— А Ребекка не будет ломать голову над тем, куда ты пропал?

— Она знает, где я.

— Должно быть, она тебе доверяет. — Губы у Хоуп задрожали, и она изо всей силы сжала их.

— Я принесу кофе.

— Я хочу пить.

— Обезвоживание. Алкоголь всегда скверно сказывается на балансе жидкости в организме. — Он говорил как человек, не раз испытавший это на собственной шкуре; но Хоуп было не до глубокомысленных выводов.

Прихлебывая обжигающий напиток, она с наслаждением вдыхала горьковатый аромат.

— Наверное, я должна извиниться за свое поведение?

Она постаралась произнести это по возможности беспечно. В голове уже прояснилось, и стало понятно, что теперь Алекс уж точно никогда ее не полюбит. Вчера она сорвалась, и ей не хотелось даже думать, что она могла ему наговорить.

— Ты была само очарование. Не считая пения, разумеется.

Хоуп всмотрелась ему в лицо, пытаясь разобраться, не лукавит ли он. Скорее всего, он слишком тактичен и просто не хочет снова вгонять ее в краску. Кстати, раньше Алекс никогда не отличался подобной деликатностью, неожиданно сообразила она.

— Я никогда не пою — в школьном хоре мне велели только открывать рот, чтобы не портить впечатления.

— Мудрые у тебя были учителя.

— А что случилось с Джоном? Почему не он привез меня домой?

— Он предвидел скандал и сбежал. Хоуп хорошо знала Джонатана — скорее всего, именно так он и поступил.

— А что случилось со скандалом?

— Я его предотвратил.

— Ну, если за это мне поручится еще кто-нибудь, я, так и быть, скажу тебе «спасибо».

Алекс не решился сесть на неудобный хромированный стул и присел на корточки.

— Скажи-ка мне вот что: почему твоему агенту ни за что нельзя в тебя влюбляться?

— С чего ты взял? — Она изумленно взглянула на него.

— Ты что-то такое сама сказала, — небрежно бросил он.

— Когда-то мой первый агент, Хью… наши отношения как-то незаметно перестали быть сугубо деловыми. Сначала все было хорошо, но потом он…

— Влюбился в тебя?

Хоуп кивнула, вспоминая, каким потрясением оказалась для нее просьба Хью выйти за него замуж — с условием перебраться на Восточное побережье.

— Все тогда так запуталось…

— А ты его не любила?

Она печально в(глянула на него.

— Он потом обвинил меня в том, что я использовала его. Может быть — мне было всего девятнадцать лет, и я впервые оказалась совсем одна. Он очень помог мне тогда.

— Другие бы сказали, что это он использовал тебя.

— Нет-нет, ничего подобного. Он был мне другом — может быть, когда-нибудь мы снова станем друзьями.

Судя по выражению лица Алекса, эта мысль его совсем не обрадовала.

— Ты всегда защищаешь своих друзей?

— Если надо — да.

— Хоуп… — напряженно начал он и опустился на колени, — мне надо тебе кое-что сказать… Но Хоуп было не до него.

— Меня сейчас стошнит! — заявила она и вскочила. Зажав рукой рот, она кинулась в ванную, не замечая, с какой досадой Алекс посмотрел ей вслед.

Когда она вернулась, бледная и несчастная, в комнате было полным-полно народу — или по крайней мере так ей показалось. Ее глаза быстро отыскали Миранду, стоявшую возле Алекса. На подруге были полупрозрачные шаровары в так называемом «гаремном» стиле и расшитый бисером топик, открывавший почти все ребра. Дополнял наряд кокетливый тюрбан из газового шарфа.

— Ужас! — с интонациями трагической актрисы заявила она. — Террористы взорвали бомбу в нашем отеле. Кошмар! Шум, пыль, полиция — нам пришлось уехать раньше. Я пригласила всех перекусить — и представляешь, что обнаружила? У нас нет ни крошки съестного! Я уже отрядила ребят за провизией. Что тебе оставить?

— Я поела, — поспешно отозвалась Хоуп. — Никто не пострадал?

— К счастью, нет, но переволновались все просто ужасно. Ну а вы тут чем без меня занимались? — Она лукаво взглянула на Алекса.

— Я только что поздравила Алекса — вчера состоялась его помолвка.

Улыбка сползла с лица Миранды.

— Вот оно что… — протянула она, и зеленые глаза затуманила грусть. — Кстати, Алекс, вам никогда не доводилось позировать? Я тут недавно занялась живописью и…

— Благодарю за приглашение, — с достойной восхищения выдержкой ответил Алекс, — но, боюсь, я слишком занят.

— Ну, вдруг передумаете.

— Она говорит серьезно, — пояснила Хоуп, когда Миранда величественно выплыла из комнаты.

— Я польщен. — Во взгляде Алекса проступило упрямство. — Я, знаешь ли, не предвидел такого вторжения, но нам все-таки надо поговорить.

— Если честно, мне сейчас больше всего хочется лечь и уснуть — мне как-то не по себе. — Она пожала плечами. — Глупо, наверное, но я даже не знаю…

— Можешь не объяснять — я тебя отлично понимаю. У меня будет довольно напряженная неделя, но…

— Представляю, как тебе трудно выкроить несколько свободных дней! Вы, наверное, отправитесь в свадебное путешествие? — почти беззаботно поинтересовалась она.

— Хоуп, вот об этом я и… Она ударила по руке, что была протянута к ней.

— Бога ради! — взорвалась она, не в силах сдержаться. — Избавь меня от подробностей! — Ее пронзительный выкрик заставил всех притихнуть. Хоуп бросилась в свою комнату и заперла дверь.

Сэм Рурк, встречавший Хоуп в аэропорту, произвел на ее подруг неотразимое впечатление. Почти никто не знал, что они родственники. Супермодели и голливудские актеры всегда выглядят сногсшибательно, и вслед им засверкали вспышки репортеров. Сестра ждала Хоуп в машине, и автомобиль рванул с места, как только пассажиры захлопнули дверцы.

— Хорошо долетела?

— Бывало и хуже. — Хоуп наклонилась, нежно целуя сестру в щеку, и с удовольствием расслабилась на заднем сиденье. — Надо думать, нет смысла спрашивать, как прошел ваш медовый месяц? — Линда не только загорела, но и словно светилась изнутри.

Хоуп с изумлением увидела, как затылок сестры порозовел, однако зять и бровью не повел.

— Здорово, что ты не опоздала, крестная! — заметил Сэм, и Хоуп показалось, что он решил сменить тему разговора. Интересно, почему?

— Да уж, я сама не понимаю, как успела. Хоуп с готовностью ухватилась за неожиданное предложение поработать на фотосъемках в Колорадо. Оказаться на другом конце света, когда Алекс тает от счастья в объятиях Ребекки, было очень кстати.

— Хотя я же говорила, что не пропущу крестины, — вот и пришлось поднапрячься. Кроме того, я давно обещала маме и папе, что уж в этом-то году приеду домой на Рождество. Мы так давно не собирались вместе! Конечно, теперь все будет по-другому, но…

Естественно, по-другому — сестры замужем, у обеих семьи…

— Все будет прекрасно, — тихо ответила Линда.

Сестра с мужем обменялись загадочными, только им понятными улыбками, и у нее защемило сердце.

— Значит, вы решили задержаться? — Ей было стыдно завидовать сестре. Если кто и заслуживал счастья, так это Линда.

— Да, — подтвердил Сэм. — Может, сказать? — Его ладонь коснулась колена жены.

— О чем это вы?

— Как только я выйду из машины, ты сама все поймешь, — лаконично отозвалась Линда. Хоуп ахнула.

— Ты ждешь маленького! Но когда?..

— Скажем так: еще неделя, и свадебное платье пришлось бы перешивать.

— Ах вы, хитрецы! — засмеялась Хоуп. — И никому ничего не сказали!

— И это вместо поздравлений! — пожурил Сэм.

— Что?! Ну да, конечно! Поздравляю! Как чудесно! Я так за вас рада! — Глупо чувствовать такую пустоту в сердце, когда другие счастливы, и все же… — Наверное, я опять узнаю все позже всех? — Нет, нельзя испортить радость сестры! — Как всегда, — с притворным сожалением вздохнула она, когда Линда кивнула. — А мама с папой рады? — Она откинулась на спинку сиденья, слушая, как Линда красочно повествует об изумлении родителей.

Дома Бет Лейси приветствовала Хоуп в ураганном темпе:

— Хоуп, скорее, у нас нет ни минуты! Я уже все приготовила — все, что ты просила. Нет, ты не успеешь принять душ. — Она подтолкнула Хоуп к лестнице. — Нет, Чарли, нельзя идти в церковь в таком галстуке!