До смерти и сложат нас, это либо многие сложили кости свои в болонах, когда за время Мезенмиру, так:

— Анты сами умеем, учту и «Славу воспевая Богам!», и таковы Славия сказанные: «Никогда не просяще, нежели Славу провозглашаем, эти либо те молитвы творя, омываем при этом тела наши. И провозглашаем Славу, также

пьем суре, напиток, во Славу ту пятикратно, днями огнища поддерживаем, о дубах и так Снопа величаем. Речем хвалу о них и сами Дажьбовы внуки, не смеем не хотеть Славы, наше.»

За века это либо Антия была по Русколани и древнее была Русь, перевирают о нас, это в Волынь идет впереди, либо у врагов как Хоробря есть. И та Волынь наипервейшие роды есть, это о Осеренце, это новы и Антия Мезенмиру одержит победы над годью и расколет на обоих, это по них текут егуны окровавленной славы жаждущие, и та борьба Зурова была; это годь объединилась с иегунами и с нема, на отцов наших налезли, были разбиты и пленены.

Сами себе те шли обры на княжение и забыли его, это сыны моря отошли от Руси, Боги русов не берут жертвы людские. Ни животные. Одни плоды. Овощи растущие. Зерна, молочную сурью питьевую, в травах заброженную, и мед, никогда живую птицу. Не рыбу, это варяги и эллины Богам дают жертву иную, страшную, человеческую, то не умеем делать потому, что мы Дажьбовы внуки и не умеем красться по иным стопам, чужим.

Это жертва наша, есть мед-сурья в девяти силищах людских, на солнце ставили на три дня, после тех сквозь вялину процежена, та будущая наша жертва Богам Прави, которые ведь наши праочи, либо это ода, идем от Дажьба и станем Славени в Славлении Богов наших, никогда не просим и не молим о благах своих, это либо Боги подсказывают нам, ходите до Руси. Нежели о врагах Матерь Сва слова поет нам, спевает воинственно на врагов.

Тому верим, так как слово его о птице Вышнее, о Сварге простые летят от нас … Это либо князей наших избираем, да будет их, о нас печитесь, да придет враг — за кромы наши. Кроми течи не будет, так как зов ратей сам-то Сноп знает, так как сами молим Славу и никогда не просим о ином, если не потребовалось живот набить. Это либо зрячие отцы наши и Орей. До облаков ходя, те восхищены были и силою до Перуньковой кузницы; видел там Орей как Перунько кует мечи на врагов, и куя, говорит тому:

— Это стрелы. Меч имеем на воинов, то Я, не смейте бояться их, как зеницу их до пуди, конница их будет уменьшаться до перстов ближе, как землей обгадятся, зверями будут, о нас как поросята умазаны от забот, смрады свои понесут о солидности своей и там скажут о былом, о нашем, как смрадны поросята и свиньи.

Это бормоча, Перунько кует мечи и Орею то говорит, и тот Орей, по вендам, — отец нашим, такова будет наша борьба за житие и витязенства многие века назад. Сегодня верим, то не было так,

и доходит Тиверсия до Синего моря. Суренж до вас, говорим вам, как же ведаем сами о той земле:

— Стародавние наши. С поленства Антиева, также и есть за многие. Кровь проливали. По ней Руса будет, как Руд у ляхов. Таково перемешивали эту до конца, и будут оттого земли наши. Славены племена и роды потому, что Славим Богов, никогда ничего не прося, лишь Славим силу их и также величаем пращура нашего Сварога, который был бы. Пребудет вождем в нас вечно, до конца.

И это будет князю Славену собрат Ар ему Скуфью. Это пора вестей великих на востоке. Те решили:

— Идем от земли Ильмерской.

Так и ищите. Либо старшего сына своего оставив старшим Ильмерии все пошли на север. Там свой город Славень утвердил. Это брат его, скуфе, умен же будет и себе старые места, свои венды. По ним сидеть будет внучек, Киже — владелец был степью южной. Коров много. Там и есть.

Оттого будет пора великая за Сет. Зуры те на обе стороны: от Дании до гор Русских. До холмов Карпатских. Там решили, это либо утвердили круг. Будет он решать за них. Также врагам отпор творили все разом они. От старейшин отказаться, родами о том решили.

— Вече созывать единое, творя землю нашу.

Так стояли земли те пятьсот лет и слово за слово, отворилась между русичами усобица. Враждуя всем, вновь силу истратили, имеющуюся между собой. Возрождение свое. Также придет враг на отцов наших на юге. Это стряслось с Киевской землей на побережье морском. Степи и эти текут вновь на север. Поссорились с фряце, от того идет помощь врагам, это Скуфией оценится. Сразу те объединились в силу. Плачут о нас. Это вновь были иегуны, по праву к Руси ступившие. Тот раз оды старше не было, то имеем, зазнаемся, когда имеем. Ныне творите и себя имейте.

О Теверце, себе то степные курганы хранить имеем, как отцы наши. Прятали, ежели горб ищите умеючи в своей степи, и это, травы свои. Цветы хоронили умеючи, когда кровь свою проливали все; либо Колунь нашу оставили врагам, та Голунь колом была, о та врагам тяжелейшей просто стала. Это города наши, кругами поставленные, имеем, отцы наши осторожно прятали в земле, на всяких отроков. Донизу припадите. Любите ее. Там земля рождение имеет. На спор неидущий воин ожидает, Конем грядет всем тот день, даже не смогут они никуда притулиться, — это говорим о том, как отцы наши. Это борьба.

Коли была порождена былым, это Перунец придет до нас. Тот поведет нас, сколько его праха на земле. Также его отвоеванные сварожичи, они помощниками будут рати, идущей от облаков до земли, это Дид наш есть Дажьбо на челе ихнем. Если же тех не обороняет отец. Мы не осмысливаем.

То целью не может быть, это говорим молитву Богам нашим, лишь бы вновь нам поспешили на помощь. Дать победу на врага можете еще сами этим, как же земли наши. Утоптана его спотыкающимися ногами вражескими. Так смотрим, на той будем, которые кругом все свои. Течем на самих себя. Потечем океаном до даров их. Не вернем его в ранах враждебных. Не убережем, они его же на нас налезут, оттого говорим, обращаясь к вам:

— Кисек на людях своих, за время нападения, как новый. Тем омерзителен во врагах.

Нападает на них. Потолкли его, это имеем знак тем. Мощны вместе и не можем до Яви дать новым, самим то бы слабее, это имеем силою, сами многие. Враги не ведают толку многого как сами, и сами русичи. Враги не ведают о нас. Конем его вырождена крывь, наши там его земли, наши и с Евразии ведутся, это о нас все стараются, и это старость его Марной будет, когда новь была, в старом времени отцы их наших, говорим и еще слова те на запоминание. Будем не едины, от тех слов не утратится. Говорим братьям нашим:

— Также эта сила божественная будет на вас, ту вытягивают враги ваши без конца, которые хотят земли ваши, также враги поэтому устами полны.

Они по локоть в нашу до даров своих. Не говорят простые слова:

— Свои будете сыны своим Богам. Сила их перебежит не вам, до конца не имеем. Не чрево наше насытится хлебом себе, то положено на огонь. Коровы наши, скотина терпит туго также, это как же мы, и это как иные, наши холода одержим, оды полуденные борзые. Будем сильны лучше врагов наших?

Себе-то смотрите обе Сва, доимеете птицу ту и у начала вашего. Та ведет вас до победы над врагами, это либо (ист)ины вновь. Там ждет всех одержимо и ту красоту перед нами. Влечет цветом осенним, такова будет в иное время, в котором рушты идут с вендами, они хотели унести Богов своих до моря и там угнездиться, это города помолья. Было там же много зодчего, которое ведь божественно, те помолья украшены ведь золотом, серебром и многим. Все древних Богов почитали, удерживаясь искушений, та ведома иным, также они зрячие. Задерживаются на них и причитают. Новы и там же не имели родичи наши спокойствия, арабы ходили до тех. Торговались на торжищах богатствами теми, там же осевшим отрокам одерень давало это, та земля повидала еще мерзости пору и злое выживание, сами-то мы не так давно в горах Карпатских, до которых и там будем также варяжцами в злых язычниках, это либо поем, какие мы русы в славных днях этих. Имели спевы тогда от отцов наших о прекрасной жизни в степях. О Славе отцов, это либо воевода Бобрец вел русов до Голыни, по смерти обретя чин Перуна храброго гординства, то не запомнили уважительно.