А потом Квиллер подумал, что виноват перед Ирмой. Она была замечательной женщиной, возможно, не слишком общительной, но у неё имелись на то свои причины. Он вспомнил, как она каждый вечер гуляла по вересковым полям с Брюсом, пытаясь, по просьбе Кэти, наставить его на путь истинный.

Вдруг он спохватился, что обещал отвезти Полли на работу. Но сначала решил всё-таки прочесть прощальную записку Мелинды: любопытство взяло верх над дурными предчувствиями. Он заставил себя войти в амбар и в тот же момент почувствовал, что в его отсутствие что-то произошло. Он испытал то специфическое, едва ли выразимое словами чувство, возникавшее у него всегда, когда его ожидала неприятность: например, кто-то из котов испачкал белый ковер, разбил поднос со стаканами или что-нибудь стащил.

Он медленно шел по холлу, глядя по сторонам. В месте, отведённом для отдыха, его опытный взгляд не пропустил ни одной плоскости, ни одного уголка в поисках следов возможной катастрофы. В кухне, где было совершено множество кошачьих преступлений, царил полный порядок. Тогда он направился к кабинету и там на столе и на полу Под ним увидел россыпь конфетти. Мелкие клочки бумаги – все, что осталось от послания Мелинды.

– Коко! – возопил он. – Чёрт побери, что ты сделал?! Гнусное ты создание! – Квиллер быстро оглядел комнату. – Куда же ты, дьявол тебя побери, подевался?

Юм-Юм растянулась на камине, наблюдая эту сцену с таким невинным видом, будто не имела к происходящему никакого отношения, но её усы чуть приподнялись, словно она улыбалась, – Коко рядом не было. Его там не было.