Фаворитами его становились мальчики, подававшие надежды многого в жизни добиться. Изучение истории давным-давно убедило Старого Тоби, что к их числу далеко не всегда принадлежат наиболее усердные ученики. Он обладал сверхъестественной способностью распознавать зарождающуюся силу характера вне зависимости от наличия или отсутствия талантов у ее обладателя. И среди тех, в ком Старый Тоби в течение прошедшего года ощущал зачатки такой силы, был Роджер Брук.

Поэтому Роджер не ощутил беспокойства, узнав, что его вызывает заведующий, и даже без уверений Друпи Неда не чувствовал бы страха, стуча в дверь кабинета Старого Тоби.

– Войдите, – отозвался звучный голос.

Переступив порог, Роджер в очередной раз убедился, что Старый Тоби во время подобных бесед оставляет формальности за, дверью своего кабинета. Заведующий, толстый пожилой человек, с круглым лицом, острым носом и красивыми зелеными глазами, сидел за столом, заваленным пергаментами. Плохо завитый серый парик его покоился на подставке возле стула, белый воротничок, какой носят священники, был небрежно расстегнут, а на старой черной мантии виднелись пятна от нюхательного табака.

– А, это ты, Брук, – приветствовал он Роджера. – Проходи и устраивайся поудобнее в этом кресле.

Роджер повиновался, а Старый Тоби почесал бритую голову и с улыбкой продолжил:

– Почему, хотелось бы мне знать, я послал за тобой? Убей меня, не знаю, но если ты не станешь сердиться, что тебя оторвали от сборов, я через минуту непременно это вспомню.

– Конечно же я не стану сердиться, сэр, – вежливо ответил Роджер, не впервые удивляясь, что заведующий так приветлив в своем кабинете. – Мне осталось только связать веревкой ящики, и я успею это сделать завтра утром.

– А тебе далеко ехать?

– Всего сорок с лишним миль, сэр. Я живу в Лимингтоне, на побережье Солента.

– Ах да, но путь все равно не близкий. Ты конечно же заказал почтовую карету?

– Нет, сэр. Предпочитаю ездить верхом. Джим Баттон, наш конюх, обещал позаботиться о смене лошадей по дороге. А багаж отправлю с почтовой каретой.

– Поездка будет приятной, если погода останется такой же хорошей, как теперь. Полагаю, ты поедешь через Пул и Крайстчерч?

Роджер покачал головой:

– Нет, мы поедем мимо Блэндфорда, а потом через Нью-Форест. В это время года дороги в хорошем состоянии, а лесные поляны удивительно красивы.

– Выходит, ты не боишься грабителей, – улыбнулся Старый Тоби. – В лесу полным-полно этой малоприятной публики.

– Я ни разу не встречал ни одного из них, сэр. Но если такое случится, думаю, мы сможем постоять за себя. У Джима всегда при себе мушкетон, и он привезет мне мою пару пистолетов.

– Значит, ты готов защищаться?

– А почему бы и нет, сэр? – Темные глаза Роджера возбужденно блеснули при мысли о схватке с разбойниками. – Я попадаю в туза с пятнадцати шагов, но мне пока не представлялась возможность попробовать мои пистолеты на живой мишени.

– В юном возрасте такая кровожадность, – усмехнулся Старый Тоби. – Учитель фехтования говорил мне, что ты ловко управляешься и с рапирой. Вот, кстати, я и вспомнил причину, по которой тебя вызвал. Немалый интерес к оружию не побуждает тебя избрать профессию воина?

Секунду поколебавшись, Роджер решил, что Старый Тоби не станет возмущаться, если он. будет с ним полностью откровенен.

– Признаюсь, сэр, ничто не вызывает во мне большей ненависти, чем служба в армии или во флоте. Я знаю, что это дурно, но не могу выносить, когда мне приказывают. Не то чтобы я противился выполнять распоряжения людей, которых уважаю, – таких, как вы, сэр. Скажем, некоторые другие учителя… ну, они устанавливают правила, исходя из своих удобств, вовсе не считаясь с интересами ребят. Конечно, это привилегия их положения, к которой нужно относиться с пониманием, пока учишься в школе. Но по-моему, только полный дурак стремится после окончания школы повесить себе на шею не менее строгих наставников, причем на всю жизнь.

Подобное заявление было необычайным для мальчика, которому еще не исполнилось шестнадцати, в ту эпоху, когда слово родителей являлось нерушимым законом, а суровая дисциплина считалась основой существования общества. Однако лицо Старого Тоби не выразило ни малейших признаков разочарования при этом декларировании ереси. «Я был прав, питая интерес к юному Бруку, – подумал он. – Он не только отважен, но и морально раскован и может далеко пойти».

Однако Роджер, все еще не уверенный в том впечатлении, которое могли произвести его опрометчивые слова, желая объяснить свои доводы, поспешил продолжить:

– А некоторые из старших ребят? Ведь они не имеют привилегий учителей, однако пользуются услугами младших, чтобы избавить себя от утомительной работы, а зачастую единственно из злобы, и я не думаю, что их натура изменится с возрастом. Возьмите, к примеру, Ганстона, сэр. Не хочу на него жаловаться, но ведь он собирается в армию. Подумайте, каково будет служить под командованием такого олуха, не имея возможности оспаривать его решения. Жизнь станет невыносимой.

Старый Тоби взял понюшку табаку:

– У тебя неординарные взгляды на вещи, Брук, и я бы советовал держать их при себе. Признаюсь, в твоих словах есть доля истины, но дисциплина – необходимая составляющая нашего существования. Rectique cultus pectora roborant 7. Желая преуспеть в какой угодно карьере, ты должен учитывать этот факт. Но объясни, почему ты проводил столько времени в школе фехтования и в тире, если не намерен стать военным?

– Дабы приобрести опыт, сэр. Когда я стану старше, никто не сможет оскорбить меня безнаказанно.

– Не знал, что ты так задирист.

– Вовсе нет. Я не собираюсь ни с кем искать ссоры. Но джентльмен должен уметь защитить себя, ибо только в этом случае можно добиться независимости, как физической, так и духовной.

– Тебе следует знать, что законы, сурово карающие дуэлянтов, существуют уже много лет.

Роджер улыбнулся и пожал плечами:

– Тем не менее, сэр, дуэли происходят по-прежнему и разрешены во многих странах на континенте, где я рассчитываю побывать.

– Ага, – Старый Тоби зашуршал бумагами, – это снова возвращает нас к причине, по которой я тебя вызвал. Со следующего семестра ты переходишь в высшую школу, а у меня нет никаких сведений относительно карьеры, которую предпочли бы для тебя родители. Пришло время мне узнать об этом, чтобы отвести тебе побольше времени для соответствующих занятий.

– Решение на сей счет еще не принято, сэр. Отец хотел, чтобы я служил во флоте, но существовали определенные препятствия. А мать… – Роджер осекся и покраснел.

Старый Тоби устремил на него проницательный взгляд:

– Твою мать до брака звали леди Мэри Макэлфик, не так ли? И все ее родственники по-прежнему закоренелые якобиты. Ты хотел сказать, что король именно из-за этого не разрешил тебе поступить во флот? Правительство препятствует производству в офицеры людей, даже отдаленно связанных со сторонниками Стюартов, это общеизвестно.

– Да, сэр, именно так и произошло. Будучи капитаном королевского флота, мой отец и предположить не мог, что возникнут трудности с моим приемом на службу. Когда проблемы все-таки возникли, он пришел в бешенство, но сказал, что остается еще много времени, прежде чем я достигну возраста, подходящего, чтобы отправиться в плавание, и за эти годы ему удастся переубедить лордов Адмиралтейства. Однако вскоре после начала американской войны 8, когда в 1778 году в конфликт вмешались французы, корабль отца ушел в море, и с тех пор он домой не возвращался, так что, слава Богу, не смог предпринять никаких мер.

– В 1778-м, – пробормотал Старый Тоби. – Пять лет тому назад. Выходит, все это время ты обходился без отцовского надзора. Неудивительно, что школьная дисциплина кажется тебе обременительной. А в письмах отец не упоминал о намерениях относительно твоей будущей карьеры?