок-коллективами, считая такое поведение актом предательства, тем более, слушая современную музыку, он не замечал ощутимого различия в игре столичных и районных музыкантов. Как всегда, главную роль играли талант и профессионализм исполнителей, а место их жительства не имело особого значения. Даже наоборот - удаленность от столицы делала музыку периферийных ансамблей оригинальными и узнаваемыми с первых же тактов.

Женя вдруг вспомнил, что в воскресенье можно будет поспать подольше и удовлетворенно вздохнул. Утро с родителями привносило в его душу покой и уютное чувство родного дома. Это было единственное время, когда семья собиралась вместе, ведь после обеда парень уже уходил в клуб на репетицию, плавно переходящую в воскресные танцы, а в одиннадцать вечера отправлялся с последним автобусом на Киев, где его ждала вполне удавшаяся студенческая жизнь. Удавшаяся, благодаря маме, конечно. Она выбила у коменданта общежития приличную комнату, которую самолично обклеила обоями, покрасила окна и двери, повесила красивые шторы и даже расстелила неплохой коврик на полу. Лариса также привезла с распродажи роскошный шкаф-стеллаж, где сын разместил свой гардероб, расставил книги, журналы и пристроил магнитофон с кассетами. Почетное место над большой тахтой заняла гитара, висевшая на стильном кожаном ремешке у изголовья.

- Я таких женщин называю «никаких проблем», - говорил комендант общежития, толстый смешной дядька с роскошными буденовскими усами. – Она всегда все сможет, все найдет и всего добьется. За ней семья, как за каменной стеной. И хотя так обычно говорят о мужчинах, но к твоей маме, Женя, это тоже относится.

- Да, моя мама – просто чудо! – парень гордился не только пробивными чертами характера Ларисы, но, в первую очередь, тем, как она боролась с трудностями, не сдаваясь ни при каких обстоятельствах. Тем более, что времена наступили тревожные.

«Не перестройка, а полный бардак, - говорила Лариса. – Мало того, что жрать нечего, так еще и все сбережения на книжках пропали. Деньги какие-то дурацкие ввели – купоны, мать вашу! – а жить на что?! Как кормить семью, учить сына в институте, когда не знаешь, что будет завтра?»

Но сидеть, сложа руки, женщина не собиралась и именно ее способность выживать спасла Семеновых в трудные времена. Одной из первых в городе Лариса занялась предпринимательской деятельностью и зарегистрировала кооператив, производящий фотообои.

Строительный рынок в начале девяностых был так жалок, что возможность превратить одну из стен квартиры в немыслимый тропический рай или, захватывающий дух, горный кряж нашла горячий отклик среди покупателей. Прибыль кооператива, чтобы не дразнить обедневший народ и власти показухой, незаметно вкладывалась в недвижимость. Семеновы выкупили соседскую квартиру, сделав перепланировку и евроремонт, обзавелись иномаркой и впервые отдохнули за границей.

- Ну и что, что Болгария, - рассказывала знакомым Лариса.

- Зато там действительно золотой песок, - вздыхал муж. – Я уже не говорю об отеле - красивое ступенчатое здание, окнами на море, прекрасное обслуживание, чудное питание, масса развлечений, как днем, так и вечерами. О таком раньше мы могли только мечтать!

А вскоре в жизни Семеновых начался новый этап - Лариса первой в городе открыла частный ресторан. Женя хорошо помнил, как тяжело приходилось маме вначале, потому что не раз присутствовал на домашнем «разборе полетов».

- Кошмар, - жаловалась женщина. – Я не могу спокойно работать из-за бесконечных проверок. Санстанция, пожарные, милиция, различные службы налоговой, отдел здравоохранения – все ополчились на меня, как будто я собираюсь ежедневно травить население ядовитыми грибами и протухшим мясом.

- Ничего подобного, просто они следят за соблюдением норм санитарной гигиены, - успокаивал ее Владимир Иванович.

- Какая гигиена? Да у меня на кухне чище, чем в любом другом заведении города, в ресторане все блестит и сверкает, персонал вышколен и трудится не покладая рук.

- Но существует ведь и обычная зависть. Ты сама называла ее главным тормозом развития человечества, помнишь? – улыбнулся муж. – Вот люди и мстят тебе за собственную несостоятельность и неумение самим зарабатывать деньги.

- Ничего себе, зависть! - возмутилась Лариса. – Это скорее обычная ненависть, которая хочет не просто напакостить или навредить, но обязательно и уничтожить подчистую. Всех возмущает моя предприимчивость, а то, что я пашу, как вол, видеть не хотят.