В спешке он шлепнул меня по руке на его ширинке и продолжил возиться с моими леггинсами, кожа которых неохотно сползала с моих бедер. Казалось, он сдался в попытке снять их, и его пальцы просто скользнули под кожаную ткань, а благодаря отсутствию нижнего белья, прямо к клитору и стальному колечку в нем.

— Бл*дь, ты серьезно? — его искаженный стон проник в мою грудь, пока он работал пальцами. — Думал, ты Степфордская женушка, которая раз за разом выскальзывает из скучной постели мужа. Но это? — он ущипнул меня за пирсинг, пока настойчиво описывал круги возле клитора. — Ты не из богатеньких девочек, которые сидят дома и пекут печенье?

Я подавила порыв скривиться.

— Ого, точно нет, — что-то в том, что он сказал, больно проехалось по моему самолюбию. — Ты — последний придурок, если подумал об этом.

Он прыснул со смеху, и комплекс усиленных вибрированием звуков прошелся через мое тело. Ноги превратились в резину. Я провозилась с его ширинкой, схватив его эрекцию, и заставив его дернуть бедрами в мою сторону.

Он оперся рукой о стену, а шлем наклонился ко мне, стукнувшись об мой. Мы оба стонали от отчаяния.

Я нырнула рукой в его штаны, коснувшись волос тыльной стороной ладони. Я закрыла глаза и вдохнула через нос.

Без белья. Конечно, он был без белья.

— Так и не снимешь шлем?

Я опустила молнию до предела, глотая свой следующий вдох, когда его длина уперлась в мою руку.

— Бл*дь. — Он наклонился ближе, загоняя меня в ловушку и скользя пальцами в меня. — Ты первая.

Его прикосновение ураганом пронеслось по моим складкам. Сначала это были медленные движения пальцев по внутренним стенкам. После он ускорил свои движения, превращая их я свирепые толчки его пальцев в мою плоть. Упорно, интенсивно, почти с яростью.

Я так глубоко почувствовала его пальцы в себе. Волны удовольствия накатывали на меня одна за одной, дикость от этого просачивалась через его кожу и дыхание. Порочность толчков его пальцев прижимала меня к стене, пробуждая высвобождение. Его исполинская фигура возвышалась надо мной, а упорная сила все быстрее приближала мое высвобождение, потом снова удерживала, начиная сначала. Мое возбуждение текло по его руке и по моим бедрам. Спина выгибалась дугой, и я закрыла глаза, фокусируясь лишь на том, чтобы не рухнуть на пол. Его пальцы подводили меня к краю забытья снова и снова, рисуя в воображении картинки меня на коленях с его пальцами на моем горле, пока его бедра держат меня в ловушке и под контролем.

Мурашки поползли по моей груди, и от скорости, с которой кровь неслась по венам, зарождался трепет, закипая внутри меня. Был ли это страх? Голод? Или столкновение и того, и другого?

Ответ был там, когда я подняла глаза. Я чувствовала, как он скользит по моему телу. Все сто восемьдесят два сантиметра и невероятная длина — воплощение темной тайны и сексуальной уверенности. Страсть, пламя, что-то большее, для чего я сделала бы все.

Он убрал руку от моих штанов, и я рухнула на колени, упираясь взглядом в его эрекцию. Его длинный и массивный член была таким же невероятным, как и опасным. Широкая головка с обрезанной кожей манила меня ближе, провоцируя обильное выделение слюны. Я поместила руку на визоре шлема, и пошло все на хер, но я была готова стащить его с себя.

Если я нагну голову вниз и распущу волосы, увидит ли он мое лицо? Если бы он увидел меня, может, он бы меня узнал. Мы с Колином известны, и, если только Неуловимый не следил за политическими новостями, он не догадается, кто я такая. Это было рискованно, с учетом моего подписанного договора о неразглашении. Он мог шантажировать меня или слить нашу интрижку прессе или моим родителям. Сделает ли он это?

Его пальцы сомкнулись под моим подбородком. Если я вскоре не сниму шлем, он, вероятно, сделает это за меня.

Он использовал свою хватку, чтоб удержать меня в миллиметре от своего члена.

— Ты собираешься пялиться на него или сосать?

Я придержала шлем.

— Не знаю.

Я прекрасно знала ответ на этот вопрос, но не могла придумать как это сделать.

— Я… Мне нужно защищать свою карьеру.

— Карьеру, значит? Продажа краденой одежды на аукционе — это еще не все? — его голова дернулась в сторону металлической карты в панели, и в следующий миг каждая кнопка на ней засветилась.

Кровь отхлынула от лица.

— Как ты… — о, Боже… У него был доступ к каждому этажу. — Вот так ты попал на парковку?

— Мне повезло. Проскользнул за каким-то «Бентли».

Да, но от этого мне безопасней не становилось. Я начала пониматься с колен, но он опустил свою руку на мою, оставляя меня на месте. Мое сердце грохотало в груди.

— Что ты собираешься делать?

Длинным пальцем он коснулся подбородка своего шлема так быстро, что я подумала, мне показалось.

— Да.

— Да? Это не ответ. С кем ты разговариваешь, мать твою?

Его теплая рука сжала мою, и Неуловимый нажал на шлем, прижав меня к стене.

— Хочешь обернуть свой язычок вокруг моего члена?

Тяжелый массивный член между нами коснулся моей голой шеи, вырывая из легких весь воздух.

— Да.

— Хочешь, чтобы я не увидел твое лицо?

— Да.

Он посмотрел на панель, а его руки удерживали любое движение шлема на мне. Я уперлась коленями в пол, и мои нервы находились на границе между возбуждением и беспокойством. Казалось, он чего-то ждал, и с каждой секундой беспокойство во мне побеждало.

— Чего мы…

Свет над нашими головами потух, как и кнопки на панели. Мы остались в черной дыре, в которую превратился лифт. Я моргнула от шока, который сковал мои конечности, прерывисто дыша в кромешной темноте.

— Это решает нашу проблему? — его голос пронесся эхом по моему телу, будоража во мне каждую клетку.

— Да.

— Да. Ответ на все жизненные вопросы.

Несмотря на мою хватку, он сорвал с меня шлем и бросил его мне на колени.

Прохладный воздух покалывал щеки, когда я дернула подбородком вниз, втягивая голову в плечи.

Он не смог бы увидеть меня в такой тьме, как и я не могла бы увидеть его, но Боже праведный, я могла почувствовать его запах. Кожа, слабый аромат мыла и естественный запах его собственной кожи, который манил меня к его члену.

Все еще держа голову внизу, схватила его задницу пальцами и потёрлась щекой об его член. Пульсирующий жар собрался у меня между ног, пока щекой и губами я изучала сталь его эрекции под теплой бархатистой кожей.

Его ладони с хлопком опустились на стальную поверхность стены надо мной, его длина стала больше и горячее возле моего рта. Облизывая его с безмерным желанием, я обвернула язык вокруг головки, размазывая соленую каплю предсемени по своим губам.

Он застонал, низко и гортанно, а его ноги задрожали под моей хваткой.

— Посмотри на меня.

Откуда он знал, куда я смотрела? И какая ему была разница? Чтобы он снова мог включить свет в лифте? Или сам мог посветить?

Черт! Разве не фонарик он сунул себе в карман на парковке?

Опусти голову. Не смотри вверх.

Я сжала пальцами его длину и взяла его в рот. После нескольких дразнящих посасываний, покусываний и ласки его тяжелых яиц, я впилась ногтями в его мошонку.

Он вскрикнул, но это был грубый звук возбуждения, который превратился в стон, когда я до основания взяла его член в рот. Когда он коснулся задней стенки моего горла, я сжала в кулак левую руку, до боли загибая большой палец. Трюк, способный подавить рвотный рефлекс. Когда в последний раз я делала это без презерватива? Мне было плевать. Черт, я хотела пройтись языком по каждому миллиметру его твёрдой плоти. Я работала головой вперед и назад, врезаясь его членом в свое горло.

По его телу пробежала дрожь, а мышцы его задницы расслабились под моими пальцами. Я, бл*дь, любила это, любила то, что могла повлиять на него таким же образом, как и он влиял на меня.

Господи, его член был таким массивным, что его толщина перекрывала мне воздух, заставляя глаза слезиться. Горло пыталось сжаться, но я напрягала кулак, немного расслабляясь и ловя воздух ртом.