— Кто узнал об этом?

Я вздохнула, переживая те страшные воспоминания.

— Мой отец.

И тогда все изменилось.

***

Маркус высадил меня в шесть утра, зная, что мой отец выходит к завтраку в семь. К этому моменту мы были вместе уже около года, который ощущался как один день — ослепительный и захватывающий. В созданном нами мире мы жили и дышали друг для друга, каждый мой день завершался в его объятиях. Он уравновешивал меня, заставлял чувствовать себя так, будто я могу изменить его жизнь. Я часто об этом вспоминаю.

По-моему, я была готова бросить учебу и предать ожидания отца. Свое будущее я видела себя рядом с Маркусом, мы бы оба работали. Это могло быть возможным, не так ли? Бедность меня не пугала. Меня не волновало ничего, кроме ощущения его полных губ на моих губах.

— Позвони мне, — сказала я, целуя его. — Не заставляй меня снова ждать, Маркус. Ты всегда так делаешь.

— Я позвоню тебе вечером, — пообещал он, нежно перебирая пальцами мои волосы. — Я не заставлю тебя ждать, красавица.

Я подарила ему еще один плавящий сердце поцелуй, прежде чем войти в дом.

Выглядела я дерьмово — зеркало в лифте подтвердило мои подозрения. Моя юбка измялась, волосы в беспорядке, от макияжа ничего не осталась — тушь, размазанная вокруг глаз, делала меня похожей на енота. Да уж, у того, кто меня сейчас увидит, не возникнет никаких сомнений, чем я занималась всю ночь.

Воспоминания заставили мои щеки вспыхнуть. Господи, своим языком он творил такое… Мое тело заныло, стоило только подумать об этом, но у меня было мало времени. Мне нужно было быстро принять душ, привести себя в порядок, расчесаться и мысленно подготовиться к часовому допросу моего отца на тему «почему я не идеальная».

Я открыла дверь и поспешно вошла. Закрыв дверь и повернувшись, я резко остановилась и подпрыгнула от удивления. Мой отец был здесь. Он стоял в центре моей комнаты спиной к окну, в которое, скорее всего, видел, как я выходила из машины. Отец был одет в костюм для гольфа. Конечно, в этот день он и его высокомерные приятели обычно играли в гольф, но не сегодня. Улыбка сошла с его обычно безупречно выглядящего лица, стоило ему взглянуть на меня. Он был очень зол. Чертовски зол. Я вздрогнула, когда он сделал шаг в мою сторону.

— Так вот чем ты занимаешься! — закричал он, останавливаясь напротив и осматривая меня с головы до ног. — Думаешь, твоя мать будет гордиться, узнав, что ты в бандитском квартале кувыркаешься в постели с преступником, торгующем наркотой?

О, Боже мой, я чувствовала, что моя жизнь кончена.

Я не знала, как реагировать. Чувства были подобны хаосу. Как он догадался? Никто не знал про Маркуса, даже мои самые близкие друзья.

— Ты следил за мной, — в ужасе прошептала я.

— Конечно, я следил за тобой, — сердито ответил он. — Ты мой единственный ребенок, моя маленькая девочка. Неужели ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки, в то время как ты забросила учебу и стала избегать нас? Твоя мать расстроится, Кейт. Ты поставила меня в ужасное положение. Ты делаешь это специально?

— Нет.

— Ты пытаешься бунтовать? — спросил он с болью в глазах. — Мы на тебя слишком давим? Я плохой отец?

— Нет, папа, нет.

— Тогда почему?

— Это не имеет отношения к вам.

— Все, что касается тебя, имеет отношение к нам.

Мои глаза наполнились слезами.

— Я не специально. Мне понятен твой гнев, папа…

— Нет, — он резко покачал головой. — Это не злость, а разочарование. Я действительно думал, что ты не такая, как все, но никогда не ожидал от тебя ничего подобного. Бросить все ради этого мальчишки, преступника, который сейчас никто и навсегда останется никем.

— Он хороший, отец. Я не была бы с ним, если бы он не был хорошим человеком…

— Я его проверил, Кейт. Он не является хорошим человеком. Парень не вылезает из неприятностей с пятнадцати лет. Посмотри, где он живет, чем занимается. Подумай, прежде чем назвать его хорошим человеком.

Это было несправедливо. Каждый, кто видел его образ жизни, считал его ужасным человеком. Но никто по-настоящему не знал Маркуса, в нем было нечто большее. Это было несправедливо.

Я не ответила. Не смогла подобрать слов. Меня с поличным поймали на месте преступления, и не было смысла скрываться или пытаться что-то приукрасить. Я чувствовала, что упала в глазах своего чертового отца. Я была смущена и подавлена, но, что более важно, я разочаровалась в себе. Все произошло из-за моей неосторожности, моей патологической привязанности к Маркусу.

— Итак, — продолжил он, — вот как мы поступим…

Раздавшийся стук в дверь прервал его и заставил меня замереть. Это мог быть только один человек. Дерьмо.

Глаза отца округлились.

— Ты дала ему ключ?! — в ужасе прошептал он.

Я колебалась, и его лицо помрачнело. Он промчался мимо меня, и я в отчаянии последовала за ним.

— Папа, стой! — крикнула я. — Не надо, пожалуйста, не делай ничего!

Отец оттолкнул меня, открыл дверь и замер при виде Маркуса, держащего в руке мой кошелек. Он был одет в привычные мешковатые джинсы и черную майку.

Лицо отца пошло красными пятнами, и я схватила его за руку, когда он сделал шаг к нему.

— Ты, сукин сын! — крикнул отец, тыча пальцем в Маркуса. — Оставь в покое мою дочь! Ты слышишь меня?

Маркус сделал шаг назад, переводя непонимающий взгляд с меня на отца.

— Ты, блядь, ничтожество! — мой отец наступал, а я с умоляющим выражением лица просила его остановиться. — Мне все про тебя известно! Ты черное пятно на репутации моей дочери, ты вредишь ей. Ты слышишь? Оставь ее в покое!

Маркус просто смотрел на меня, его лицо не выражало никаких эмоций.

— Ты забыла свой кошелек, — спокойно сказал он. Не дав ему договорить, отец вырвал его из руки Маркуса.

— Убирайся! — потребовал он. — Еще раз подойдешь к моей дочери — тебе конец. Я вызову полицию, и тебя посадят. Ты слышал меня?

Маркус промолчал, умело скрывая свои эмоции. Я бы предпочла видеть его злым, нежели безразличным, как сейчас.

— Маркус, — прошептала я полным печали голосом.

Он просто засунул руки в карманы, послал мне последний убийственный взгляд и вышел в коридор. Я вздрогнула, когда отец захлопнул за ним дверь и начал звонить матери. Чувствуя себя потерянной и загнанной в ловушку, я слушала, как отец говорил ей о произошедшем. А в голове гудел один и тот же вопрос: как, черт возьми, я смогу снова его увидеть?

***

Наступивший день был адом. Моя мать вела себя так, будто я совершила убийство. Она рыдала в моей квартире и грозилась вернуть меня домой, пока я не одумаюсь. Отец не поехал играть в гольф и в течение трех часов читал мне нотации о том, как все исправить, пока окружающие не узнали о моей связи с преступником.

Это была катастрофа.

Я обиделась на них. До этого дня я никогда не думала плохо о своих родителях.

Сейчас мне было ненавистно то, что они судили меня, не дав возможности объясниться.

А потом все стало еще паршивее, когда Маркус не позвонил мне, как обещал. Мой телефон все время лежал в кармане в режиме «вибро». Родители были так поглощены своими переживаниями, что не подумали отобрать его.

Мое тело взрывалось от злости. В ту ночь я была взбешена на отца за те вещи, которые он наговорил Маркусу. Решила, что меня не волнует, что он не принял его. Я хотела, чтобы мои мечты о побеге сбылись. Была убеждена, что ради Маркуса готова была отказаться от всего.

Как только родители уехали к себе, я поехала к нему. Это было сумасшествием. Я понимала это, но мне нужно было увидеться с ним. Только проехав по его улице, я пришла в себя и поняла, что сейчас было неудачное время для прогулок в этом районе. Стоящие на улице люди внимательно смотрели на мой паркующийся голубой «Корвет». Это была опасная территория. Я была близка к тому, чтобы развернуться и уехать, когда увидела его. Он стоял недалеко от дома в компании парней, прислонившись спиной к кирпичной стене и держа в руках бутылку пива. Недовольство отразилось на его лице, когда он увидел меня.