Это были дополнительные семинары. Семинары по философии. Я не знаю, зачем на них пошла. Ведь могла с легкостью взбунтоваться, и плевать на незачет, потом бы все равно закрыла.

Из-за своих глупых душевных переживаний, я стала плохо контролировать себя и свои эмоции, в итоге успеваемость в универе катилась по наклонной.

Я рывком открываю дверь аудитории, и меня будто молнией бьет. Там стоит он - мой Граф, мой Аристократ. Не зная, как себя вести, я уже хочу развернуться и пуститься на утек, но меня замечают.

- Проходите, - говорит он. Причем тон такой насмешливый, преподавательский.

Я оборачиваюсь к нему и произвожу эффект катастрофы. Смотрю на него взглядом, говорящим: я знаю, что вы гениально можете преподать.

Прохожу за парту и сажусь прямо напротив него. На этот раз ему не удастся застать меня врасплох. В этот раз я готова, у меня было несколько месяцев, чтобы подготовиться к таким встречам.

- О, - говорю я саркастичным голосом. – Можете продолжать, мистер Леннокс.

Я выделяю его имя. Знаю, как оно ему не нравится. Он предпочитает Нокс.

«В твоих глазах отражалась Ночь»

Я сглатываю подступающие слезы от нежеланных воспоминаний. Приказываю себе собраться. Похоже ему также трудно, как и мне.

- На чем я остановился? – интересуется он у какой-то девушки, к которой стоит ближе всего. И она, конечно же, подсказывает. Она только что в рот ему не заглядывает.

А я не могу сосредоточиться на том обсуждении, что ведется в группе. Я все рассматриваю его и рассматриваю. Что в нем такого? Что такого особенного? Да, ничего. Абсолютно ничего! Он некрасив, он старше меня на десять лет, почти старик для меня. За ним бегают девушки, даже женщины хотят заполучить его. Потому что он создал себя сам. Сам заработал на первую машину, сам нашел работу, сам поехал работать в горячие точки. Он все делал сам, никогда ни от кого не зависел. А теперь он здесь. Помогает нам с философией. Что за бред? Ведь он программист. Хотя разбирается он в философии также великолепно, как и в эрогенных зонах.

Я ухожу в мир самого лучшего лета в моей жизни. Мое платье развивается, ветер приятно холодит мои ноги. Он говорит, что ему очень нравится этот лимонный цвет. У него такая улыбка в это момент, как у Джокера, когда он поймал свою жертву. Он сажает меня на стол в своем кабинете и погружает в волшебные ощущения.

- София, - он всегда называл меня по имени, когда друзья звали по фамилии.

Я снова слышу свое имя, и просыпаюсь. Я в аудитории, студенты собирают вещи. Значит, семинар закончился, и сон тоже.

Он смотрит на меня в ожидании действий. А я начинаю злиться. Ему нужны действия, сейчас он их получит. Я поднимаюсь на ноги и направляюсь к нему, разве что на носки его до блеска начищенных туфель не наступаю.

- Какого черта, ты здесь делаешь?

- Веду семинар, который ты даже не слушала, - как ни в чем не бывало отвечает он.

Я на грани, или за гранью. Или в параллельной реальности, я так долго мечтала увидеть его, а лучше прикоснуться, что сейчас просто не верю своему счастью. Но он бросил меня, сбежал, как последний трус, как только возникло недопонимание.

Поэтому я собираю волю в кулак, беру свой рюкзак и ухожу.

***

Его дом называют развалинами графства Леннокс. За некую заброшенность, за лианы, которые так любвеобильно оплетают стены, за запущенный на заднем дворе сад, за недостроенный бассейн, но полностью готовую деревянную беседку. Он столько говорил о своих планах на этот дом, но не успевает ничего. Слишком сильно его отвлекают работа, пьянки с друзьями и женщины, не дающие прохода.

- Ну и придурок же ты, - говорю я ему.

А он смеется, отвечая, что его никто не смеет так называть, кроме друзей.

- Это мое мнение, - я корчу рожицу, которая ему не очень нравится.

Почему все было так сложно и легко одновременно? С ним можно было молчать долгими минутами, он рассказывал какие-нибудь нелепые истории из жизни, а я вроде и слушала, но на глаза постоянно попадались его губы, и нить рассказа терялась. И он видел это и кажется обижался на меня за то, что не слушаю. А ведь мне просто хотелось быть рядом, свернуться на его коленях и слушать, просто слушать. Я готова была слушать его всю жизнь.

Теперь я слушаю лишь себя.

«Люто хочется весны»

Читаю о заточении. О том, как начинаешь смотреть на мир после того, как у тебя его отобрали. Вырвали из света и опустили в темноту. И вот здесь начинает приходить осознание. Я поражаюсь тому, как главная героиня описывает чувства к своему Аристократу. Тому, как она взрослеет на глазах, и ее любовь становится более осмысленной, она готова стать для него Всем, и изменить себя.

Аристократы вообще необычные люди. Они не навязываются, не терпят глупцов и всегда находятся в поиске себя. А чувства к ним воспринимают как нечто картинное – клише на клише, штамп на штампе. Все одинаковые, одни они уникальны. А знаете, что я вам скажу? Все это мыльный пузырь, раздутое эго. И самое смешное то, что для тех, кого любят эти аристократы – они всего лишь букашки.

И если вдруг вы обнаружите такую букашку у себя на одежде, не бойтесь ее скинуть с себя, или даже потоптать чутка. Потому что они сделают это с вами, не раздумывая. Ведь их уже растоптали, а они топчут все остальное. Они разрушают все то красивое, что есть в наших душах, мирах. Делают нас слабее, уязвимее. Им невдомек, почему мы их любим, а те другие даже смотрят на них с безразличием.

Странная концовка моих невысказанных чувств к одному из таких аристократов.

10.01.2017