И ушла. Так дверью саданула, что штукатурка об пол шмякнулась. Здоровый кусок, Ленка вычтет за ремонт.
- А с другой стороны, на чем бы я ее проводил? - задумчиво спросил себя Стасик, подходя к окну.
По улице внизу бежала Кошка, размахивая рукой проезжающему частнику-"волгарю", калымщику и хапуге. "Волгарь" притормозил и увез Кошку, чтобы заработать не учтенный финорганами рубль.
Странно, но Стасик не чувствовал ни огорчения, ни тем более раскаяния. Если уж говорить о каких-то его чувствах, то надо упомянуть облегчение. Будто камень с души свалился. И, следуя Кошкиной логике, глубоко ранил ее душу. Закон сохранения вещества. Или закон сообщающихся сосудов. Одно из двух...
Но пора идти домой. Пешком от "Аэропорта" - путь неблизкий. Пока дойдешь, мамуля свое радиоговорение завершит.
Ввалился в квартиру, сбросил запыленные ботиночки, прямо в уличном, в любимый свой халатик не переодеваясь, повалился на диван. Устал как собака. Сравнение взято из В.И.Даля, но, считал Стасик, требовало уточнений. Какая собака? Дворовая? Комнатная? Охотничья?.. Стасик устал, как борзой пес, с рассвета до полудня гнавший косого по долинам и по взгорьям.
Радиоточка, слышная из кухни, голосом мамули сообщила: "В торжественной обстановке представители лучших бригад стройки уложили первый кубометр бетона в русловую часть плотины". Потом - про тружеников села, потом - про соревнования по спортивному ориентированию, потом - про капризы погоды, милые капризы сентября в разных краях нашей необъятной страны. Мамулина трудовая вахта подходила к концу. В квартире плавала настоянная на дворовой пыли тишина.
- Есть кто дома? - громко спросил Стасик. В дверях гостиной неслышно, как кентервильское (или кентерберийское, Стасик точно не помнил) привидение, возникла, материализовалась, телетранспортировалась Ксюха.
- Чего тебе? - неуважительно спросило привидение.
- Интересуюсь, - нежно объяснил Стасик, ложась на бок, подтягивая под щеку декоративную строчевышитую подушечку, изделие народных умельцев. Будем ужинать или маму подождем?
- Экий ты стал благородный! - с деланным восхищением произнесла Ксюха. - Раньше ты не спрашивал - орал, как оглашенный: "Еды мне, еды!"
- Мало ли что раньше было! Раньше вон и погода в необъятной стране стабильно развивалась: летом - лето, зимой - зима. А сейчас? Слыхала, как мамуля по радио волновалась? В Закавказье снег выпал, а в Архангельске загорают. Непорядок... Ты садись, садись, поговори с отцом, родной все-таки, не исключаю - любимый.
- Любимый, потому что единственный. Не с кем сравнивать, - сказала Ксюха, усаживаясь напротив дивана в кресло, ноги под себя поджимая, сворачиваясь в клубок, что указывало на недюжинную пластику будущей актрисы, на гибкость членов, удивительную при таком росте.
- А хотелось бы сравнить? - Легкая переброска теннисного мячика через сетку, тонкий звон клинков, осторожный обмен ударами в перчатки.
- Не отказалась бы. Ради спортивного интереса.
- Порол я тебя мало, пока поперек лавки лежала.
- Папуля, поезд ушел, я теперь вдоль лавки не умещусь.
- И в кого ты такая наглая, птица?
- В тебя, в кого еще.
- Да, ты права, я бесстрашен и ловок. - Качества, далекие от понятия "наглость", но Стасика сейчас не очень заботила логика беседы. - Знаешь, я сегодня совершил небольшой подвиг. Я спас девушку из лап хулиганов.
- Как же тебе удалось?.. Ах да, я забыла, ты у нас теперь пехом топаешь!.. Подробности, папуля, подробности!
- Видишь синяк? - Стасик с удовольствием задрал голову и показал небольшой, размером в пятак, кровоподтек. - След коварного удара... - И он в красочных подробностях, в отличие от автора, описал случай на Красноармейской улице, несколько, впрочем, приукрасив и свое поведение, и внешние данные спасенной.
Рассказал все и вдруг сообразил: а чего это, интересно, он делал на Красноармейской улице, в дальней дали от учреждений культуры? Вдруг да полюбопытствует Ксюха.
Но Ксюха пропустила мимо ушей географические подробности, Ксюху иное заинтересовало.
- Папуля, ты и впрямь заново родился! Ты же у нас зря на рожон не лезешь, ты же сам меня учил: неоправданный риск неоправдан, а значит, глуп. Не так ли?
- Во-первых, что считать неоправданным риском... Ты ухватила форму, но не поняла суть. Если бы там было двадцать хулиганов с винчестерами, я бы не полез в драку, я бы милицию вызвал - с танками и базуками. Но их было только двое. А с двумя, птица, ты знаешь, я справлюсь походя. Это физическая сторона дела. Теперь о морально-этической. Девушка беззащитна? Факт. Хотя, не исключаю, она чем-то провинилась перед собеседниками, но так оскорблять даму, прилюдно... Фи!.. Тем более, птица, пешеходы все-все! - шли мимо, старательно делая вид, что ни-че-го не происходит. Мне стало очень противно, очень, и я влез...
Теперь Стасик перевернулся на живот и задрал ноги на спинку дивана: гудели они поменьше, вполне активно шевелились.
- Ты растешь в моих глазах, папуля, - сказала Ксюха. - С ходу, без репетиций, войти в непоставленную драку - тут необходимо мужество.
- Я такой, - скромно согласился Стасик и, сочтя отвлекающую артподготовку законченной, перешел к делу, к тому, собственно, ради чего он и усадил Ксюху напротив, развлекал ее почем зря. - Ну-ка расскажи мне, птица, кто он такой?
- Ты о ком? - Ксюха сделала вид, что не поняла.
- Не прикидывайся дурочкой. Все-таки ты моя дочь... Я о твоем парне.
- Ну и выраженьице: мой парень... - Ксюха даже причмокнула в восхищении, а скорее всего, оттягивала ответ. - Еще скажи: суженый. Стиль ретро.
- К сути, птица, к сути.
- Кто-кто... Обыкновенный человек. Инженер...
- Ты поразительно немногословна! Я буду задавать тебе конкретные вопросы, а ты отвечай сжато и точно. Как на допросе... Профессия?
- Механик.
- Должность?
- Начальник цеха.
- Место работы?
- АЗЛК. Ну, где "Москвичи" делают.
- Знаю, не маленький... Возраст?
- Двадцать девять.
- И уже начальник цеха? Толково... Родители?
- Отец - полковник, мать - домохозяйка.
- Знакома?
- Удостоена.
- Впечатление?
- Люди как люди. Жить-то не с ними.