Не так давно Шатти начала задумываться о том, что «последний раз» все-таки настанет. Книга была по сути дела закончена. Однако и автор, и ассистентка делали вид, что это не так, придумывали всевозможные доработки и поправки, которыми и занимались в течение дня, а ночью упоенно любили друг друга.

Но как долго это может продолжаться? Рано или поздно Кеннету придется отнести рукопись на почту, и на этом работа ее закончится. Шатти понятия не имела, намерен ли он заняться новым проектом. Пару раз она задавала Кеннету этот вопрос, однако всякий раз молодой человек отделывался коротким и односложным ответом, который в понимании Шатти был равнозначен слову «нет».

— Пойду-ка приму душ, — промолвил Лэверок. — Не составишь ли мне компанию?

Рассмеявшись, Шатти поглубже забилась под одеяло.

— Да там и один человек с трудом помещается. — поддразнила она. — А двое и вовсе не влезут.

— Можем попробовать, — предложил Кеннет, словно вознамерившись испытать заодно и эти новые ощущения.

— Ты иди в душ, а я сделаю ланч, — отмахнулась молодая женщина.

— Отличная мысль.

Он опустился на койку и одарил Шатти долгим, нежным поцелуем. Затем встал, извлек из шкафа свежее полотенце и вышел из каюты.

Молодая женщина со вздохом выбралась из-под одеяла, набросила на себя фланелевый халат и босиком прошлепала в камбуз.

Проходя через салон, она задержалась у рабочего стола и окинула взглядом разбросанные заметки и пухлую стопку машинописных листов. Две недели назад Шатти впервые ступила на палубу «Морского ястреба», однако ей казалось, будто она провела здесь всю жизнь. Прежде на протяжении долгих лет время текло размеренно и неспешно, а теперь словно летело на крыльях, приближая ее к тому роковому моменту, когда им с Кеннетом придется расстаться.

— Но если ты попросишь меня остаться, — прошептала Шатти, — я останусь.

И тут раздался звуковой сигнал, свидетельствующий о том, что с владельцем шхуны кто-то пытается связаться. Молодая женщина бросилась в радиорубку, смежную с салоном.

— Шхуна «Морской ястреб» слушает, — произнесла она в переговорное устройство. — Здравствуйте, чем могу служить?

— Позовите, пожалуйста, Кеннета, — произнес басовитый мужской голос.

— Боюсь, сейчас он подойти не может, — вежливо ответила Шатти. — Я его ассистентка.

Ему передать что-нибудь?

— Я Клайв Мерфи, его литагент. Передайте Кеннету, что поездка в Бретань переносится на более ранний срок. Статьи должны пойти в печать раньше, чем мы планировали, так что вылетать ему надо на две недели раньше, двадцать третьего декабря. А срок пребывания в Бретани остается прежним — ровно четыре месяца.

— Четыре месяца? — убито произнесла Шатти. — В Бретани?

— Так что ему необходимо загодя позаботиться о визе, — продолжал литагент. — А билет я ему забронирую. Я так полагаю, этот проект можно координировать через вас?

— Д-да, конечно, — заверила Шатти, стараясь говорить убедительно. — Это прямая обязанность ассистентки, верно?

— Верно, — подтвердил Клайв. — Тогда я свяжусь с Кеннетом через пару дней, уточню детали.

— Я непременно передам ему. Всего хорошего, — произнесла Шатти.

Вернувшись в салон, она попыталась осмыслить новости. Так вот почему Кеннет не предлагает ей остаться на шхуне подольше. Он уезжает, летит в другую страну — а ей ни словечка!

Однако если Кеннет знает, что они скоро расстанутся, отчего ведет себя так, будто она ему дорога? Отчего допустил, чтобы отношения между ними зашли так далеко? Шатти зажмурилась и в сердцах выбранила себя на чем свет стоит. Не она ли после первой ночи их любви принялась поутру убеждать Кеннета, что это только секс, а он ровным счетом ничего для нее не значит!

Но ты ведь именно этого хотел, мысленно обратилась молодая женщина к возлюбленному.

Никаких обещаний, никаких обязательств…

Тем не менее Шатти чувствовала себя обманутой, как если бы Кеннет одурачил ее, обвел вокруг пальца, заставив себя полюбить. Неудивительно, что он предложил подыскать ей другую работу. Так проще всего избавиться от угрызений совести. Он, Лэверок, с самого начала знал, что роман их недолговечен. Однако же Шатти по глупости вбила себе в голову, что эти отношения таят в себе нечто большее.

Глаза ее защипало. Молодая женщина устроилась на койке, поджав ноги, и удрученно уставилась в пространство. Душу ее терзали сомнения и сожаления. Однако когда в салон вернулся Кеннет, вытирая влажные волосы полотенцем, Шатти выдавила из себя нечто похожее на улыбку.

Лэверок заглянул в холодильник, достал пакет молока, уселся напротив нее и не торопясь сделал глоток-другой.

— А мне казалось, кто-то обещал приготовить ланч, — небрежно обронил он.

— Да, конечно, — пролепетала Шатти. — Я просто отвлеклась. Тут твой литагент звонил.

— А чего он хотел? — как ни в чем не бывало осведомился Кеннет, отхлебывая еще молока.

— Просил передать, что в Бретань ты вылетаешь на две недели раньше, то есть за два дня до Рождества. — Она судорожно сглотнула, пытаясь совладать с обуревающими ее чувствами. — Тебе еще нужно побеспокоиться о визе, вещи упаковать. Я сказала, что займусь всеми приготовлениями… потому что это входит… в обязанности… ассистентки. — Шатти опустила голову, пытаясь скрыть слезы. — Отчего ты мне ничего не сказал?

Чертыхнувшись, Кеннет двумя пальцами за подбородок приподнял ее лицо, заставляя посмотреть на себя.

— Я был не прав, — признал он.

— Ничего подобного. — Шатти вдохнула поглубже, изображая полное равнодушие. — С какой стати тебе передо мною отчитываться? Да и мне, в общем-то, все равно. Я отлично знала, что наш с тобою контракт из серии краткосрочных. Так оно и вышло. Бретань, стало быть…

Что ж, звучит чертовски заманчиво.

Кеннет привычным жестом взъерошил мокрые волосы.

— Мне нужно было сказать тебе сразу, — удрученно посетовал он. — Просто я не был уверен, в самом деле ли еду и когда именно.

— Ну так теперь все прояснилось, — сквозь слезы улыбнулась Шатти. — А раз лететь тебе уже через неделю, у нас с тобой масса дел. Надо книгу довести до ума, и тебе бы с семьей неплохо попрощаться. А еще я непременно вытрясу из тебя рекомендательное письмо в издательство. К тому же мне жилье нужно подыскать, и…

Кеннет приложил палец к ее губам.

— А как насчет нас с тобой?

— Нас?

— Именно. Разве наши отношения — это пустой звук?

Шатти неуютно заерзала на койке. Она-то приняла как само собою разумеющееся, что никаких «мы» и в помине нет, что Кеннет просто-напросто уедет, выкинув ее из головы. И что же ей теперь ответить? Или он надеется, что она станет его ждать? При прочих равных условиях Шатти предпочла бы оставаться на «Морском ястребе» с любимым до тех пор, пока не разберется в собственных чувствах.

— Почему бы тебе не отправиться со мной, — предложил Кеннет, завладевая ее рукой. — Представляешь, до чего здорово? Мы вместе поездим по Бретани, увидим много интересного.

— Хочешь, чтобы я сопровождала тебя в качестве ассистентки? — уточнила Шатти.

— Почему бы и нет? Мы отлично сработались. Я вообще теперь не уверен, что сумею написать хоть что-нибудь стоящее без тебя.

— А кто будет мне платить? — не сдавалась она.

— Я, конечно. Точно так же, как и теперь.

Шатти вскочила, с вызывающим видом скрестила руки на груди.

— Я по-прежнему буду на тебя работать и останусь твоей любовницей, да? Так что ничего, ровным счетом ничего не изменится?

— Ну да, — заверил Кеннет, удивляясь ее горячности. — Разве что ты захочешь большего. А ты хочешь большего? — осведомился он, пристально вглядываясь в лицо молодой женщины.

— Это называется «жить на содержании», — подвела итог Шатти.

— Ничего подобного! — раздраженно воскликнул Кеннет, не трудясь понизить голос. — Мы с тобой деловые партнеры, мы работаем на равных. Мы будем вместе, и это главное. Шатти, мне нужна твоя помощь!

— Да, но я стану жить твоей жизнью… твоими мечтами и надеждами.