Лалита поежилась и произнесла:

— Вы обязательно должны добиться принятия законопроекта.

— Я постараюсь, — ответил лорд Ротвин. — Но ваше согласие означает, что я должен выехать в Лондон немедленно.

— Скажите, вы вернетесь сегодня вечером?

— Я надеюсь приехать не просто вечером, а ранним вечером, к обеду. Не могли бы мы пообедать вместе?

— В самом деле? — переспросила Лалита. — Я могла бы надеть одно из моих новых платьев.

— Тогда мы устроим небольшой праздник, — улыбнулся лорд Ротвин. — Это будет ваш первый вечер, проведенный в обеденном зале.

Лалита рассмеялась и захлопала в ладоши.

— Вы нашли еще одну возможность раскормить меня, — сказала девушка. — Я поправляюсь так быстро, что скоро все прекрасные туалеты, которые вы купили мне, придется расставлять!

— Когда это наконец случится, я прикажу купить новые, — пообещал лорд Ротвин.

Лалита помедлила минуту и произнесла шепотом:

— Я бы… не хотела, чтобы ваша светлость… тратили на меня так много денег.

Лорд Ротвин с улыбкой ответил:

— Обещаю, что траты на вас не приведут к моему банкротству.

— Вы… так много дали мне, — пролепетала Лалита. — Не знаю, как благодарить вас…

— Не могли бы мы обсудить это за обедом? — предложил хозяин дома. — Пока меня нет, вас будут охранять Монарх и другие собаки.

Лалита наклонилась и погладила Монарха, который смешно развалился на полу, доверчиво подставляя ей брюхо для чесания.

— Уверена, что они не оставят меня своим вниманием, но… до вашего приезда, — улыбнулась Лалита. В который раз она заметила, что когда супруг уезжал, ей становилось одиноко, и она начинала скучать по нему.

Вот и на этот раз лорд Ротвин уехал, и дом опустел. Лалита, сопровождаемая собаками, отправилась в сад. Коротко и аккуратно подстриженные лужайки казались бархатными, цветники и клумбы напоминали картины, вывешенные в картинной галерее замка. Потом Лалита побродила вдоль пруда с золотыми рыбками. Погода была великолепной, солнышко приятно пригревало, но девушка считала минуты до возвращения своего супруга. Это потому, объясняла она сама себе, что мне не терпится поскорее узнать, какова судьба законопроекта. Но в глубине души Лалита не сомневалась, что правда заключалась в другом. Ей хотелось, чтобы супруг был рядом с ней и она могла поговорить с ним о том, что интересно им обоим.

Не желая сильно утомлять себя прогулкой, девушка покинула сад и отправилась в свою комнату складывать из клочков бумаги поэму, которую более трехсот лет назад написал лорд Хадли. Удивительно, что усилия вельможи не пропали даром и, несмотря на разрушения, причиненные вредителями, бумага сохранила многое из его творчества. К счастью, лорд Хадли начертал свое произведение на очень дорогом и плотном пергаменте, да и почерк у него был почти каллиграфический, но из-за некоторой витиеватости почерка Лалита с трудом распознавала кое-какие буквы, поэтому процесс восстановления текста длился весьма долго.

Лалите удалось восстановить первую строку стихотворения, она пришла в приподнятое расположение духа, как дверь неожиданно распахнулась, и ливрейный лакей объявил:

— Госпожа, вас желает видеть мисс Стадли!

Лалита вскрикнула от удивления, соскочила со стула и увидела в дверном проеме Софи. Та выглядела, как всегда, привлекательно. На ней было дорожное платье нежно-голубого шелка и прелестная маленькая шляпка, украшенная цветами. Софи улыбалась.

Лалита, дрожа всем телом, пошла навстречу сестре-самозванке.

— Ты не ожидала увидеть меня, не так ли? — спросила Софи.

— Д-да… — запинаясь, ответила Лалита.

— Я бы хотела поговорить с тобой, — продолжала Софи. — Я знала, что сегодня смогу застать тебя одну, так что поспешила взять экипаж и приехать сюда.

— А к-как… ты узнала об этом? — пролепетала Лалита, вновь почувствовав себя глупенькой пустоголовой прислугой с заплетающимся языком.

— Утренние газеты сообщили, что лорд Ротвин будет выступать сегодня на заседании палаты лордов, — ответила Софи. — Так что у нас есть возможность немного поболтать по душам, — продолжала незваная гостья, оглядываясь. — Как здесь красиво! — воскликнула она, спустя минуту. — Можно присесть?

— Да, конечно, — пробормотала Лалита, — прости; но я не ожидала увидеть тебя здесь.

— Я подумала, что тебе будет интересно узнать, как я живу, — щебетала Софи. — Лалита, ты не бойся, мама совсем не сердится на тебя.

— Не с-сердится? — запинаясь, переспросила Лалита.

— Нет. Она понимает, что ты не в силах была не сделать того, что сделала, если ты и в самом деле вышла замуж за лорда Ротвина, как он мне об этом сообщил в письме.

— Он… писал тебе?

— Да, — ответила Лалита. — Удивление вызывает только то, что о вашей свадьбе не было объявлено в газетах и что, кроме меня, о таком знаменательном событии никто не знает.

Лалита ничего не ответила, и Софи продолжала:

— Это привело меня к мысли, что вы не обвенчаны, а всего лишь заключили временное соглашение, по которому ты живешь у лорда Ротвина. Это так?

— Я… я не знаю… — едва шевеля губами, прошептала хозяйка дома.

— Лалита, — не замолкала Софи, — позволь мне сказать тебе правду. Я люблю лорда Ротвина. Я всегда его любила! Когда мне показалось, что я потеряла его, я поняла: я потеряла все, что имеет для меня значение в жизни. Лалита с удивлением воззрилась на Софи.

— Но… ты никогда… не показывала, что любишь его… Ты всегда говорила, что выходишь за него замуж только потому, что он богат.

— Я говорила так, поскольку стеснялась показать тебе, как глубоки мои истинные чувства, — витийствовала Софи. — И, как я уже говорила тебе, я поняла, как сильна моя любовь только после того, как ты уехала в церковь.

Лалита, потрясенная, присела на краешек стула. Она с трудом верила, что Софи так внезапно изменила свое мнение и свое чувство, но так вдохновенно, как сегодня, Софи не говорила никогда раньше.

— А как… мистер Вертон? — поинтересовалась Лалита.

— Джулиус так никогда и не получил моего письма, так что он по-прежнему у моих ног и с еще большим нетерпением ждет, когда мы поженимся.

— Тогда почему же ты до сих пор не замужем? — спросила Лалита. — С объявленного дня свадьбы прошло уже более двух недель.

— Видишь ли, — начала Софи, — герцог вовсе не умер. Это была шутка лорда Ротвина, причем не из самых благородных. Но вот свою тетушку мистер Вертон действительно потерял, поэтому в соответствии с условностями светской жизни мы вынуждены были отложить свадьбу на два месяца.

— Ах вот как! — воскликнула Лалита. — И как раз в это время ты поняла, что страстно любишь лорда Ротвина, не так ли?!

— Да, так, — согласилась вероломная гостья. — И поэтому, Лалита, я прошу тебя вернуть мне то, что всегда мне принадлежало.

— Я… не понимаю тебя…

— Очень просто, — усмехнулась Софи. — Лорд Ротвин любит меня, и ты об этом знаешь.

— Он был вне себя от ярости, отозвалась Лалита, — и именно поэтому принудил меня занять твое место…

— Он сделал это мне в отместку! Именно об этом он и написал мне! Но ни на одну секунду, Лалита, ты не должна допускать мысли, что он может любить кого-нибудь, кроме меня. Он обожает меня! Он поклоняется мне! Любовь не может испариться за одну ночь!

— Нет конечно, думаю, что нет, — лепетала Лалита.

— Поэтому я предлагаю тебе очень разумный план, который одобрила наша мама, — твердо сказала Софи.

— Что это за план? — полная недобрых предчувствий, переспросила несчастная хозяйка дома.

— Он заключается в том, что в один прекрасный день тебе следует исчезнуть. Мама уверена, что тебе бы хотелось жить со своей старой няней, к которой ты была очень привязана. И мама прислала тебе подарок… двадцать фунтов… подумай об этом, Лалита. Двадцать фунтов это о-очень много!

— Нет, нет! Я не могу покинуть этот дом вот так… Его светлость был так добр ко мне… Кроме того, я выздоровела благодаря ему…

— Я прекрасно знаю, что сделал для тебя лорд Ротвин, — отчеканила Софи. Голос ее впервые за все время разговора сделался жестким и суровым.