Я объяснил, что со стороны Сухонского Совета и заводоуправления приняты меры к охране склада, во главе охраны поставлен проверенный коммунист латыш тов. Лайвинг. М. С. Кедров записал мое объяснение, дал мне ряд советов по охране. Прощаясь со мной, он еще раз напомнил, что охрана склада должна быть надежной.

Встреча была короткой, но память о Михаиле Сергеевиче Кедрове осталась на всю жизнь: это был активный борец за укрепление власти Советов, верный член партии.

По призыву ЦК партии Вологодский горком в 1919 г. вынес решение о мобилизации на фронт всех членов горкома.

В новый состав горкома вошли товарищи Селиванов, Шомин, Шутенина и я. Вскоре губком и губисполком направили меня уполномоченным по мобилизации на фронт коммунистов и комсомольцев. В течение месяца только из Кадниковского уезда было отправлено на фронт более тысячи человек, из них большая часть пошла добровольцами. Коммунисты, комсомольцы, беспартийные — все способные владеть оружием шли защищать родной Север… Постоянная тесная связь тыла с фронтом, всемерная помощь Красной Армии со стороны населения значительно облегчили выполнение задач по разгрому интервентов и белогвардейцев на Севере.

За советский Север.

Сборник документов

и воспоминаний,

Вологда, 1960, с. 217–220

Советское правительство, лично В. И. Ленин принимали решительные меры для укрепления Северного фронта.

Из разных мест страны на Север шли эшелоны с боевыми отрядами рабочих и матросов, товарные поезда со снаряжением и продовольствием. Росла численность бойцов… сводились в полки и бригады разрозненные отряды добровольцев, крепла дисциплина в рядах защитников родной земли.

Петроград, конечно, не оставался в стороне от той энергичной помощи, которую оказывала в те дни вся страна Северному фронту. Мне приходилось встречаться на Севере со многими красноармейцами и командирами, прибывшими из Петрограда во второй половине 1918 г. Можно назвать и целые отряды, состоявшие преимущественно из питерцев: 7-й инженерный отряд под командой П. Л. Солодухина; конный отряд Хаджи-Мурата Дзарахохова, 4-й экспедиционный отряд моряков, 1-й Петроградский железный батальон, отряд путиловцев с артиллерийским дивизионом, отдельный батальон под командой А. С. Григорьева.

Один из первых питерских отрядов, отправленных на Северный фронт, формировался из рабочих под руководством Б. П. Позерна — председателя Военной коллегии Военного комиссариата Петроградской трудовой коммуны. Отбирали в него людей молодых, здоровых, преданных революции и имевших военную подготовку. Вместе с товарищами вступил в этот отряд и я — красногвардеец, молодой рабочий Невской заставы. Все мы получили боевой опыт на фронтах империалистической войны.

Стараниями Б. П. Позерна удалось раздобыть в старом арсенале шесть полуразобранных трехдюймовых орудий, снаряды и необходимую амуницию. Мы сами отремонтировали и собрали орудия, поскольку среди нас оказались люди, знакомые с артиллерийской техникой. Большие затруднения пришлось преодолеть, чтобы найти лошадей для нашей артиллерии. Извозопромышленники попрятали всех добротных коней.

Разослав бойцов отряда на поиски лошадей, нам удалось за две ночи полностью укомплектовать отряд конским составом.

В начале августа 1918 г. наш отряд прибыл в Вологду. Здесь нас переформировали — из одного отряда сделали два. Один из отрядов под командованием бывшего унтер-офицера Н. С. Сизова направили на станцию Плесецкая, под Архангельск, в подкрепление войскам М. С. Кедрова, а второй отбыл на Восточный фронт. Я оказался в первом отряде.

В пути следования, не доезжая километров 60 до Плесецкой, наш состав чуть было не пустили под откос. Эшелон стоял на маленьком разъезде, ожидая встречный товарный поезд. И тут неожиданно нашему машинисту вручили жезл, чтобы следовать дальше. Только мы тронулись, как навстречу из-за поворота выскочил поезд. К счастью, это произошло днем. Машинист не растерялся — успел перевести кулису на задний ход и стал убирать состав обратно на разъезд. Машинист встречного поезда затормозил, но столкновение все же произошло. Правда, наши люди и лошади не пострадали, и пришлось лишь заменить паровоз. Арестованный нами начальник разъезда (он пытался скрыться, но был обнаружен за штабелями дров) во всем сознался, был судим и расстрелян.

Эту диверсию враги задумали для того, чтобы задержать прибытие помощи, так необходимой для отрядов Кедрова, которые вели бои с наступавшими интервентами. Опоздав на несколько часов, эшелон к утру следующего дня благополучно прибыл на станцию Плесецкая. Прямо «с колес» мы строем двинулись к селу Кочмас, расположенному к северо-востоку от станции. Подошел наш отряд вовремя: горстка бойцов из моряков и латышей отбивалась из последних сил, сдерживая ожесточенный натиск интервентов и белогвардейцев.

Когда моя память воскрешает тяжелые дни боев, которые вел заслон М. С. Кедрова в августе — сентябре 1918 г., то перед глазами встает суровая картина: оборванные, полуголодные, чуть не падающие от усталости моряки, подвязав веревками свои «клеши», с пулеметными лентами через плечо днем и ночью отбивали многочисленные яростные атаки врага. Плечом к плечу с моряками сражались латышские стрелки из отряда И. И. Раудмеца. Раненые не покидали строя. Тут же, на позиции, они грели воду в ведрах, обмывали раны и сами же их перевязывали. В нашем отряде, как и в большинстве других, врачей и фельдшеров не было. Единственный медработник — ездовой из орудийного расчета по имени Костя, в прошлом санитар, — прихватил из Питера кое-какие медикаменты и санитарную сумку. Видя страдания раненых и желая вселить в них надежду, я перед всеми стал называть Костю доктором и во всеуслышание предложил ему заняться работой «по специальности». Костя неплохо справлялся с обязанностями «доктора поневоле». В отряде моряков я встретил своего друга Аркадия Кузьмина, тоже рабочего с Невской заставы. Мы с ним, а за нами и другие бойцы, обнявшись, по-русски трижды расцеловались. На плесецко-селецком направлении и под станцией Обозерская люди знали цену боевого братства. Здесь интервенты и белогвардейцы дрались особенно ожесточенно, стремясь поскорее пробиться к важным в стратегическом отношении пунктам Советской республики. По их замыслы были сорваны решительными действиями героически сражавшихся здесь советских воинов. Несколько небольших отрядов под командованием М. С. Кедрова остановили врага под Обозерской и у деревни Кодыш. Станцию Плесецкая интервентам не удалось взять… Все это наложило свой отпечаток на дальнейший ход военных действий…

Питерцы на фронтах гражданской войны.

Сборник воспоминаний.

Л., 1970, с. 423–426

…Лето 1918 г. было на удивление жаркое. Я жил с женой и маленькой дочкой в Малаховке. Купался, удил рыбу, возделывал небольшой огород.

И вдруг по поселку прошел слух. Большевики объявили регистрацию офицеров. Очень скоро к этому слуху стали наслаиваться всякие небылицы: большевики арестовали явившихся на регистрацию офицеров и ссылают их куда-то на север.

Этим слухам я не верил, за собой не знал никакой вины и решил идти в открытую. Поехал в Москву и отправился в Главное артиллерийское управление. Там я встретился с бывшим сослуживцем по штабу 7-й армии, который познакомил меня с одним из начальников отдела. Тот заявил, что никуда больше являться не следует, так как я служил в артиллерийской части штаба 7-й армии и буду взят на учет здесь, в ГАУ.

— Как же мне быть дальше? — спросил я.

— Езжайте к семье на дачу, а дня через два наведайтесь сюда к нам. Заполните вот эту анкету.

Через два дня я снова явился в ГАУ. Там мне выдали уже заготовленное предписание и велели отправиться в канцелярию товарища Аралова, она находилась в небольшом красивом особняке на Остоженке. Когда я пришел туда, его ожидало еще несколько человек.