Болан чувствовал, что именно по этой причине никогда не сможет принять концепцию «секретного портфеля» — тайного одобрения и прощения за его прошлые «преступления». Спасибо, но он будет до конца вести игру по своим правилам. И он умрет, как и жил, — непрощенным, с кровью на руках и шрамами на душе.

Американский писатель Элберт Хаббард как-то заметил: «Бог будет смотреть не на ваши медали, степени или дипломы, а на ваши шрамы». Болану будет что принести на суд божий.

А в данный момент он просто вез своих друзей в район, намеченный им для боевых действий. Однако ехать вскоре стало затруднительно, поскольку фургон уже съехал с автострады и туман сгущался с каждой минутой.

Броньола и Таррин вдруг заметили суровую сосредоточенность Болана и замолчали. Лео жевал сигару, а Броньола, подавшись вперед и массируя суставы пальцев, напряженно всматривался в седую пелену тумана. И тот и другой чувствовали, что эту ночь они не забудут никогда...

Внушительных размеров автофургон с выключенными огнями и работающим вхолостую двигателем стоял у обочины дороги футах в пятидесяти от склада.

По углам его на уровне крыши светили прожектора, но их свет едва пробивался сквозь плотный туман.

— Ни черта не видно, — пожаловался Лео Таррин.

— Не суетись, — посоветовал Броньола.

— Время — два тридцать. Его нет уже около десяти минут.

— Он знает, что делает.

— Конечно.

Оба напряженно всматривались в темноту через мокрое ветровое стекло. На сиденье рядом с Броньолой лежал пистолет 38-го калибра. Таррин был невооружен. Он сказал:

— Ты знаешь, Гарольд, возможно, Мак прав. Это его стихия. Что до меня, то у меня руки растут не из того места, а голова кружится даже в собственной спальне, если выключен весь свет.

— Расслабься, Лео. Болан не человек, а дьявол. Он знает, что делает.

— И я знаю. Только мне бы не хотелось вникать в его дела.

— Как ты думаешь, Лео, на что он там наткнулся?

— Это может быть все, что угодно. У Мака сверхъестественное чутье. Чтобы завестись, ему нужно почуять запах паленого.

— Боюсь, на сей раз вони столько, что хоть нос затыкай.

— Похоже на то. Ты действительно думаешь?..

Броньола тяжело вздохнул и отвернулся от окна.

— Будь я проклят, не знаю, Лео. Я дошел до того, что перестал доверять собственным чувствам. Вокруг столько непонятного, все настолько перепутано, что иногда мне кажется, будто это я — параноик, а весь остальной мир здоров и прекрасен.

Да, и такое бывает, но я не думаю, что ты параноик, Гарольд.

— От одного подозреваемого к другому, а? Благодарствую за сочувствие.

Таррин хмыкнул.

В машину ворвался порыв мокрого ветра. Броньола схватил пистолет и, вскочив с места, резко повернулся ко входу, но тут же облегченно вздохнул, увидев, что на пороге возникла черная фигура и за ней закрылась скользящая дверь.

— Разведчик вернулся домой, — приветствовал его Таррин. — Как там обстановка?

Броньола сунул пистолет в кобуру и отступил назад., давая Болану пройти в кабину.

Мак плюхнулся в кресло командира и не теряя времени, начал колдовать над пультом.

— Все затянул туман, — сообщил, наконец, он. — Видимость около пяти футов. Сооружение сильно укрепленное, без окон и без дверей для персонала. Я нашел только большую грузовую дверь на роликах, она достаточно широка, чтобы пропустить полуприцеп. Такая же дверь выходит к воде, к короткому пирсу для небольших судов. Обстановка вокруг очень спокойная.

Броньола спросил:

— Удалось проникнуть внутрь?

— Пока нет.

Болан нажимал на кнопки и щелкал тумблерами. Одна из панелей пульта съехала в сторону и появился светящийся красноватым цветом дисплей размером с экран небольшого переносного телевизора.

— Будка охранника расположена прямо перед воротами, — сообщил Болан. — В ней был часовой, один из молодчиков Францискуса.

— Был? — рассеяно спросил Таррин, с интересом уставившись на светящийся экран.

— Да, был. А с другой стороны объекта стоит машина. Внутри люди, но я не стал считать сколько их.

Броньола постучал ногтем по дисплею и спросил:

— Что это за штуковина?

— Монитор оптической системы слежения, — кратко пояснил Болан. — А теперь смотрите внимательно, я покажу вам будку охранника.

Его пальцы забегали по кнопкам пульта управления, изображение стало четче, а по экрану побежал тонкий красноватый луч. После небольшой дополнительной регулировки в кругу, очерченном мерцающим лучом, проступила передняя стена склада, а затем и будка охранника.

— Будь я проклят! — пробормотал Таррин. — Инфракрасный видеодетектор.

— С лазерной фокусировкой, — рассеянно добавил Болан.

— Какова дальность обнаружения? — поинтересовался Броньола.

— При таких погодных условиях это практически максимальная дальность, а в сухую погоду радиус действия увеличивается до мили.

— Я слышал о таких приборах, — сказал Броньола, будучи не в силах скрыть своего изумления. — Некоторые полицейские службы уже начинают их использовать в боевой практике. Но, насколько мне известно, у них на вооружении стоят более простые системы, никакого сравнения с этой.

Таррин, весь превратившись во внимание, прошептал:

— Эти олухи даже не подозревают, что ты их просвечиваешь.

— Для этого нужно иметь инфракрасные детекторы, — ответил Болан. Сейчас все его внимание было сосредоточено на другом секторе пульта управления.

— Видеть — это хорошо, но не всегда достаточно. Я собираюсь... Гарольд, тебе, как официальному лицу, может быть не стоит присутствовать при том, что сейчас произойдет. Если хочешь, пройди в спальный отсек.

— Пошел к черту, — глухо пробормотал Броньола. — Я никуда не пойду...

И высокопоставленный представитель Министерства юстиции остался, чтобы присутствовать при леденящей кровь демонстрации боевых возможностей необыкновенной машины Мака Болана.

В задней части фургона размещалась пусковая ракетная установка, обычно скрытая от посторонних глаз фальшпанелями, плотно подогнанными одна к другой. По команде с пульта пусковой контейнер поднялся над крышей фургона и принял боевое положение.

Наведение на цель обеспечивалось электроникой, совмещенной с оптической системой слежения, а пуск ракет осуществлялся посредством педали, установленной на полу боевой рубки фургона.

Болан привел систему в боевую готовность, нажав кнопку «разрешение запуска». Как только на пульте загорелся зеленый индикатор, включилась система наведения и управления огнем. Автоматика совместила ориентиры цели с планом местности, рассчитала дальность и вывела координаты цели на экран бортового компьютера. Тут же замигал красный индикатор «цель захвачена».

Болан ввел поправки по азимуту и дальности, навел красный крестик прицела на ворота склада и пробормотал:

— Вот и все...

— Будь я проклят! — шепнул Таррин. — Как ты стреляешь?

— А вот так, — ответил Болан и ударил по колену кулаком.

Ослепительная вспышка и протяжный свистящий гул сигнализировали о старте «огненной птицы». Ракета сорвалась с направляющей и как жесткая сверкающая игла вонзилась в цель. Ночь разорвала ослепительная вспышка, на мгновение осветив местность красноватым светом. По ушам ударил тяжелый грохот мощного взрыва.

Броньола азартно хватил кулаком по колену и завопил:

— Ату их! Давай еще, еще!..

В том месте, где были ворота склада, клубилось и ворочалось, как живое, огромное багрово-черное облако огня и дыма.

Из-за угла склада на огромной скорости выскочил большой лимузин, битком набитый вооруженными людьми.

Болан мгновенно перевел багровый маркер прицела на радиатор машины и тут же нажал на педаль пуска ракеты.

Таррин, побледнев, отшатнулся от экрана, вновь вспыхнувшего ярким светом.

— Боже мой!

— Не стоит волноваться, Лео, — холодно произнес Палач. — Я отправил их туда, где их уже давно заждались — в ад...