А-Ло. Very good, Sir![65]

Переправа. Берег со стороны поселка Какидзаки. В глубине сцены – река Инодзава. За ней виден город Силода. Слева – дорога. Под прямым углом к ней стоит харчевня. У стены, выходящей к реке, – навес и скамьи для отдыха посетителей. У переправы собралась толпа. Все взоры обращены к дороге, ведущей в поселок Какидзаки.

Первый прохожий. Гляди, вот она, вот она! Сюда несут!

Второй прохожий. Правда, сюда?

Третий прохожий. Да, она, она!.. Точно, я не ошибся! Четвертый прохожий (кого-то зовет). Эй, идите скорей сюда! О-Кичи – чужеземка пожаловала!

Из-за дома раздаются голоса: «Слыхали? Говорят, О-Кичи – чужеземка сюда идет!». Поспешно выбегает множество мужчин и женщин.

Появляется О-Кичи. Ее несут в роскошном паланкине, сделанном специально для Харриса. Облокотившись на поручень, она читает «Повесть Исэ».[66] В другом паланкине несут О-Фуку. Их сопровождает стражник. Паланкины опускают на землю.

Стражник (лодочнику). Скоро будет лодка?

Лодочник. Да… (Указывает на реку.) Как только вернется, так сразу же и отправим… Прошу минуточку подождать!

Толпа окружает паланкин О-Кичи. Люди теснятся, стараясь взглянуть на нее.

Первый прохожий. Эй, не толкайся, слышишь!

Второй прохожий. Ну, ты! Ногу мне отдавил!

Третий прохожий. Не толкайся же, тебе говорят!

Стражник. Прочь! Прочь! Кому сказано!

О-Кичи и О-Фуку захлопывают дверцы своих паланкинов. Внезапно появляются два самурая, подходят к паланкинам, грубо распахивают дверцы и плюют в лицо О-Кичи и О-Фуку.

Стражник. Эй, что вы делаете?!

Самурай. Ничего особенного. Всего-навсего приветствуем этих женщин, как они того заслужили!

Самураи уходят, громко смеясь.

О-Фуку достает из-за ворота кимоно бумажный носовой платок, утирается и громко плачет.

О-Кичи, не промолвив ни звука, вытирает лицо рукавом своего шелкового верхнего кимоно, потом встает, выходит из паланкина, еще раз вытирает лицо, снимает верхнее кимоно, бросает его на землю и садится на край веранды чайного домика.

Голоса в толпе. Эй, О-Киттцан! Кимоно! Твое кимоно!

О-Кичи. Не нужно!

Голоса в толпе. Не нужно?!..

О-Кичи. Берите себе кто хочет.

В толпе начинают драться из-за кимоно. Прибывает лодка. Выходит несколько человек. Лодочник. Вот и лодка! Простите, что пришлось ожидать! Стражник. Госпожа О-Кичи! Ну, что же вы? Лодка пришла! О-Кичи. Мне хотелось бы совершить очищение, хоть на скорую руку…

Стражник. Да, конечно… (Хозяину чайного дома.) Эй ты, принеси соль!

О-Кичи. Господин стражник! Вам самому, конечно, сказать неудобно… Как насчет этого? (Делает жест, как будто пьет сакэ.) Стражник. Нет-нет, не буду…

О-Кичи. Ну, ясно… (Хозяину чайного домика.) Налей мне чарку!

Стражник. Госпожа О-Кичи, чем пить сакэ в таком неподобающем месте, лучше возвращайтесь скорей домой! А то как бы не появились опять молодчики вроде тех двоих… Могут быть неприятности!

О-Кичи. Ерунда, это уже не в первый раз, так что я не очень уж расстроилась! Знаете что, если вы не хотите с нами выпить, так, может быть… Не провожайте нас дальше…

Стражник. Но как же вы…

О-Кичи. Пустяки, подумаешь, важность! Если вы доставите нас домой столь торжественно, в паланкинах, это как раз привлечет внимание… Позвольте нам сделать, как мы считаем нужным! Иди сюда, О-Фуку-сан!..

О-Фуку выходит из паланкина.

Стражник. Ну, раз так, поступайте как знаете! (Делает знак носильщикам паланкинов и уходит с ними вместе.)

Хозяин приносит сакэ.

О-Фуку. Ох, как обидно! Я вне себя!

О-Кичи. Что толку сейчас расстраиваться. Возьми-ка! (Указывает на чарку. Потом наливает себе, залпом выпивает несколько стопок подряд и оборачивается к толпе. во все глаза смотрящей на нее и О-Фуку.) А вы чего тут собрались? Давай-давай, глазейте сколько угодно, только подойдите поближе, да-да, поближе!.. Ого, все удрали!.. Гляди, О-Фуку-сан, все удрали, не бойся!

О-Фуку. Нет, я не только из-за них плачу.

О-Кичи. Конечно.

О-Фуку. А чужеземцы? Как они поступили с нами сегодня!..

О-Кичи. Мужчины – все эгоисты, что чужеземцы, что японцы. (Хозяину.) Отец, еще одну!

Хозяин. Слушаюсь… Как раз согрелось… (Приносит еще бутылочку сакэ.)

О-Кичи. Поставь еще подогреть…

О-Фуку. Ох, как ты много пьешь, Киттян!

О-Кичи. А без сакэ мне бы и жизни не было!

О-Фуку. Твое счастье, что ты можешь так много пить!

О-Кичи. А почему бы тебе не выпить?

О-Фуку. Нет, я не могу… (Смеется.) Прямо не женщина, а чарка для сакэ!

О-Кичи. Как это?…

О-Фуку. Так ведь ты всегда полна сакэ!

О-Кичи (смеется). Чарка?… Это ты хорошо сказала! Да, чарка! Чарка! Ты права, я и впрямь – настоящая чарка сакэ!.. Так не давай же ей пустовать, налей! (Протягивает чарку О-Фуку. Та наливает.) Но только знаешь, О-Фуку-сан! Ты тоже – чарочка сакэ!

О-Фуку. Почему? Я вовсе не пью так много… Мне и без сакэ весело!

О-Кичи. Вот как? Все равно, чарка – она чарка и есть!

О-Фуку. Не понимаю, что ты хочешь этим сказать…

О-Кичи. Ладно, не важно… Выпей еще! Держи, бросаю!

О-Фуку. Осторожней, не надо! Еще упадет…

О-Кичи. А ты лови!

О-Фуку. Да не хочу я…

О-Кичи. Держи, держи… (Подталкивает чарку О-Фуку. Та подхватывает ее.) Вот и хорошо… (Наливает сакэ.) О-Фуку-сан, чарка служит не только для того, чтобы наливать в нее сакэ. Сакэ можно наливать и в бутылочку, и в бочонок… А чарку передают друг другу по очереди. В конечном итоге ее подносит к губам любой мужчина, каким бы отвратительным он ни был!.. Уж такая у нее участь!

О-Фуку. Что ты говоришь, Киттян!..

О-Кичи. Все мужчины – будь они прокляты! – передают ее друг другу, приговаривая: «Что ж, выпью чарочку! А теперь прошу вас!» И при этом очень собой довольны… А есть и такие, которым нравится, чтобы перед ними на подносе выстроилось как можно больше самых различных чарок… Ненавижу их всех! Лодочник. Лодка отправляется!

О-Кичи. Но мы не одни с тобой такие, О-Фуку-сан! Госпожи из знатных домов, супруги самураев, в сущности, живут такой же жизнью, как мы. Чарки сакэ!.. Из подносят к губам, только пока в них налито сакэ!

С озабоченным видом появляется Гэннодзё Сайта.

Сайто. Вот досада! Лодка уже отчалила?

Лодочник. Да, минуту назад… Но она очень скоро вернется. Прошу вас немножечко подождать.

Сайто. Послушай, паланкин О-Кичи давно переправился на ту сторону?

Лодочник. Чей, Кичи-сан?

Сайто. Да. Наверно, давно уже?

Лодочник. Нет, если вы ищете О-Киттцан, так она здесь, в харчевне! (Уходит.)

Сайто. Здесь?!.. (Поспешно входит под навес чайного домика; к О-Кичи, грубо.) Эй, О-Кичи!..

О-Кичи. О, это вы, господин Сайто? Что случилось? Вы совсем запыхались!

Сайто. Не твое дело. А вот ты, не убоявшись властей, совершила дерзкий проступок!..

О-Кичи. Что такое?… О чем это вы? Не волнуйтесь, господин, присядьте!

Сайто. Ты мне зубы не заговаривай. Сама отлично знаешь, в чем дело!

О-Кичи. Ах, вы о молоке?… Да, я дала Консиро-сану молоко. Он так просил!

Сайто. Чертова дура! В нашей стране не может быть человека, который согласился бы доить четвероногую скотину! Именно поэтому мы категорически отказали им в молоке и упорно стояли на своем, хотя это было совсем не легко… А теперь из-за тебя у нас опять неприятности!

О-Кичи. Да ну, неужели? (Спокойно отхлебывает сакэ.)

Сайто. Только заступили мы сегодня на службу, как вдруг – вызов от чиновников, ведающих американцами. В чем дело, что такое?… А нам суют в нос бутылку – от этой бутылки так и воняет молоком! – и учиняют допрос с пристрастием!