Глава 18

Наконец-то я лечу домой, к своей малышке, совсем скоро я смогу её прижать к себе и никуда не отпускать. Надеюсь, она согласиться переехать ко мне, иначе с ума сойду без неё.

Как-то мне не по себе, весь полёт. Странное чувство тревоги, почему то не отпускает. И с чем это связано, не могу понять. Вроде ничего не забыл, дела все завершил и передал. Может, накручиваю себя? Ещё десять минут, и мы приземлимся, а там, ещё 40 минут и я дома. Поскорее бы увидеть Лисенка…

Через двадцать минут после посадки, выхожу на площадь перед аэропортом, беру такси и еду домой. Даже заезжать в магазин не стал, потом, вместе с Алисой схожу. А сейчас самое главное, пока моя девочка не пришла, сходить в душ, смыть с себя эту усталость.

Надо ещё родителям позвонить, наверняка ждут. Мама так точно у телефона сидит.

Набираю номер отца, считаю гудки:

— Да. — с того конца.

На одном дыхании:

— Привет. Всё нормально, я долетел. Домой еду.

— Хорошо. С приездом. — и с шумным вздохом: — Спасибо тебе.

Бросил шутливо:

— Обращайтесь.

Отец добро засмеялся в ответ:

— Надеюсь, не скоро придется.

Хмыкнул, посмотрел в окно:

— Ладно, дамам привет. Пока.

— Пока.

Сбросил вызов, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Не заметил, как задремал, проснулся от сухого: «Приехали». Расплатился, взял свою сумку с вещами, и пошёл к дому. Открыл подъездную дверь, поздоровался с охраной и пошёл проверять почтовый ящик. Разные счета на оплату, реклама… а это что? Конверт. Смотрю на него, не понимая. Пощупал — плотный, толстый, явно с фотографиями. Чувствую, как подступает раздражение — иду к лестнице, игнорируя лифт. Поднимаюсь на свой этаж, открываю в квартиру дверь и, не снимая обуви и верхней одежды, открываю конверт.

Сердце пропустило удар… один, второй, и забилось с бешеной скоростью. Горло сдавило невидимыми тисками, так что и не продохнуть. Сел на пол, и уставился на снимки, не веря своим глазам — всего три снимка, в главной роли с Алисой…

Лежит, под каким-то мужиком, явно довольная, аж глаза прикрыла… А внизу дата и время… вчерашние. Сразу вспомнил отмазку Алисы про учебу, про то, что звонки мои не слышала. Обхватил голову руками, посмотрел перед собой — зеркало. Сжал руки в кулаки, поддался чуть вперёд, удар, и ещё удар, и ещё… зеркало в дребезги, на руках глубокие царапины, капает кровь на паркет… Больно, но в сердце ещё больней. Внутри ураган, будто сейчас все внутренности вырвет.

Трясёт от злости, от безысходности… Ну почему?!

Слышу шорох в двери, поднимаю глаза — в дверях стоит Алиса и ошалелым взглядом осматривает мною содеянное.

Кривлюсь в ухмылке:

— Ну что же ты стоишь? Ничего мне не хочешь сказать!? — на последних словах срываюсь на крик.

Дергается, и дрожащим голосом:

— Что происходит?

Встаю, сжимаю руки в кулаки, чтобы не задушить ненароком и выплёвываю:

— Это ты у меня спрашиваешь?! Ты же мне говорила что любишь! — подхожу ближе, нависаю над ней: — Ты мне врала! Вчера, тебя не было дома. Где ты была?!

Закрыла глаза, беззвучно плачет. Рваный вдох:

— Я не помню. — почти шёпотом.

— Ах, не помнишь… — едко, резко.

Наклоняюсь, поднимаю одну из фотографий и тычу ей в лицо:

— На, освежи в памяти! — сломлено: — Какая же ты сука!

Закрывает рукой рот, сотрясается в рыданиях. Смотрит — пораженно глазами хлопает. Переводит взгляд на меня:

— Такого не может быть…

Стискиваю челюсти, хватаю её за шею:

— Неужели тебе меня было мало?!

Отталкивает меня и, срываясь на крик твердит:

— Этого не было, не могло быть! Этого не было! Ты меня слышишь?!

Не выдерживаю этого спектакля, больно хватаю за руки:

— Шлюха! Уходи, иначе я тебя с лестницы спущу.

Замерла, в глазах шок. Хрипло:

— Кирилл, поверь мне…

Прерываю её шёпот звонкой пощёчиной:

— Вон, пошла вон!

Дернулась, взялась за щеку, вся сжалась, заскулила. Подняла на меня мутный, затравленный взгляд, резко развернулась и выбежала из квартиры, бросая на ходу ключи.

Прислонился к стене, закрыл глаза, всё тело трясёт, ломает. Помотал головой, осмотрелся вокруг — картина как после хорошей драки. Хмыкнул такому определению в своей голове и побрел в ванную. Включил воду и стал смывать кровь с рук. Поднял голову, посмотрел в зеркало — взгляд бешеный — таким убивать можно, скулы заострились, побледнел весь. Закрыл воду, обмотал руки полотенцем и пошёл в кабинет — надо выпить, иначе свихнусь. Открываю бар, беру бутылку Black Velvet, откручиваю пробку и пью — большими глотками прям из горла. Янтарная жидкость обижает горло, но мне всё равно.

Кажется, моя жизнь разрушена — в ней наступил полные пи***ц! Человек, которого я люблю, втоптал меня в грязь… Она меня убила.

Зазвонил телефон, несмотря на дисплей, кинул его в стену, следом полетела и бутылка.

Всё к черту! Не хочу никого не видеть, не слышать… я для всех умер…

Так и сидел — вливая в себя алкоголь. В душе полный раздрай, ощущение полной безысходности и жуткой злобы, на весь мир, включая себя.

Сколько просидел, не знаю. Так и уснул — в кабинете…