Фаррар говорит: „развитие И. Христа совершалось обычным путём. Он пришёл в мир не одарённый бесконечным знанием, а, как говорит св. Лука, постепенно исполнялся премудрости. Он не был облечён бесконечною силой, но испытал слабости и несовершенства человеческого детства“ (б. изд., стр. 38), или: „Иисус, подобно другим детям, постепенно возрастал в познаниях, сообразно с естественным ходом человеческого развития“ (стр. 43), при этом он ссылается на Евангелие от Луки 2, 40 и 52 ст.

А нашей Православной Церкви учение о сём следующее: „С возрастом проявлялась премудрость Бога Слова: ибо Он был мудр не вследствие успехов в учении: прочь такая мысль! Поелику же Он прирожденную премудрость открывал мало-по-малу, то говорится, что Он успевал и укреплялся духом сообразно с возрастом телесным“ (Благовестник, ч. 3, стр. 18, на об.). А в другом месте говорится: „дела и слова Отрока были Божественны, и не как двенадцатилетнего отрока, но как совершенного“. Смотри как Евангелист, объясняя здесь, что значит успевать премудростью, присовокупляет: „и возрастом: ибо успех возраста называет успехом премудрости“ (там же, стр. 19, на об.).

Дальше Фаррар опять говорит, что И. Христос жил и возрастал как обыкновенные дети, требовалось для Него проходить человеческие познания, Он учился сначала от родителей Иосифа и Марии, а потом в назаретской школе при синагоге (7 глава, 51 стр.), учился языкознанию, был знаком с древним еврейским языком, вероятно, знал также и греческий язык, но латинский язык едва ли знал.

Этим Фаррар ясно обнаруживает своё неистинное, плотское мудрование о Христе, судит о Нём как об обыкновенном человеке, что противно Евангельскому и нашему Православному учению. Всяк, зная истину о Христе, может ли допустить такое мнение, что Бог, явившись во плоти, должен был приобретать человеческие знания? Если мы видим пример, что Иоанн Креститель и другие пророки, а также Апостолы не проходили человеческого образования, но Бог просвещал их божественною Своею премудростью, то неужели сам Бог, явившись во плоти, должен был подчиняться человеческим несовершенствам? Он знал книги ни от кого же учився3. Второй пример: если Господь наш Иисус Христос при послании апостолов на проповедь сказал: „не вы будете глаголющии, но Дух Отца глаголяй в вас“, и в день Пятидесятницы даровал им свыше знание неведомых языков, то как же Сам Он не имел того, что преподал Апостолам и будто бы должен был учиться языкознанию?

Всякому истинно-верующему человеку должно подумать, какого есть духа Фаррарово учение, которым он так бесстрашно и легкомысленно отсекает и устраняет божество от человечества в Иисусе Христе.

Ещё Фаррар говорит о детстве Христа Спасителя: „везде и на всём читал Он имя Своего Отца, которое написано было в глубине Его духа и на самых заурядных испытаниях жизни, написано в лучах солнца и в блеске звёзд. Безмятежное уединение в счастливой долине, с её зелёными полями и чарующими красотами природы, чрезвычайно способствовало возбуждению внутренней духовной жизни“ и пр. (стр. 53).

Читая подобные страницы, прилично сказать Фаррару: лучше бы тебе романическими писаниями заниматься, чем о Христе писать и рассуждать и свои плотские и праздные вымыслы Ему прилагать.

В 9 главе Фаррар описует о Христе, что Он, как человек, искал себе уединённого места, чтобы там наедине с Богом ещё раз обсудить своё великое дело (стр. 68).

В 35 главе он утверждает, что всё дело И. Христа зависело, главным образом, от Его учеников и от истинного исповедания Петра, признавшего в нём Христа Сына Бога Живаго. А иначе всё дело Его „потерпело бы полную неудачу, и христианства не существовало бы“.

На 242 стр. общ. изд. Фаррар говорит, что И. Христос любил „поесть“ и пить вино, не избегал невинных пиршеств.

Причину недостатка вина на браке в Кане Фаррар приписывает приходу И. Христа с пятью учениками своими, которые, уставши от утомительного великого пути (150 вёрст), много выпили вина с дороги (стр. 91–92 общ. изд.).

Тело И. Христа, по смерти Его, Фаррар не отличает от нечистых жидовских трупов и удивляется, что как погребатели Иисуса Христа, так и Апостолы безбоязненно прикасались к нему, не боясь осквернения от прикосновения, о чём верующему страшно и подумать.

А так же и гроб Господень за святыню Фаррар не признаёт и уподобляет его нечистым жидовским гробницами, к которым не должно было прикасаться по обычаю обращения с нечистыми гробами (мал. изд. 563–565).

Далее, Фаррар дерзает говорить нестерпимое злохуление на Преблагословенную Деву Марию и праведного Иосифа, которые, можно думать, по его буесловию, „после чудесного зачатия нашего Господа находились в брачном сожитии“ и рождали детей. Это Фаррар называет трудным вопросом и утверждает, что „данные для решения этого важного вопроса слишком недостаточны для того, чтобы делать какой-нибудь положительный вывод, могущий рассчитывать на всеобщее признание“ (общ. изд., стр. 55–56). Но наша Православная Восточная Церковь такое учение называет безумием, святотатством, богохульством, ересью и не раз торжественно осуждала на соборах, и на 5-м Вселенском Соборе было, между прочим, постановлено: „кто не исповедует рождения Бога Слова от Святыя Преславныя Богородицы и Приснодевы Марии, да будет анафема“. (См. Догм. Богосл. Макария, ч. 2, стр. 73). И у нас по сие время ежегодно во всех епархиях в соборных храмах Церковь торжественно и всенародно предаёт анафеме таковое учение, а именно: „дерзающим глаголати, яко Пречистая Дева Мария не бысть прежде Рождества, в Рождестве и по Рождестве Дева, анафема“.

На браке в Кане Иисус Христос назвал Матерь Свою женою, но не Матерью. Безумный Фаррар выводит из сего, что она с этого времени уже не стала признаваться от Него за Свою Мать. Названием женою Иисус Христос будто бы, „раз навсегда хотел показать ей, что отныне Он не был Иисус Сын Марии, но Христос Сын Божий, что в виду Его вечного бытия высокое значение родства для Нея миновало“ (93 стр.). Вот лютейший душегубительный яд учения Фаррара, которым он окончательно подрывает религиозные чувства своих читателей к почитанию Богородицы. По его учению, будто бы Преблагословенная Дева только тогда достойна была к почитанию от Сына Ея, доколе Он не возрос, а как возрос и пришёл в мужество, то уже будто бы Он отверг Сыновнее к Ней уважение и почитание и даже перестал её своею Матерью называть, но просто женою.

Подобно сему и наши русские сектанты, в своё оправдание, возражая нам о непочитании Богородицы, так говорят: хорош и ценен сундук, или мешец, когда в нём находится золото, а как выходит золото, то и мешец бросается, так де и наше понятие о Богородице. Свята Она и славна была, когда имела во чреве Иисуса Христа, а когда родила Его и воспитала, то Она уже потеряла своё значение, а потому мы и не находим, что нужно почитать Её. Нам только Спаситель один нужен, а бывшая Мать Его не нужна. Вот буквальный ответ наших русских сектантов. Подобно им, и Фаррар умствует противу почитания Богородицы. Но мы, православные, это его еретическое и плотское мудрование отмещем и гнушаемся им, как смертоносным ядом.

Как при описании лица Христа Спасителя Фаррар старается устранить Его Божество и изобразить пред нами как бы простую человеческую личность, так и при описании божественных дел Господа нашего Иисуса Христа, Его чудес, Фаррар всячески старается унизить их и толкует так, чтобы ничего чудесного и божественного в них не оставалось, а одно человеческое и естественное.