Письма родственникам деталь за деталью раскрывают теплоту и близость их взаимоотношений, а также временами позволяют понять, в каких отчаянных условиях находился Вэй Цзиншэн. Письма властям демонстрируют прямоту, точность и проницательность его суждений, его исполненный достоинства отказ поддаться угрозам и стать на колени перед силой.

Мрачные моменты, наступающие порой, всегда были лишь краткими эпизодами, и удивительно, что они не становились постоянным мотивом в тех невыносимых условиях, в которые был помещен Вэй Цзиншэн - одиночное заключение в камере с круглосуточно ярко светящей лампочкой, - тюрьма в тюрьме, как Вэй Цзиншэн называл ее; общее истощение как следствие скудного питания плюс отсутствие необходимой медицинской помощи, приведшее к сердечной недостаточности и заболеванию десен, в результате которого у него выпала большая часть зубов; постоянный психологический террор со стороны "доверенных" тюремной администрации - других заключенных, старавшихся по ее наущению сделать жизнь Вэй Цзиншэна как можно более ужасной.

В одном очень мрачном письме, написанном в 1981 г., Вэй Цзиншэн выражал беспокойство в связи с тем, что клеймо "родственников контрреволюционера" серьезно осложнит жизнь его брата и сестер, и задавал себе вопрос об альтернативе его тогдашнему существованию: "Иногда я думаю, что если бы я не дожил до сегодняшнего дня, то это было бы лучше и для меня и для всех вас... Если бы я умер, то и тем высокопоставленным чиновникам, чью репутацию я "запятнал", было бы легче выйти из моей тени. Моя смерть была бы лучшим выходом для меня и для всех". Но затем он, совершая характерный для него поворот, выбирается из этого мрачного тупика с улыбкой: "Человеку свойственно противиться смерти, а я - всего лишь человек, поэтому похоже, что я, к сожалению, буду по-прежнему обременять всех вас еще несколько десятков лет!"

Вэй Цзиншэн в одном из писем в 1981 г. писал своим родственникам, что пришел к выводу: Дэн Сяопин использует его заточение для устрашения других, действуя по принципу "убивать курицу в назидание обезьяне". Вэй Цзиншэн писал далее: "Позже мне стало совершенно ясно, что все, что они говорили мне, было ложью от начала до конца. Я просто поздравил себя с тем, что не дал им меня одурачить. Я никогда больше не стану рассматривать даже возможность отказа от своих принципов ради заключения сделки с ними".

Действительно, Вэй Цзиншэн использовал каждую возможность для того, чтобы критиковать власти с беспощадной прямотой. "Ваша слабость, - писал он в 1987 г. в письме, адресованном Дэн Сяопину, - в том, что у вас амбиции огромные, но вы бездарны и ограниченны... Как принято считать, вы партийная старая гвардия - с юных лет боролись за демократию и свободу, но вы делали это исключительно для самих себя; когда власть оказалась в ваших руках, вы и не подумали предоставить народу право на свободу и демократию. Ваши воззрения мало чем отличаются от воззрений императора или царя". Общая черта писем Вэй Цзиншэна - в них запечатлены сила и стойкость перед лицом страшных испытаний; строгая логика и гордое спокойствие этих писем кажутся просто невероятными в тех обстоятельствах, в которых они написаны. "Что касается медицинского обслуживания и гигиены здесь, - писал Вэй Цзиншэн в декабре 1989 г. в письме, адресованном Дэн Сяопину, - то вот уже несколько месяцев, как я не мылся. И дело не в том, что у них здесь нет условий для мытья; просто их нет здесь для меня".

* * *

Сама по себе публикация писем Вэй Цзиншэна имела немаловажное значение. Одно лишь упоминание об этой книге в палате представителей конгресса США 14 мая 1997 г. вызвало горячие дебаты о политике США в отношении материкового Китая - оно побудило конгрессменов развернуть незапланированную дискуссию о том, следует ли и далее предоставлять Китаю режим наибольшего благоприятствования в торговле с США.

Но при этом книга Вэй Цзиншэна - это не какая-то сиюминутная, проходная журналистика. Это - последовательное документальное свидетельство о продолжающемся изо дня в день процессе подавления государством одного человека, который способен повлиять на ситуацию. Вэй Цзиншэн доказывает своей жизнью, что и один человек способен воздействовать на политику. Некоторые полагали, что книга Вэй Цзиншэна "Мужество выстоять в одиночку" по праву стала в ряд с другими произведениями в жанре писем из застенков такими, как "Письма Ольге" Вацлава Гавела и краткое, бессмертное "Письмо из бирмингемской тюрьмы" Мартина Лютера Кинга.

Как и названные авторы, Вэй Цзиншэн демонстрирует способность ясно видеть то, что происходит сегодня; он убедительно судит о том, чему суждено свершиться завтра. Это, в сущности, - мудрость пророка, и Вэй Цзиншэн демонстрирует ее в своих письмах вновь и вновь. Например, в одном из писем 1984 г. Вэй Цзиншэн очень четко высказался о Сянгане (Гонконге) и о Тайване. В его замечаниях обнаруживается предвидение, которое было подкреплено последующими событиями. Единственный способ гарантировать успешный переход Сянгана под юрисдикцию КНР, писал он в письме, адресованном Дэн Сяопину, - добиться того, чтобы политические принципы, зафиксированные в соглашении с Великобританией об изменении статуса Сянгана, "соблюдались со скрупулезной точностью и сопровождались прогрессом в сфере реформ и демократии в самом Китае".

Хотя успех переговоров между Пекином и Лондоном - это "то, чему должен радоваться каждый китаец", но достигнутое соглашение никоим образом не является моделью для решения тайваньского вопроса, продолжал Вэй Цзиншэн. "Проблема Сянгана - это проблема возвращения территории, оккупированной иностранцами; проблема же Тайваня - это проблема примирения и сотрудничества двух политических сил внутри страны", - подчеркивал он. Еще в 1984 г. - задолго до начала прерванных (и возобновленных лишь в апреле 1998 г.) переговоров между Тайбэем и Пекином - Вэй Цзиншэн предлагал предоставить Тайваню "место с правом высказывать свое мнение" (но без права участвовать в голосовании) в составе делегации Китая в Организации Объединенных Наций, пригласить правительство Гоминьдана открыть свои представительства во всех материковых провинциях одновременно с открытием Компартией Китая своего представительства на Тайване, но ни в коем случае не пытаться изолировать Тайвань в сфере экономических связей и международных отношений. "Если Тайвань будет изолирован дипломатически и экономически, то результатом этого будет "потеря лица" для китайской нации в целом, - писал Вэй Цзиншэн. - Это, кроме того, вынудит правительство Гоминьдана на Тайване в еще большей мере полагаться на другие государства. Разделенный Китай - это вовсе не обязательно так уж плохо для других государств, и это, совершенно очевидно, не является нашей целью".

* * *

В апреле 1998 г. Вэй Цзиншэну была вручена в Стокгольме премия Улофа Пальме (250 тысяч шведских крон), которую ему присудили в 1994 г., когда он находился в тюрьме. На церемонии вручения Вэй Цзиншэн критиковал страны Запада, которые вкладывают капиталы в экономику КНР, и предостерегал прогресс в экономике вовсе не тождествен прогрессу в демократии. Получая премию в Стокгольме, Вэй Цзиншэн, в частности, говорил, что "когда создают компании и ведут деловые операции в странах-диктатурах, подобных Китаю, обычно говорят, что тем самым содействуют прогрессу в области демократии. Но те, кто так делает, думают не о демократии, а только о деньгах".

С точки зрения Вэй Цзиншэна, наилучший путь к переменам в Китае лежит через экономические санкции и международное политическое давление. Он опасается, что в противном случае "массы безработных, которые мигрируют в города, в конечном счете взбунтуются и поднимутся на революцию". В апреле 1998 г. Вэй Цзиншэн встретился в Женеве с верховным комиссаром ООН по правам человека Мэри Робинсон. Она намеревалась совершить поездку в КНР в сентябре 1998 г. Вэй Цзиншэн предостерегал Робинсон - власти в Пекине попытаются использовать ее визит в качестве орудия своей пропаганды. При этом Вэй Цзиншэн бросил вызов бытующему на Западе взгляду на экономику КНР. Он сказал: "У меня сложилось впечатление, что люди Запада придают слишком большое значение сообщениям о тех китайцах, которые разбогатели. При этом на Западе теряют перспективу, ибо гораздо больше китайцев все еще живут в бедности".