Она не успела ответить. На верхней ступеньке лестницы, ведущей в дом, появился мальчик из обслуживающего персонала и ударил в гонг, звавший к обеду. Звуки гонга понеслись над головами гостей, заглушая шум и смех.

Оказавшись исключенным из разговора босса с самонадеянной новенькой, Карл Ньюбери едва сдерживал раздражение. Но он не стал терять ни секунды, получив возможность вмешаться: словно тренированный ротвейлер, всегда готовый защищать хозяина, он втерся между боссом и наглой особой.

— Пора в дом, Данте. Без вас никто не приступит к трапезе, — прокричал он, источая фальшивое дружелюбие. — Простите, Лейла, что перебил вашу милую беседу с шефом.

— Не беспокойтесь. — Лейла продолжала смотреть на Данте, словно не замечая Ньюбери. — Мы закончили разговор. Не так ли, мистер Росси?

Данте смахнул крошечную пылинку с манжеты своего потрясающего смокинга и стрельнул взглядом из-под ресниц.

— Не совсем, Лейла, — многозначительно произнес он, — но продолжим его не сейчас.

Три дня пролетели как одна минута, думала она, слушая, звуки гонга. Теперь он собирал всех на банкет. Гонг напомнил ей, что прошел уже почти час с того момента, как она вышла из душа. Данте, должно быть, ждет и удивляется, почему ее нет.

Но разве можно спуститься вниз и встретиться с ним как ни в чем не бывало? Ведь это только добавит масла в огонь. Слухи и так распространились, как пожар. Он этого не заслуживает.

А с другой стороны, у них нет причины чувствовать себя виноватыми. Зачем же скрываться? Они оба взрослые и вольны вступать в отношения, выбранные по взаимному согласию.

Конечно, было бы легче, не будь он боссом, а она — подчиненной. Но любовь не признает таких банальных препятствий. И все же стоит подождать, пока они вернутся в Ванкувер. Это большой город. Там можно любить друг друга, не опасаясь любопытных глаз, которые на этом крохотном острове следят за каждым их движением.

Неожиданный телефонный звонок положил конец ее сомнениям.

— Лейла, что тебя задерживает?

— Я немножко… вздремнула. — Лучшей отговорки не нашлось.

— Я тоже поспал. — Даже на расстоянии от его голоса заныло тело. Ей так хотелось снова увидеть его! — Поспеши, любимая. Коктейль уже закончился. Вот-вот начнется банкет.

— Боюсь, что мне потребуется еще немного времени. — Она искала в ящике комода чистое белье. — Не жди меня.

— Я оставлю для тебя стул во главе стола. —Нет!

— Лейла… — Резкость его тона больше подходила начальнику.

— Нет, — повторила она, но уже тише. — Если ты усадишь меня там, то пойдут сплетни…

— Я в состоянии справиться с этим.

— Зато я вряд ли. Пока еще нет.

— Мы никому не причиняем вреда. В этом нет ничего дурного.

— Знаю. Но я здесь новенькая и…

«И в компании есть люди, убежденные в том, что я готова спать с кем угодно ради карьеры». Но если сказать ему об этом, он потребует назвать имена. А у нее и так с самого начала установились плохие отношения с некоторыми коллегами. Зачем же делать их еще хуже?

— Хорошо, — помолчав с минуту, сказал Данте. —Будь по-твоему. Спускайся поскорее. Если я не могу сидеть рядом с тобой, то позволь мне, по крайней мере, видеть тебя.

— Конечно. — И сами собой брызнули слезы.

В конце концов, кого ей надо слушать? Мужчину, которому она отдалась с любовью и доверием, или этого наглеца и лицемера Карла Ньюбери?

— Приятно видеть, Данте, что вам удалось избавиться от этой особы. — Ньюбери злобно покосился в сторону Лейлы и обмакнул хлеб в остатки соуса. — Эта девица так вцепилась в вас, что я уж подумывал, не вызвать ли войска для вашего спасения. Такая особа может подорвать стабильность компании.

— Вам не стоит беспокоиться. — Данте намеренно пропустил мимо ушей последнее замечание. Черт с ней, с компанией! За несколько дней Лейла подорвала фундамент всей его жизни. Он и сейчас не мог оторвать от нее ни глаз, ни мыслей.

Она сидела к нему спиной через четыре стола. Каждый раз, когда она поворачивала голову к сидевшим рядом, пламя свечи в центре стола освещало ее профиль, подчеркивая его экзотичность. Уложенные на макушке черные волосы сверкали, точно в свете молнии. Самая очаровательная женщина из всех, кого он когда-либо встречал.

— … удача новичка, вот в чем разгадка. Все само падает ей на тарелку, — бурчал Ньюбери. —Она отдыхает здесь, на Карибском море, а другие парни торчат в конторе, хотя они уже годами пашут…

Она сидела как королева. Темные глаза, темные волосы. Красивая, как мечта, которой, наверно, нет места в реальности. Редкое сочетание застенчивой сдержанности и утонченного достоинства. Что придает ей необыкновенную таинственность? Может быть, ее невозмутимость? Она как бы и не замечает впечатления, какое производит на окружающих.

— Никто ради нее не нарушал правил, — заметил Данте, продолжая наблюдать за Лейлой. —Правила не меняются, даже если у человека испытательный срок.

Ньюбери набросился на это замечание с неменьшей жадностью, чем на крабовую закуску, стоявшую перед ним.

— Меня раздражает то, как она восприняла свое назначение. Будто сама получила высокое место в компании. А между прочим, это мое право — назначать на такие должности. И какая же благодарность? Никакой! Она обращается со мной словно королева: холодная улыбка, высокомерный взгляд… Будто я гожусь только чистить ей туфли.

С точки зрения Данте, по-своему она была права. Ньюбери временами бывает очарователен, как крыса, живущая в канализации. Но он женился на крестной Гэвина и стал как бы членом семьи. А Данте придавал огромное значение семье. Поэтому он не стал высказывать своего мнения, надеясь, что Карл переменит тему.

Но тот не переменил.

— Данте, ее назначение огорчило многих. До нее мы не знали разногласий. Как жаль, что вы не присутствовали, когда разбиралась ее заявка на это место.

«Я бы первый предложил взять ее», — подумал Данте.

— Вы сомневаетесь в проницательности председателя правления? — нарочито ласково спросил Данте, беззаботно поигрывая бокалом с вином. Но Ньюбери услышал предупреждение.

— Вовсе нет! Гэвин — прекрасный человек… опытный, уважаемый в импортном бизнесе. Но он…

— Предпочел хорошенькое личико? — Данте состроил якобы понимающую улыбку.

— А разве мы все, Данте, не уступаем, если женщина играет нами? — Ньюбери, ни секунды не колеблясь, схватил наживку.

— Нет, — отрезал Данте. Улыбка его исчезла. —И тем более Гэвин Блэк. Особенно, когда речь идет о бизнесе. Мы говорим о прекрасном профессионале. О человеке, которого все знают как преданого мужа, отца и деда. И хотя я понимаю, куда вы клоните, хочу спросить: вы подвергаете сомнению профессиональное суждение Гэвина?

— Нет! — Ньюбери подавился и вскочил, словно стул под ним загорелся. — Я вовсе этого не говорил. Ничего похожего!

— Это хорошо, — вздохнул Данте. — Потому что, если бы вы это сказали, Карл, мне пришлось бы всерьез задуматься, соответствуете ли вы посту вице-президента.

— Вы ведь знаете, Данте, я очень много работаю.

— Я приветствую вашу увлеченность работой. Но лояльность ценю больше.

— Компания для меня всегда на первом месте. —Лицо Ньюбери покрылось потом.

Не самое приятное зрелище. Данте захотелось перевести взгляд. Он остановил его на Лейле.

Ее сосед слева, видимо, сказал что-то остроумное. Данте зачарованно наблюдал, как вспыхнула улыбка, изящно изогнулась шея, когда она, смеясь, откинула назад голову. Все в ней было миниатюрным, элегантным, утонченным. Рядом с ней он чувствовал себя неуклюжим, незавершенным. Слишком большой, слишком земной, слишком ординарный.

Но взаимная страсть поразила их обоих…

Словно читая его мысли, Лейла внезапно повернулась и с ожиданием посмотрела в его сторону. И тогда он понял, что не одна она смотрит на него. Разговоры за столами стихли, все ждали от начальства ежегодного спича.