"Меч, выкованный для борьбы со злом", - сделала вывод Варна, падая в обморок. "Гуронский клинок, или меч, выкованный эльфами!"

Судьба работала сверхурочно - меч оказался волшебным!

Она так и лежала, как мертвая, живая лишь по счастливой случайности, прекрасная, как лунный свет, освещаемая собственным слабым сиянием и светочем меча, прижатого к груди.

Варна очнулась только утром и сразу же побежала прочь от гиблого места. Её удивляло, как она не погибла в Могильниках. Она быстро бежала по вороху золотисто-бронзовых листьев, покрывших землю, как цветастый ковёр.

Внезапно Варна провалилась в глубокую яму и ощутила, что упала на что-то или на кого-то. На чужую теплоту, словно грудью на тлевшие под спудом угли. Варна начала снимать листья с того, на ком она очутилась, дрожа от ужаса. Богатое воображение рисовало зловещие картины: спящий дракон, умирающий рыцарь, орк, или, на худой конец, какой-нибудь дикий зверь.

Сначала она увидела… голову. Прекрасную голову с сомкнутыми губами и закрытыми глазами. Затем из-под убранных листьев показалось тело.

Сердце Варны чуть не разорвалось от восторга и ужаса. Подобного накала эмоций она не ощущала никогда в жизни. Она рыдала, не сознавая этого, долго рыдала на груди прекраснейшего в мире существа. Плакала и молотила кулачками по груди застывшего, как мраморная статуя, создания. Существа, на лице которого застыл глубокий, нечеловеческий покой и глубочайшее страдание. Сквозь пелену слез, Варна разглядела черты спящей - или мёртвой - молодой женщины с чёрными, как сама ночь, волосами, белоснежной, как утро, кожей. Губы алели, а длинные ресницы казались крыльями мрачных птиц.

Она никогда не видела подобной красоты, даже во сне, даже в своих фантазиях, уходящих далеко от мира.

"Она замёрзла в лесу… умерла. Или… жива?"

Безумная надежда придала смысл её движениям, - она попыталась растолкать её, кричала что-то ей в уши, толкала в грудь, затем, не выдержав громадного одиночества, нахлынувшего на неё, подобного тому, как если бы она узрела божество, но мёртвое, - она изо всех сил ударил спящую по лицу. Красный отпечаток её ладони показалось ей святотатством, к тому же, спящей (или мёртвой?) красавице пошло бы абсолютно всё, даже раны и увечья. Даже разрезанная на куски, она сохраняла б своё совершенство, как бесценная статуя в обломках.

Присмотревшись, Варна увидела, как грудь женщины поднимается и опадает, а значит - она жива, она дышит!

Охваченная отчаяньем и безумьем, Варна выхватила кинжал и устремила его в грудь женщины.

– Проснись, или засни навеки! - крикнула она, не помня себя, ощущая только биение собственного сердца - и вонзая клинок. Но… клинок отскочил от груди спящей, словно она была в кольчуге.

Долго, очень долго, практически до вечера, Варна тормошила её, эту странную спящую богиню. Кричала, пока не охрипла, пыталась нанести раны кинжалом, избить, но… бесполезно.

Спящая была неуязвима и словно смеялась над ней, издевалась своим цепенящим равнодушием.

Наконец Варна поняла, что спящая окутана мощными чарами, защищавшими её во время сна. На голове у неё была корона из белого золота, украшенная брильянтами и сапфирами, на пальцах и шее - бесчисленные украшения. Но Варна не осмелилась взять себе хоть одно колечко. Это было бы святотатством, надругательством над спящим телом. Она, поглощенная скорбью - ещё ужаснее - чем в Могильнике, выбралась из ямы, долго сидела на корточках, любуясь самым совершенным в этом мире лицом, а потом снова закидала её жёлтыми листьями, с чувством глубокой печали, будто засыпала землёй свежую могилу.

Она уходила с тоской, охваченная печалью и безумием. Ей чудилось, что всё, что было в её жизни прекрасного и сладостного, умерло. Надежда на лучшее покинула девушку, будто она погрузилась во мрак подземной пещеры, где собиралась заживо себя похоронить.

Ведь самой большой её гордостью, самым большим счастьем, утешением в горькой жизни были сказки… и красота. Благодаря своей истинно эльфийской красоте она чувствовала себя не такой, как все. Особенной. Сказочно прекрасной, как героини любимых легенд. Но… она никогда бы не смогла соперничать с красавицей, спавшей в глубокой яме в волшебном лесу.

Увидев берег реки Хрустальной, заросший камышами и лилиями, она вместе со всеми своими пожитками, не долго думая, от отчаянья кинулась в воду. Но в этом месте река была слишком мелкой. Варна встала на четвереньки, чтобы отыскать место поглубже, для более удачного утопления… когда увидела сверкающее под водой колечко. Она равнодушно накрыла его ладонью, уверенная, что при ближайшем рассмотрении "кольцо" окажется обычной ракушкой или камешком, сверкающим под солнцем. Но… кольцо оказалось настоящим: золотым, сияющим. Она надела его на средний палец правой руки. Ей даже показалось, что оно сжалось, приняв размер её тонкого пальчика.

Но ей было не до кольца - она промокла, все её съестные припасы тоже. К тому же солнце скрылось за тяжелыми осенними тучами. Подул резкий, ледяной ветер, обжигающий холодом промокшее тело. Мокрая одежда повисла мёртвым грузом, отчего она замёрзла ещё сильнее.

Выходя из воды, Варна заметила идущую к ней прекрасную женщину в зелёном платье, с длинными золотистыми волосами. Она была красива, но не могла сравниться с лежащей в яме красавицей.

"Богиня… и её служанка", - почему-то подумалось ей. Варна мелко дрожала, её зубы стучали от холода, губы посинели. Топиться расхотелось.

– Следуй за мной, девушка, - произнесла незнакомка приятным, нечеловечески мелодичным голосом, словно с ней разговаривала сама река. - Не бойся, я - дочь реки, Берилла, и жена доброго лесного волшебника Тома, хозяина этих мест. Красавица вгляделась в неё пристальнее. - Кажется, тебе срочно надо выпить горячего чая и немедленно переодеться, иначе ты простудишься, - заботливо добавила она. - Идём же скорее! - поманила Берилла белоснежною рукою.

Варна поднялись с ней на холм, с холма заметила мрачные Могильники, вздрогнула, отвернулась, и увидела уютный деревянный домик с открытыми ставнями и дверями. Ветер играл золотыми и серебряными занавесками.

Она вошла следом за хозяйкой, вспомнив про вежливость, низко поклонилась ей. На деревянном столике стояли свечи в массивных подсвечниках из малахита. Стол был накрыт для ужина. Пахло свежим мёдом, чаем из неведомых трав. Берилла провела девушку в баню, где та вымылась, зачёрпывая золотым ковшиком из двух больших кувшинов с горячей и холодной водой. Купание освежило её, придало сил, словно она отдыхала целую неделю. Помывшись, она обнаружила возле купальни мягкие, тёплые тапочки и длинное голубое платье. Она переоделась, вытерла волосы мягким полотенцем, и, встряхивая длинными влажными волосами, с улыбкой вошла в зал. За столом, весело болтая ногами в ботинках, сидел сам хозяин, Том. Легенды описывали старого колдуна, получившего бессмертие от богов, за что он поклялся охранять здешний лес и реку, как высокого мужчину обычного телосложения с густой белой бородой и загорелой кожей. Так он и выглядел: совершенно обычно. Но что-то такое таилось в его чёрных глазах, часто улыбающемся лице, сохранившее морщинки-смешинки… То, что с первой же минуты ясно говорило всем, что он - великий маг. Варна ощутила его чары. Рядом с ним весь мир менялся.

Варна низко поклонилась и ему, ощущая восторг, ведь перед ней живьём сидел один из персонажей её любимых легенд! К тому же, казавшийся ей одним из самых симпатичных персонажей.

– Приветствую тебя, о, великий, - произнесла она немного напыщенно, дрожащим от волнения голосом.

– Когда это я стал великим? - заулыбался хозяин. - Давненько я новых газет не читал, может и пропустил эту сногсшибательную новость. Какое мне звание присудили? А может, и орден? - он хмыкнул. А я приветствую тебя, прекрасная дева из рода Дивных. Он встал и взял её за руку: - Какая удачная смесь! Человеческая кровь и эльфийская, опалившая тебя пламенем великих источников, рождающих серебряный свет и золотое пламя, которые всегда освещают наш мир днём и ночью. Легенды говорят, что эльфы - потомки богов Луны и Солнца, а также самой прекрасной звёзды. Это ведь одна семья! Луна и Солнце - породили звёзды. Среди них самой прекрасной была богиня Этулин. Она, в свою очередь, сотворила эльфов, подобных ей по красоте. Поэтому волосы эльфов сияют во тьме, как и твои кудри, - его голубые глаза, казалось, впивались прямо в её душу. - Твои дальние, очень дальние предки были прекрасны и мудры, они были великие в своём роду. Даже капля подобной крови придаёт невероятную красоту и мудрость человеческому созданию, которым ты являешься.