Л. И. Геккер срочно выехал в Ярославль на подавление белогвардейского мятежа, и Кедрову пришлось взять на себя решение военных вопросов. Подкрепления, о присылке которых он договорился с Наркомвоеном в Москве, поступали плохо. Прибыл только (на должность командующего сухопутными войсками) бывший полковник Потапов с небольшой группой военспецов и конный отряд горцев во главе с бывшим ротмистром Берсом. 2 июля Архангельский губисполком на основании решения губернского съезда Советов объявил частичную мобилизацию населения в Красную Армию. Собирались создать полнокровную дивизию. В уезды для оказания помощи военным комиссариатам и Советам выехали члены губисполкома и коммунисты-агитаторы. Однако в большинстве уездов меньшевистско-эсеровские и кулацкие элементы сорвали мобилизацию, а в Шенкурском уезде агенты «Союза возрождения»[34] с помощью эсеров подняли антисоветский мятеж.

Интервенты через свою агентуру знали о ничтожно малых вооруженных силах Советской власти в Архангельске и вели себя откровенно нагло. 14 июля красноармейцы, патрулировавшие в районе Летнего берега, задержали двух подозрительных, при обыске у которых были найдены оружие, инвалюта и карта побережья. Доставленные к Кедрову, они развязно заявили ему, что просят передать их английскому консулу в Архангельске Дугласу Юнгу. После того как Кедров объяснил им, что они задержаны в зоне, где объявлено военное положение, и могут быть расстреляны как шпионы, задержанные стали более разговорчивы. Они назвали себя (один оказался английским офицером Масспартом, другой — сербом Иличом) и сбивчиво объяснили, что их послал штаб английского командования на Мурмане, чтобы промерить глубину Солзенской бухты и проверить, сохранилась ли дорога из села Солзенского в Исакогорку, минуя Архангельск. Лазутчиков посадили в тюрьму. Кедров предложил предпринять разведку. «В ту же ночь вышли в море, — писал он, — в указанном направлении на ледоколе „Горислав“. И что же! Действительно обнаружили пароход, но не английский, а русский буксир „Митрофан“, захваченный англичанами на Мурмане и отправленный ими в разведку под трехцветным царским флагом. Судно мы забрали и привели в Архангельск. На борту его задержали английский отряд морской пехоты под командой офицера с крейсера „Аттентив“… Несколько дней спустя в той же Солзенской бухте появилось новое судно — на этот раз английский военный транспорт, который, прибыв на место, недолго думая, приступил к высадке десанта. Спущено было несколько вельботов. Погружены войска… Небольшой отряд красноармейцев, руководимый тов. Поскакухиным, зорко охранял побережье. Он допустил непрошеных гостей возможно ближе к берегу и встретил их таким убийственным огнем из винтовок и пулеметов, что только немногим удалось вернуться на судно»[35].

Будучи в Москве, Кедров также договорился о присылке в Архангельск специалистов по организации минирования побережья (должен был выехать член коллегии Наркомата по морским делам И. И. Вахрамеев с отрядом моряков). Однако никто не приезжал. 18 июля Кедров отправил в Наркомвоен телеграмму: «Если считаете необходимым оборону Архангельска, прошу немедленно сделать распоряжение об отправке в Архангельск комсостава и возвращении ответственных работников из Ярославского района, в частности Геккера. Вахрамееву немедленно выехать со специалистами и необходимыми принадлежностями»[36]. И. И. Вахрамеев и А. И. Геккер вскоре прибыли. Вахрамеев — без моряков, но зато с приказом, согласно которому штаб Беломорского военного округа переводился в Вологду, а в Архангельском районе создавался Совет обороны. Геккер передал Кедрову просьбу Г. В. Чичерина выехать в Вологду и помочь местным товарищам эвакуировать находящийся там дипломатический корпус[37]. «Я никогда не был дипломатом», — удивленно сказал Кедров.

«Насколько мне известно, вы по профессии врач и, кроме того, прекрасный музыкант, однако стали ревизором и неплохо разбираетесь в военных вопросах, — улыбаясь, заметил Геккер. — В Москве мне говорили, что иностранные консулы считают вас „неудобным“ человеком. Мне кажется, что их „отзыв“ очень понравился Чичерину».

«Неудобным» человеком М. С. Кедров прослыл у дипломатов не зря. Английское и французское консульства в Архангельске тайно сколачивали контрреволюционные силы и пытались оказать прямое давление на губисполком. Найдя предателей в Мурманске, они надеялись отыскать их и в Архангельске. Решительное устранение большевиками из исполкомов Советов эсеров и меньшевиков, ряд операций по ликвидации тайных складов оружия, арест скрывавшихся белогвардейцев и, наконец, принудительная высылка из Архангельска бывших сербских и итальянских военнопленных, на которых интервенты рассчитывали как на будущих своих солдат, отодвигали со дня на день намеченные сроки захвата Архангельска. Особенно расстроили планы консулов арест шпиона Масспарта и последующие события. Охрана тюрьмы перехватила посланную Масспарту записку, в которой говорилось, чтобы тот не болтал лишнего и немного потерпел, так как союзники скоро возьмут город. В результате расследования был арестован командир полка, бывший офицер Иванов, завербованный английской разведкой. Военно-полевой суд приговорил его к расстрелу. Напрасно консулы пытались убедить Кедрова в том, что служба у «союзников России» не является изменой. Он утвердил приговор. «Командир Первого Советского Архангельского полка Иванов, — сообщал он В, И. Ленину, — за предательство и сношения с англичанами приказом моим расстрелян. Арестованные вооруженные офицеры и солдаты английской армии, прибывшей с Мурмана, следуют в Москву. Протоколы дознания высылаю»[38].

Отдав приказ о создании Совета обороны Архангельского военного района (председатель И. И. Вахрамеев, члены: Потапов, Виккорст, Бутенко, П. Т. Шилкин, К. И. Пронский, С. К. Попов), Кедров вместе с Самойло выехал в Вологду. Здесь было непривычно тихо. Хотя с мятежом в Ярославле было покончено, Вологда оставалась на военном положении. «Обманчивая тишина, — информировал Кедрова его старый знакомый по Москве, член ВЦИК Иванов, командированный сюда для борьбы с контрреволюцией. — Город переполнен бывшими чиновниками, купцами, священниками. Много бывших офицеров в штатском. Распускают самые невероятные слухи. Трутся около посольств. Мы еще мало знаем, но имеются данные, что в городе существует контрреволюционная организация, связанная с посольствами».

Для выдворения из Вологды дипкорпуса была образована комиссия, в которую вошли: чекист Иванов, губернский продкомиссар Ш. З. Элиава и только что прибывший из Москвы А. А. Медведев, предъявивший мандат о назначении его губвоенкомом. Комиссия явилась к послам и заявила, что Председатель Совнаркома В. И. Ленин обеспокоен безопасностью дипкорпуса и просит дипломатов переехать в Москву. Послы отказывались, но члены комиссии были настойчивы. Латышские стрелки помогли работникам посольств и их семьям погрузиться в поезд. Уже на вокзале Фрэнсис заявил, что они подчиняются, но едут… в Архангельск. В Архангельске дипкорпус тоже не задержался. Председатель губисполкома С. К. Попов, предупрежденный М. С. Кедровым, решительно заявил Фрэнсису, что он не может обеспечить их безопасность, так как город находится на военном положении, и предложил послам вернуться в Москву. Послы предпочли ехать в Кандалакшу, то есть в район, уже оккупированный войсками интервентов.

В конце июля 1918 г. в Вологду приехал Геккер, назначенный командующим Вологодским тыловым районом. Он рассказал, что после занятия интервентами Соловецких островов активизировалась деятельность их флота. Положение в Архангельске тревожное, Вахрамеев просит подкреплений, на первый случай хотя бы отряд моряков. Встревоженный Кедров вновь выехал с докладом в Москву. «На Северном вокзале, — вспоминал Кедров, — встречает меня специально посланный Ильичей товарищ с сообщением, что товарищ Ленин ждет меня. Десяток минут спустя нахожусь в Кремле, в кабинете Ильича. Владимир Ильич в очень хорошем настроении. Когда я докладываю, он то и дело вставляет какое-нибудь лукавое словцо и слегка подшучивает надо мной. Но не только подшучивает. Он уже все обнял, взвесил, решил… Было решено предоставить мне некоторую воинскую часть, также несколько орудий и пулеметов, с которыми я через 2–3 дня выехал в Архангельск»[39].