– Вы прекрасно понимаете, что я приняла вас за другого. Порядочный человек сразу же сказал бы мне, что я ошиблась. Не представляю, как я смогу жить в этой квартире, зная, у кого ее арендую. Как только вы уйдете, – она подчеркнула последнее слово, – я отнесу вещи в машину.

Она ожидала от него чего угодно, но только не смеха, от которого он буквально затрясся, откинув голову назад. Он явно находил ситуацию очень забавной.

– Так, значит, ваша прелестная фигура и невинные глаза обманчивы! Да вы просто тигрица. Вы нравитесь мне, Блэр Симпсон.

– А вы мне ничуть! – вскричала она. – Вы – лжец и мошенник. Убирайтесь вон!

– Я ни разу в жизни не солгал, – спокойно ответил он.

Это спокойствие еще больше бесило Блэр, и без того переполненную гневом.

– Что же это, как не ложь?

– Я честно признался, что не работаю в фирме «Тонус» и у меня свободная профессия. Так оно и есть. Я работаю по договорам. Вы спросили, достаточно ли у меня клиентов, и я ответил, что у меня их много. Я покупаю старые дома, делаю капитальный ремонт с перепланировкой и затем продаю их богатым нью-йоркцам, которые любят отдыхать на побережье. Так что сами видите, я сказал вам правду.

– Вы понимали, что я введена в заблуждение.

Он пожал плечами и усмехнулся.

– Еще раз спрашиваю: что должен делать мужчина в подобных обстоятельствах? Знаете ли вы хоть одного, кто, увидев, как красивая женщина раздевается и ложится на кухонный стол, вежливо извинился бы и тихо удалился?

– Представьте себе, знаю, – ответила она, вызывающе вскинув подбородок и явно предполагая удивить его.

Увы, никакой реакции! Он с безразличием пожал плечами.

– Что ж, у каждого свой характер. Но я знаю себя, а также и то, какие женщины мне нравятся. И если красивая женщина, прикрытая одной простыней, лежит как паинька и просит, чтобы я ее потрогал, – такое на меня действует очень сильно.

– Что значит «просит»! – возмутилась Блэр. – Ничего я не просила. Я позволила вам дотронуться до себя только потому, что приняла вас за профессионального массажиста. Если бы я знала…

– Не говорите мне только, что вам не понравилось. Не сомневаюсь, что вам было очень приятно. Вы еле сдерживались, чтобы не замурлыкать. Вы даже не заметили, как я вас перевернул и видел обнаженной.

Последние слова он почему-то произнес тихо и, сделав несколько шагов, подошел к ней вплотную.

– Сзади, со спины, вы кажетесь маленькой, похожей на ребенка. Но спереди, Блэр Симпссн, несмотря на все изящество вашей фигуры, вы несомненно зрелая женщина.

Его руки коснулись ее подбородка Она не могла оттолкнуть их, так как прижимала к себе простыню.

– Не надо, – сказала она, безуспешно пытаясь отвести голову в сторону, но он словно не слышал ее слов. Его губы приблизились к ее лицу почти вплотную.

– Я скажу вам кое-что еще. Если вы снова откроете дверь незнакомому человеку и впустите его в дом, я высеку вас ремнем. Разве вы не знаете, что может случиться с женщиной, поступающей так безрассудно? – Его усы ощетинились – По улицам шляются разные извращенцы. Представляете, что могло произойти, если бы вместо меня вы впустили в дом кого-нибудь из них.

Его губы прижались к ее губам, и Блэр, утратив чувство реальности, уже не могла да и не хотела ни о чем думать. Он обнимал ее так же нежно, как и во время массажа. Большими пальцами Шон делал мягкие круговые движения около ее висков, и от этого Блэр снова начала погружаться в гипнотическое состояние Она чувствовала, что ее тянет к нему как магнитом.

Несколько раз легонько коснувшись ее губ, он отступил на шаг. Блэр не успела даже подумать о том, что происходит, а он уже разомкнул объятия. Это было жестока Голова Блэр пошла кругом. С трудом придя в себя, превозмогая мучительное желание, Блэр вдруг заметила победоносную улыбку Шона. Томительная страсть сменилась гневом. Блэр оттолкнула Шона, уже не опасаясь того, что с нее слетит простыня.

– Вон отсюда! – пронзительно крикнула она. – Единственный извращенец, которого я имела несчастье повстречать, это вы.

– Уже ухожу, – повернувшись к ней спиной, он, обходя коробки, направился к двери, – но сообщаю вам, что приготовлю обед к восьми часам. Вам следует подойти к задней двери дома и постучать.

– Обед?! После всего, что было, вы предлагаете мне пообедать с вами?

– А почему бы нам не пообедать вместе? Тем более теперь, когда мы так хорошо знаем друг друга.

При этих словах он многозначительно улыбнулся.

– До свидания, мистер Гаррет. Мы увидимся первого числа следующего месяца, когда придет время платить за квартиру.

– Мы увидимся сегодня вечером, когда вы в восемь часов подойдете к моей двери. Иначе мне самому придется доставить вас к себе на обед. – Прежде чем Блэр успела открыть рот, он добавил: – Пэм рассказала мне про ваши поврежденные колени. Искренне жаль, что вы какое-то время не сможете танцевать.

С этими словами он удалился, а Блэр все стояла, тараща глаза на деревянную дверь, которую он тихо закрыл за собой.

– Так ты говоришь, что лежала в чем мать родила, а Шон Гаррет гладил твое тело?

Пэм Дельгадо, забросив в рот шоколадное печенье, с нескрываемым удовольствием жевала его и недоверчиво глядела на свою опечаленную подругу.

– Да, это было ужасно.

Пэм рассмеялась, чуть не подавившись печеньем.

– Так я тебе и поверила, – усмехнулась она – Кому ты рассказываешь сказки, подруга! Я, конечно, люблю, даже обожаю своего Джо, но если бы Шон предложил сделать мне массаж на кухонном столе, мне было бы трудно устоять перед соблазном. И девяносто девять процентов женщин этого города не устояли бы.

Пэм со своими пятью ребятишками нагрянула к Блэр через час после ухода Шона. Для четырех старших она сразу же нашла работу, поручив двоим из них вынуть из коробок книги и пластинки н расставить все это в книжном шкафу в гостиной. Третьему дали задание сложить полотенца и постельное белье в шкафчик, стоящий в ванной. Четвертому она велела распаковать коробки с кастрюлями и сковородками и разместить эту утварь в кухонном шкафу. Сразу же поднялся шум и гам. Пэм и Блэр, чтобы услышать друг друга, приходилось почти кричать. Самый юный Дельгадо, которому не исполнилось и года, сидел на коленях у матери и жевал печенье, по уши перемазавшись шоколадом.

– Ну что ж, значит, я отношусь именно к тем, кто устоял бы перед ним. Пэм, почему ты не предупредила меня, что этот человек, мой ближайший сосед и хозяин квартиры… извращенец?

– Он сделал что-то такое? – с жадным любопытством спросила Пэм, ловко увернувшись от куска печенья, брошенного в нее ее младенцем. – Что именно?

– Да нет, ничего такого, – с досадой ответила Блэр, встала из-за стола, достала из кухонного шкафа банку с содовой и наполнила полупустой стакан Пэм. – Все в целом походит на извращение. Он воспользовался моей оплошностью. – Блэр зарыдала. – Обидел меня.

Глаза Пэм увлажнились.

– Да, да. Представляю себе, как ты расстроилась. Но все же, уверяю тебя: если Шон пользуется чьей-то оплошностью, это еще не самое плохое. Я знаю женщин, которые…

– Хватит, это я уже слышала. – Блэр начала раздражаться. – Ты ведь знаешь, в отличие от других женщин мне не нравятся самовлюбленные супермены. И ваш Шон Гаррет не поразил моего воображения. Он просто расчетливый интриган.

– Да нет же. – Пэм встала на защиту Шона. – Послушай, Блэр. Он – один из столпов местного общества. Преуспевающий бизнесмен, член городского совета, школьного совета…

– Боже мой! У него есть дети…

– Нет, нет. Он никогда не был женат. Но он интересен со всех точек зрения. Кроме того, он обаятелен и чертовски хорош собой. Пожалуйста, не рассказывай об этом Джо, но как-то раз я чуть не кувырнулась в кювет на своем «вольво», засмотревшись, как Шон в одних шортах работает на крыше. Без рубашки он…

– Все ясно. – Блэр подняла руки, показывая, что сдается. – Он превосходен во всех отношениях, и мне просто неслыханно повезло, что именно он сделал из меня полную дуру.