Сила, что его держала, ослабла на миг. Но вырваться Роман не смог – необоримой была сила. Лишь успел колдун пожелать:

– Чтоб вам мои ожерелья бедой обернулись.

Как простой смертный пожелал. А может, и как колдун – он и сам не понял. Но от всей души. Говорят, дурного желать нельзя, мстить нельзя, и все такое. Но эти правила не для колдунов писаны.

– Тихо, – повелел Сазонов. – На меня проклятия твои не действуют.

– Еще сочтемся, – пообещал Роман.

– Воду! – наконец крикнул Сазонов.

Кувшин сам собою подъехал к нему.

Сазонов вылил на колдуна полный кувшин пустосвятовской воды. Произнес заклинание, схватил пинцет и принялся ковыряться в ране. Выдернул первую серебряную, нить, вторую, третью…

– Ну что, говнюк, кто, из нас сильнее, – раздался над Романом торжествующий голос, и плевок обжег щеку.

И колдун, наконец, потерял сознание.

– Грег! Грег! Где ты? Что случилось? Почему? – закричал Юл.

Грег вынырнул из толщи воды. В руках у него был небольшой черный саквояж. На вид – старинный.

– Я ухожу отсюда, – сказал Грег.

– Что случилось? Сазонов вырвался, а Роман…

Грег взял мальчишку за руку и покачал головой, заметив перстень на среднем пальце.

– Зачем ты надел кольцо? Этого нельзя было делать.

– Но ты же отдал мне этот перстень Романа и сказал…

– Сказал: береги. – Грег опять сокрушенно качнул головой. – Надевать его было нельзя.

– Я не знал! Ты во всем виноват!

Роман не сразу сообразил, что его ожерелье в миг беспамятства соединилось с ожерельем Юла, и теперь колдун путешествует по воспоминаниям мальчишки. «Жаль…» – пробилась мысль сквозь колдовской сон наяву. Теперь воспоминания утратят чистоту. И сам колдун будет другим – не таким как прежде. А каким станет? Впрочем, плевать. После всего, что уже вспомнилось, плевать…

Юл швырнул кольцо в воду с воплем:

– Повинуйся Роману. – Зеленый перстень сверкнул и пропал где-то в толще воды.

Грег проследил за кольцом взглядом.

– Зря обвиняешь меня. Я нашел кольцо и отдал тебе. Только и всего. А ты надел кольцо на палец. Не надо было. Роман утратил связь с Беловодьем, а Гамаюнов, видимо, восстановил.

– Я все исправил. Теперь Роман вновь будет повелевать Беловодьем!

– Ничего подобного. Твой приказ Беловодье не слышит. Кольцо – не твое.

– Откуда ты знаешь?

– Ты забыл? Я понимаю суть.

– Ты – охранник.

– Я – хранитель. Беловодье сейчас делает то, что приказывает ему Иван Кириллович. А тому – Сазонов. – Грег отогнул ворот свитера. На шее у него не было ожерелья. – Да, я слишком хорошо понимаю, что происходит. И больше не хочу быть охранником. Ухожу. К счастью, для того, чтобы выйти из Беловодья, не нужен пропуск. – Грег улыбнулся. – Я сказал, к счастью… Надо же.

Но Юлу было не до душевных переживаний Грега. Птенец Романов так и кипел:

– Ты знаешь, что делать?

– Кольцо ищи.

– А потом?

– Надень Роману на палец.

Юл бросился в глубину. Ему казалось, что сквозь толщу воды он различает слабое свечение зеленого камня.

Все закружилось.

Вода на веках высохла, воспоминания прервались.

Роман вздохнул. Надо же! Оказывается, Юл все это устроил. Глупый мальчишка! Да, глупый мальчишка. Но Роман не злился на него. Почему-то не мог.

Посмотрел на кольцо на мизинце. Все-таки Юл вернул его. Нашел, значит…

Нет, нет, нельзя размышлять.

Назад, назад, в

ВОСПОМИНАНИЯ.

Уже свои.

Очнулся Роман, лежа на полу. Он был раздет, и боль была такая, что он едва сдерживался, чтобы не закричать в голос. Кто-то сидел рядом с ним на корточках и стирал платком кровь с тела.

– Кто здесь? – Он сел рывком. Перед глазами все плыло. То ли туман, то ли дым – не разобрать. – Кто здесь?

– Это я, – узнал он Глашин голос.

– Где Надя? Что с ней?

– Роман… – Надя взяла его за другую руку.

– Что случилось? Как такое возможно?

– Возможно, – прозвучало эхом.

– Как?

– Беловодье не на нашей стороне. Теперь. А его пересилить ни у кого нет сил.

– А как же кольцо? Я отдал ему кольцо…

– Выходит, твой дар отринут.

И тут закружило. Комната куда-то поехала, как поезд, отходящий от перрона в никуда. Вещи и люди плыли вместе с комнатой. Надино лицо менялось постоянно. Она то смеялась, то замирала, то вновь начинала хохотать. Сквозь пол просунулась рука и надела Роману на мизинец кольцо. И… будто лопнула невидимая нить. Комната прекратила кружение. Колдун осознал – но не сразу – что ничто его больше не держит. Путы Беловодья исчезли.

– Эй, вы как? – донесся снаружи голос База.

– Сюда! – крикнула Надя. – Скорее! Помоги!

– Заперто. Я сейчас…

Стеклянная дверь разлетелась осколками, и в комнату вбежал Баз. Добрый доктор глянул на распростертого на полу Романа:

– Он жив?

– Живой. Только искалечен, – отозвалась Надя.

Баз встал на колени рядом с колдуном, оттеснив Глашу.

– Порезы неглубокие. Надо швы наложить… Роман, тебя всего трясет. Похоже на шок.

– Это и есть шок. Постколдовской.

– Так эти порезы – колдовство?

– Не только.

– Пустосвятовская вода поможет?

– Не знаю. Должна. Только не купаться, а облиться водой…

– Скорее, уходим!

Вдвоем с Глашей Баз помог колдуну подняться.

– А с тобой что случилось, Баз? – спросила Надя.

– Ничего не понял. Сначала я вдруг прирос к полу своей комнаты и сделался пленником. Потом все закружилось, а потом… потом сила, меня державшая, исчезла.

– Где Сазонов? – спросил Роман.

– Меснер сказал, что его уже нет в Беловодье. Ушел через комнату с картинами.

– Пустосвятовская вода. В гостиной должна быть еще бутыль.

Надя с Глашей кинулись искать. Баз взял колдуна за руку.

– Ну, у тебя и пульс! А у меня с собой из лекарств ничего нет. Беловодье не откликается…

– Сазонов, тина болотная… постарался.

– Да, он мерзавец, к сожалению. Но человек дела. Единственный среди нас. Если он создаст новый круг, Беловодье оживет. Все изменится. Вся жизнь. Может, это и к лучшему.

– Когда он успел тебя убедить?

– Он ни в чем меня не убеждал. Но мы много с ним говорили. Всю долгую ночь, пока ты был с Надей. Я не принимаю его методов, ни в коем случае… но…

Надя вернулась, принесла бутылку с водой. Роман глотнул, стало легче.

– Баз, Надя… Идите в ту комнату, где картины. Снимите часть со стен, поставьте на пол и поверните красочным слоем к стенам. Остальные пусть висят. Но тоже переверните холстом наружу.

– Гамаюнов вновь их перевесит.

– Нет, – слабо улыбнулся Роман. – Он слишком боится своего старого приятеля.

Они выбежали из усадьбы и бросились к границе круга. Белые плавучие дорожки колебались под ногами. И все Беловодье волновалось и куда-то плыло. Куда – Роман не мог разобрать. Его вели, он не сопротивлялся.

– Дядя Гриша где? – спросил колдун.

– Да вон он стоит. Матерится. Его тоже скрутило. Он из молока очередную бутылку водки сделал, а выпить не успел, – засмеялся Баз. – Пузырь рядом, а он дотянуться не может. Теперь глотнул и еще больше разозлился. Грозит начать хулиганить.

– А Юл?

– Ушел вместе с братом.

Роман отрицательно мотнул головой:

– Нет, пацан вернулся.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. – Роман снял руку с плеча База и указал на воду. – Под водой… Внутри Беловодья.

– И как нам до него добраться?

– Сам выйдет. Ему никто не поможет, – сказала Надя.

– Будем ждать.

– Нет времени. Нужно снять шок! – запротестовал Баз.

– Я без него не уйду.

Роман уперся, и сдвинуть его с места ни Надя, ни Баз не могли.