– Пожалуй, нам пора, – заметил Шон.

– До свидания и спасибо вам за чудесный вечер, – проговорила Блэр.

– Всего доброго! – сказали Пэм и Джо.

– Джо! Мне нужно обсудить с тобой конструкцию потолка в комнате для игр, но, поскольку завтра суббота, я позвоню попозже, когда кончится «Одинокий стрелок», – весело предупредил Шон.

Едва Шон закрыл за собой дверь, они с Блэр услышали изумленное восклицание Пэм и добродушный смех Джо.

Подъезжая к дому, Шон и Блэр все еще смеялись.

Шон заглушил двигатель.

– Чашечку кофе? Последнюю, для хорошего сна? – предложил он.

– Нет, не стоит. Ты прав, мне действительно нужно обдумать множество разных вещей: комплекс упражнений, подбор музыки. – Блэр тяжело вздохнула. – Что же я наделала!

Шон, улыбнувшись, отпер свою дверь и вернулся во дворик, чтобы отпереть и ее дверь. Приблизившись к Блэр, он стремительно нагнулся и подхватил ее на руки.

– Теперь мы еще больше должны беречь твои ноги, – сказал он. – Ты, может быть, сейчас единственная надежда тех дам, которые страдают от полноты.

Еще в самом начале вечера Шон снял пиджак и закатал рукава рубашки. Рука Тона, на которую опиралась Блэр, была твердой, как металл, но ласковой и теплой.

Пытаясь подавить нарастающее желание, Блэр спросила:

– Ты считаешь, что кто-то в самом деле захочет посещать танцевальные классы?

– Не сомневаюсь. Все теперь только и мечтают о такой фигуре, как твоя. Конечно, это недостижимо, но все же ты вселяешь в них надежду.

На последней ступеньке лестницы Шон, быстро нагнув голову, поцеловал Блэр в лоб.

– Спокойной ночи, дорогая. Спасибо, что пошла со мной на этот вечер. Это было восхитительно!

Шон качнул ее и поставил на пол, но Блэр, смущенная его поцелуем, хотя он и был сугубо дружеским, неловко приземлилась на колено. Больное сухожилие сразу же дало о себе знать.

– Ой! – вскрикнула она, почувствовав такую острую боль под коленной чашечкой, словно ее укололи ножом.

– Что такое? О Господи! Блэр, что случилось? – Шон опустился на колени, чтобы получше рассмотреть больное место, а Блэр, согнувшись, начала массировать поврежденный сустав.

– Это… это все ничего, – сказала Блэр нетвердым голосом, стараясь преодолеть головокружение, начавшееся вместе с болью. – Я, кажется, подвернула ногу. Ох, черт, все-таки сильно болит.

– Прости меня ради Бога! – В его голосе слышалось неподдельное сострадание. Чуть приподняв ей юбку, Шон положил обе ладони на ее колено.

– Ты не виноват, Шон. Со мной такое часто бывает. Сейчас-то я, по крайней мере, на пороге своей квартиры, а в прошлый раз это случилось в огромном магазине Блумингдейла, да еще в субботний день.

Блэр засмеялась, чтобы скрыть досаду и боль, но искаженное лицо выдавало ее. Шон отпер дверь, снова поднял ее и, внеся в темную квартиру, посадил на стул.

– Шон…

– Посиди пока здесь, – сказал он, зажигая настольную лампу. – У тебя, наверное, есть какие-нибудь лекарства от этого?

Блэр покачала головой.

– Я не принимаю обезболивающих. Не хочу привыкать.

– Может, примешь аспирин?

– Да, у меня есть пара таблеток.

– Скажи, где они.

Шон разложил дизан. Смущенная Блэр смотрела, как он стелет простыню, на которой она спала прошлую ночь.

– В ванной, в шкафчике над раковиной. Но…

Шон тут же исчез в ванной. Она слышала, как он порылся в шкафчике, тихо выругался и включил воду. Потом вернулся к ней со стаканом воды и двумя таблетками аспирина, которые казались крошечными на его огромной ладони.

– Наверное, надо чем-нибудь растереть больное место? Мазью?

Блэр проглотила таблетку.

– Нет, не стоит. Нужно просто держать ногу приподнятой всю ночь. Не беспокойся, к утру все пройдет.

– Но что все-таки случилось? – Он встал перед ней на колени так быстро, что она не успела остановить его и, расстегнув ремешки, снял с нее золотистые босоножки.

– Когда ты меня ставил на пол, растянулось какое-то сухожилие или связка, я даже на знаю точно, как это называется. Они у меня больные: чуть подвернешь ногу – сразу растяжение.

Все еще стоя на коленях, он поднял глаза.

– Наверное, перед тем как я уложу тебя спать, тебе надо зайти в ванную?

Блэр онемела от этого вопроса, но потом решила, что Шон наивен и простодушен.

– Пожалуй, да, – отведя глаза в сторону, ответила она.

Шон снова взял ее на руки и понес к двери ванной. Осторожно опустив ее, он посмотрел, твердо ли она стоит на здоровой ноге.

– Дальше тебе придется прыгать самой.

– Ты что, собираешься контролировать каждый мой шаг?

– Я просто стараюсь поступать разумно. Мне ясно, что ты сейчас на это не способна.

Взглянув на Шона, Блэр захлопнула дверь ванной перед самым его носом.

– Прыгай! – крикнул он из-за двери.

Шон терпеливо ждал, когда она выйдет.

– В чем ты будешь спать? – спросил он, когда Блэр появилась на пороге ванной.

– Шон! – раздраженно воскликнула она.

– Хорошо, хорошо. Если ты обычно спишь нагишом, то…

– Можно взять какую-нибудь майку из верхнего ящика комода, – смирившись со своей участью, сказала Блэр. Шону явно нравилась роль заботливой нянюшки, и ей пришлось вступить в эту игру.

Подойдя к комоду, Шон вынул из ящика футболку с надписью: «42-я улица».

– Ты танцевала в шоу с таким названием?

– Да, а ты что видел его?

– Видел.

– Тогда ты обязательно должен помнить меня. Я была одной из тех девушек, которые танцевали на высоких каблуках.

– Очень забавно.

Они дружески болтали, желая оттянуть тот момент, когда Блэр придется снять платье.

– Как его снимать – вверх или вниз? – спросил Шон.

– Я справлюсь сама.

– Я спрашиваю – вверх или вниз? – Решимость Шо-на не вызывала сомнений. Его голубые глаза сверкали. Блэр поняла, что не в силах сопротивляться.

– Вниз, – прошептала она, опуская глаза.

Шон расстегнул пуговицы на лифе платья. Справившись с ними, он осторожно опустил лиф. Блэр заметила, как неуверенно двигаются его пальцы, пытающиеся на ощупь отыскать то, на чем держится платье в талии.

– Там есть пуговица, – пролепетала Блэр и нетерпеливо протянула руки назад, чтобы расстегнуть ее.

Тут руки Блэр натолкнулись на его руки, и это тотчас побудило их к ласкам. Она подвинула его руки вверх. Его пальцы были теперь около ее грудей.

К их общему сожалению, злополучная пуговица была слишком скоро найдена и расстегнута.

Платье упало на пол к ее ногам. Блэр стояла перед Шо-ном в одних трусиках.

– Я потом его подниму, – сказал Шон.

Блэр чувствовала его теплое дыхание на своем лице, на шее и груди. Взяв в руки футболку, он натянул ее на Блэр, помогая ей продеть руки в рукава. Футболка закрыла верх ее трусиков.

– Готово, – с облегчением вздохнул Шон.

Он поднял ее, перенес на диван и уложил по-матерински заботливо, Блэр потянулась за простыней. Шон быстро отвернулся.

– Платье, видимо, нужно повесить в шкаф? – спросил он, стоя к ней спиной.

– Да, спасибо, – негромко отозвалась она и зажмурила глаза, чтобы преодолеть желание увидеть Шона.

Он аккуратно надел платье на плечики и повесил его в шкаф.

– Может, нужно что-нибудь еще? Чаю? Вина?

Блэр покачала головой. Она вынула заколки, и ее волосы рассыпались по плечам.

– Нет, все в порядке.

Шон присел на краешек дивана и несколько секунд молча смотрел на нее. Позже она подумала, что если бы в этот момент он ее обнял, она не сопротивлялась бы. Ей хотелось одного: почувствовать его губы, твердые и жгучие, заставляющие забыть обо всем. Только бы ощутить прикосновение его ласковых рук, побуждающих ее к ответным ласкам! Блэр с трудом подавляла потребность выразить свое влечение к нему. Только бы услышать его голос, звучащий для нее как музыка, дерзкие, возбуждающие в ней страсть слова, которые она никогда не позволила бы произнести никому другому. Неважно, придает ли он сам значение этим словам или нет, она страстно желала услышать их из его уст.