Элли скользнула своей рукой по руке Мэйкона, а потом еще раз, как будто пыталась успокоить его.

– Каждый ошибается, я думаю. Некоторые люди просто лучше это скрывают. Что, если мы попробуем? Я имею в виду, мы никогда не узнаем, есть ли между нами химия, если не попробуем.

– О, у нас есть химия, детка. По крайней мере, с моей стороны. У меня встает, когда ты просто входишь в комнату.

– Правда?

По крайней мере, здесь честность работала на нее.

– О, да. Ты помнишь тот первый день, когда ты появилась в "Верхних" и была, мягко говоря, как будто не в своей тарелке? Я впустил тебя внутрь, и ты ждала со мной, пока Шон смог с тобой побеседовать.

– Я помню, как ты делал шоколадную глазурь для груши в сиропе и позволил мне попробовать.

– Да, и у меня был стояк, – Мэйкон сместился назад, чтобы сесть удобнее, хотя это и означало, что он должен отпустить ее руку. – Он и сейчас есть.

Это было своего рода преуменьшение действительности. Его член был твердым, как камень, и отчаянно желающим ее, но Майлз твердо решил дать Элли необходимое время.

Взгляд девушки спустился к промежности мужчины, и она широко раскрыла глаза.

– Ты серьезно?

– Да, но я не собираюсь ничего делать, пока ты не будешь готова.

Элли простонала.

– Ты убиваешь меня, Майлз. Почему ты не можешь быть обычным сумасшедшим парнем и просто запрыгнуть на меня? Зачем тебе все усложнять?

В тоне Мэйкона, Элли уловила оттенок резкости.

– Потому что я воспринимаю это слишком серьезно. Если тебя интересует быстрый трах, вероятно, тебе лучше найти кого-нибудь другого.

Девушка покраснела.

– Прости, Мэйкон. Я готова. И я думала о том, что хочу отдать весь контроль в твои руки. Просто я не знаю, что делать и, честно говоря, даже не знаю, чего на самом деле хочу, за исключением того, чтобы оказаться еще ближе к тебе.

– Я знаю, чего хочу.

Прекрасное чувство – быть честным с тем, кто честен с тобой.

– Чего же?

– Я хочу заставить тебя кричать. Я хочу быть тем человеком, который покажет тебе, на что ты способна, потому что мне кажется, что ты могла бы зажечь, детка. Ты просто должна доверять мне. Ты должна все отпустить и перестать думать, о чем угодно, кроме своих ощущений, – Кай может быть и проныра, но он добрался до сути вопроса. Элли слишком много думала. Всегда находилась в режиме постоянной защиты и нуждалась в нем, чтобы снести эти стены. – Я хочу поиграть с тобой в чувственную игру. Она не обязательно должна заканчиваться сексом.

Зато может привести к массовому сеансу мастурбации, если она скажет "нет". Тогда его правая рука пошалит сегодня вечером.

– Все в порядке. Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Майлз встал и протянул руку.

– Пойдем в твою спальню, – будет легче уйти от нее потом, чем смотреть, как уходит она. Кроме того, возможно девушка почувствует себя более комфортно среди своих собственных вещей. – У тебя есть платок?

– Конечно. В моей комнате.

У Элли дрожала рука, когда она вложила свою ладонь в руку Мэйкона.

Мужчина помог Эллисон встать и прижал ее ладошку к своей груди.

– Маленькая, я знаю, что ты доверилась мне, но ты понимаешь, как это работает, верно? Ты отдаешь мне контроль, чтобы я доставил тебе удовольствие, но в ту минуту, когда ты почувствуешь себя некомфортно, скажи мне и я все прекращу.

Она поднялась на цыпочки и коснулась его губ своими.

– Как я и говорила. Это все слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Ты бы так не говорила, если бы видела меня несколько месяцев назад, – мужчина повел ее в спальню. Мэйкон точно не хотел, чтобы Элли думала, что он был каким-то святошей. – Я был пьян все время, был жестким и злым.

– После того, как ты потерял ногу? И твоя жена ушла от тебя? Я могу это понять. Возможно, я даже стала бы маньяком-убийцей, Мэйкон.

Очень вероятно, что Элли добралась бы до этой Элизы со своим молотком. Майлз наслаждался ее этой сумасшедшей чертой характера. Он вырос вокруг таких женщин как его мачеха. Красивая, великолепная, холодная. Пока Мэйкон фактически не ушел в армию, он и не встречал настоящих женщин. Он решил, что ему нужна такая женщина как Элиза, которая хотела быть женой офицера. Ее отец имел хорошие связи благодаря своей юридической фирмы. А ее мать была моделью и светской львицей. Мачеха Мэйкона одобрила Элизу.

Если бы его женой была Элли, то Майлз не проснулся бы в одиночестве в больничной палате в Германии. Одинокий и страдающий от боли. Просыпающийся от одного и того же сна каждую ночь, в котором его друг поднял пистолет…

Мэйкон отбросил все воспоминания. Мужчина знал, что этот момент настанет, и ему придется объясниться с мамой и сестрой Ронни. Он знал, что не сможет двигаться дальше, пока не поговорит с ними, но ему нужно было для начала какое-то время побыть с Элли. Хотя бы неделю.

Сейчас было неподходящее время думать о Роуе. Сейчас настало время сосредоточиться на Элли. Мэйкон хотел быть с ней настолько сильно, что прямо сейчас мог бы попробовать ее, но должен был сначала подготовить девушку. Мужчина хотел взбить Элли в сладкую пену. Аккуратными прикосновениями. Он всегда знал, что ей это необходимо.

Майлз провел большую часть своей жизни за подготовками к карьере солдата. И никогда не намеревался покидать военную службу. Но если бы мужчина ее не оставил, то никогда бы не обнаружил эту неожиданную сторону самого себя. Мэйкон бы никогда не узнал, что ему нравилось делать десерты. Он обожал это аккуратное искусство.

Мэйкон Майлз собирался воспользоваться им, чтобы показать Эллисон Джонс, что им будет достаточно друг друга.

Девушка открыла верхний ящик своего комода и достала длинный сине-зеленый платок.

– Я собираюсь завязать тебе глаза. Я хочу, чтобы ты сконцентрировалась только на одном. На мне. На моих прикосновениях, моем голосе, на том, что я с тобой делаю. Но прежде чем мы начнем, я хочу, чтобы ты разделась. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, пока делаешь это. Смотрела мне в глаза, слушала мое дыхание и наблюдала, каким чертовски твердым станет мой член. Хочу, чтобы ты увидела, как сильно ты заводишь меня.

Девушка застыла на мгновение, а затем подняла глаза и уставилась на Мэйкона, в то время как рукой потянулась к краю своей футболки. Она медленно стащила ее через голову, обнажив светлую кожу, к которой мужчина так хотел прикоснуться. Элли была одета в простой белый лифчик, который казался более эротичным, чем все комплекты Victoria’s Secret, которые носила Элиза. У него не было богатого опыта, но ему он был и не нужен, чтобы понять, что Элли была особенной. Она заставляла его чувствовать.

– Теперь джинсы.

Мэйкон хотел, чтобы она продолжала.

Девушка положила руки на бедра.

– Я ждала несколько недель, чтобы увидеть твое тело, Майлз. Я сниму не только джинсы, но и все остальное, если ты покажешь мне, что ты прячешь под футболкой.

Мэйкон стянул с себя футболку, бесконечно радостный от того, что снова возобновил хардкорный режим тренировок. Ему не понравилось то, что Адам и Джейк были намного сильнее. Это побудило его работать усерднее. У него, может, и не было правой ноги, но у него был охрененный торс.

Элли уставилась на него своими голубыми глазами. Этого было достаточно, чтобы заставить мужчину почувствовать себя хорошо.

– По-моему, ты хотела снять свои джинсы.

Его уверенность возросла, когда Майлз увидел, что у девушки отвисла челюсть. Мужчина хотел отплатить ей тем же, потому что Эллисон была великолепна. Внутри и снаружи.

Элли положила руки на пояс своих брюк. Она расстегнула пуговицу и стянула джинсы вниз по бедрам к полу.

– Ты знаешь, что это не все, чего я хочу. Я обожаю каждый твой изгиб, и хочу увидеть тебя всю.

Майлз заметил, как его тон влиял на девушку. Властный, но любящий Верхний поможет ей. Элли могла довериться ему, чтобы принести им обоим большую радость.

Эллисон завела руки за спину и одним поворотом кисти расстегнула бюстгальтер, который открыл его взору великолепную и круглую грудь с темно-розовыми сосками. От груди Элли захватывало дух, и все тело Мэйкона откликнулось на ее вид. Каждая мышца напряглась, а кровь начала бурлить от предвкушения.