Огонек ослабил хватку и откатился в сторону. Черно-белый кот, дрожа, скрючился под стволом поваленного дерева и робко поглядывал на Огонька. Огонек задрал нос, ему было даже обидно, что противник так быстро сдался. Этот мягкий, пухлый домашний питомец с круглыми глазами и маленькой мордочкой был так не похож на поджарых широколобых котов, среди которых теперь жил Огонек. И все-таки что-то в нем показалось ему знакомым. Огонек вгляделся повнимательнее. Он принюхался, стараясь понять, чем пахнет этот кот. «Запах незнакомый», — подумал он, порывшись в памяти.

Потом до него дошло.

— Чумазик! — замяукал он во все горло.

— А-а-а… а откуда ты знаешь, как меня зовут? — запинаясь, проговорил Чумазик, все еще не разгибая спины.

— Да это же я! — мяукнул Огонек. Домашний кот смутился.

— Помнишь, мы были котятами? Играли вместе. Я жил через забор от тебя! — напомнил Огонек.

— Рыжик? — недоверчиво спросил Чумазик, не веря своим глазам. — Это ты? Так ты нашел диких котов? Или нашел себе новых хозяев? Ну конечно, нашел, раз ты живой!

— Меня теперь зовут Огонек, — гордо заявил Огонек.

Он расслабил мышцы на плечах, оранжевая шерсть его, перестав топорщиться, стала гладкой и ярко заблестела на солнце.

Чумазик теперь тоже расслабился. Он повел ушками.

— Огонек? — восхищенно повторил он. — Да, Огонек, похоже, новые хозяева плохо тебя кормят! В последний раз, когда мы виделись, ты был не такой тощий!

— Никто меня не кормит! — ответил Огонек. — У меня целый лес еды. Нужны мне теперь эти Двуногие!

— Двуногие?

— Домашний народ. Так их у нас в племени называют.

Чумазик какое-то время соображал, потом на лице его появилось выражение крайнего недоумения.

— Ты хочешь сказать, что живешь с дикими котами?

— Ну да! — Огонек помолчал. — Знаешь, у тебя запах какой-то… другой. Незнакомый.

— Незнакомый? — эхом откликнулся Чумазик. Потом повел носом. — Наверное, ты привык к запаху диких котов.

Огонек затряс головой, будто надеялся таким образом прочистить память.

— Но мы ведь вместе росли. Я должен знать твой запах так же хорошо, как запах своей матери.

И вдруг Огонек вспомнил. Чумазику уже исполнилось шесть месяцев. Неудивительно, что он стал таким мягким и толстым и пахнет от него по-новому.

— Тебя носили к Резателю! — ахнул он. — К Ветеринару!

Чумазик на это ничего не ответил. Синяя Звезда оказалась права…

— Ну же, рассказывай! На что похожа дикая жизнь? — расспрашивал Чумазик. — Ты нашел то, чего хотел?

Огонек задумался. Он вспомнил все: последнюю ночь, которую провел на промокшей подстилке. Вспомнил про мышиную желчь и про то, как убирал нечистоты за Щербатой, как на тренировках старался угодить одновременно и Львиному Сердцу, и Когтю. Вспомнил, как над ним насмехались из-за того, что в жилах его течет кровь домашних котов. Потом вспомнил радость от первой добычи, вспомнил погоню за белкой, и теплые вечера под звездами и беседы с друзьями.

— Просто теперь я знаю, кто я, — тихо сказал он.

Чумазик склонил голову и пристально посмотрел на Огонька. Он ничего не понял.

— Мне надо домой, — мяукнул он. — Скоро время кормежки.

— Иди осторожно, Чумазик, — сказал Огонек.

Он потянулся и от души лизнул товарища между ушами. Чумазик в ответ ткнулся в него носом.

— И смотри не зевай. Тебе могут встретиться другие коты, которые, в отличие от меня, не любят ручных кисок, то есть, я хочу сказать, домашних котов — и не будут с тобой церемониться.

При этих словах Чумазик нервно задвигал ушами. Он оглянулся по сторонам и запрыгнул на ствол поваленного дерева.

— До свидания, Рыжик! — мяукнул он. — Я расскажу дома, что у тебя все в порядке.

— Пока, Чумазик, — произнес в ответ Огонек. — И приятного аппетита!

Наблюдая, как белый кончик хвоста старого приятеля исчезает за деревом, он услышал, как где-то вдали бренчит в банке сухой корм и голос Двуногого зовет Чумазика есть. Огонек повернулся, поднял хвост грубой и пошел к своему дому, по дороге нюхая воздух.

«Поймаю-ка я пару зябликов, — решил он. — Потом еще кого-нибудь на обратном пути, когда попаду в сосновый лес». После встречи с Чу-мазиком он ощутил прилив сил. Только теперь Огонек по-настоящему понял, до чего же хорошо жить в кошачьем племени.

Он посмотрел вверх, на ветви деревьев, и сосредоточился на охоте. Теперь он должен поразить Синюю Звезду и Когтя, и тогда можно будет сказать, что день прошел не зря.

Огонек вернулся, держа в зубах зяблика. Коготь уже поджидал его в песчаной яме. Огонек положил на землю перед экзаменатором птичку.

— Ты пришел первым, — сказал воин.

— Да, но я еще много чего поймал, — быстро промяукал ученик. — Я решил пока что зарыть…

— Я все знаю, — прорычал Коготь. — Я наблюдал за тобой.

В кустах зашелестело — это возвращался с охоты Клубок. Он принес белку, и положил ее рядом с зябликом, которого добыл Огонек.

— Тьфу! — сплюнул он. — Эти белки такие шерстистые! Теперь у меня весь рот в пуху — вечером придется отплевываться.

Коготь не обратил внимания на жалобы Клубка.

— Что-то Горелый запаздывает, — заметил он. — Давайте подождем его немного, а потом пойдем в лагерь.

— Может, его укусила гадюка? — забеспокоился Огонек.

— Ну, тогда он сам в этом виноват, — холодно заметил Коготь. — Дураки нам в Грозовом племени не нужны.

Некоторое время все сидели молча и ждали. Только Клубок и Огонек переглядывались украдкой — они беспокоились за Горелого. Коготь сидел не шевелясь, видимо, о чем-то задумался.

Огонек первым почуял приближение Горелого и радостно подпрыгнул, едва черный кот показался на поляне. Он так и сиял от гордости, что было ему совсем не свойственно. Из его пасти до самой земли свисала длинная мертвая гадюка.

— Горелый! Ты жив? — крикнул Огонек.

— Ура! — завопил Клубок, бросаясь навстречу товарищу вприпрыжку и радуясь редкой добыче. — Она тебя не укусила?

— Не успела! — громко ответил Горелый, но, поймав на себе взгляд Когтя, вдруг осекся и замолчал.

Коготь обвел ледяным взглядом всех троих учеников.

— Пошли, — процедил он сквозь зубы. — Соберите добычу и возвращайтесь в лагерь.

Огонек, Клубок и Горелый строем направились в лагерь. Шествие возглавлял Коготь, ученики шли за ним, держа во рту все, что удалось им поймать за сегодняшний день. Зрелище было впечатляющим, хотя Горелый то и дело спотыкался о свою змею, которая свисала до земли и путалась у него под ногами. При виде их маленькие котята стали выкарабкиваться из детской, чтобы посмотреть на торжественное шествие.

— Глядите! — услышал Огонек тонкий голосок. — Это ученики, они только что вернулись с охоты! — Он узнал по голосу маленького полосатого котенка, на которого недавно прикрикнула Щербатая. Рядом с ним сидел пушистый белоснежный малыш, на вид ему было луны две, не больше. «Наверное, это котенок Морозного Меха», — подумал Огонек. Тут же сидели крошечный черный котик и серый полосатый малыш.

— А это тот самый домашний кот, Огонек? — пискнул белый котенок.

— Ага! Посмотри на его оранжевый мех! — мяукнул в ответ черный.

— Говорят, он хороший охотник, — добавил полосатый. — Чем-то похож на Львиное Сердце. Как думаете, он такой же отважный?

— Ой, скорее бы меня взяли в ученики! — протянул серый. — Я буду самым лучшим воином в Грозовом племени!

Огонек поднял хвост трубой, от детских похвал голова у него приятно закружилась. Следом за товарищами он вышел на середину поляны.

— А у нас — гадюка — промяукал Клубок, когда ученики сложили свою ношу в общую кучу

— Что мне с ней делать? — спросил Горелый, обнюхивая длинное тело змеи, лежащее рядом с грудой звериных тушек.

— А ты ешь гадюк? — спросил Клубок.

— Побереги живот! — пошутил Огонек, толкая Клубка в бок головой.

— Вообще-то мне не очень хочется ее есть, — пробормотал Горелый. — Я хочу сказать, меня и так чуть не стошнило, пока я ее тащил сюда.