Он даже сказал мне в перерывах между сексом, что он позаботился о моем дедушке. Я лежала, пока он кормил меня закусками, и он сказал мне, что он обо всем позаботился. Мне никогда не придется снова беспокоиться о нем, буду я работать на него или нет. Я начала плакать, а он убирал своими губами мои слезы, и мы занимались любовью снова и снова. Нет, это определенно больше, чем босс и секретарь. Должно быть так. Я чувствую это.

Спускаюсь вниз по коридору, натягиваю сильнее простынь вокруг моего тела и останавливаюсь в конце коридора, выглядывая Мейсона. Когда я не вижу его, я иду в кабинет, который находится в другой стороне дома. Я открываю дверь и замираю, когда вижу его и Финна, его партнера по бизнесу, в смокингах и пьющих из стаканов. У меня не было никакого значимого взаимодействия с Финном, но я видела его в офисе один или два раза.

— Возвращайся обратно в спальню, — Мейсон встанет перед Финном, закрывая его от моего взора. От холода на лице Мейсона в моем горле образуется комок. Я поворачиваюсь, выхожу из кабинета, позволяя двери за мной закрыться.

— Может быть, ты меняешь помощников, потому что ты мудак,— я слышала, что Финн говорил, заставляя меня задуматься.

— Кстати говоря, мне нужен другой помощник, — говорит Мейсон.

Я знаю, что не должна подслушивать, что должен уйти и вернуться в комнату, но я, стою как вкопанная. Я закрываю глаза, мое сердце разрывается от боли. Да, вернуться в свою комнату, как хорошая, послушная игрушка, потому что я такой и являюсь. Самое ужасное, что он хочет найти мне замену.

— Другой? Так ты хочешь иметь двоих?— Финн спрашивает то же самое, что и мне стало интересно.

— Она не может справиться со всем, что мне нужно. Я думаю, что свяжусь с Джесси.

— Джесси немного не в твоем вкусе, тебе не кажется?— говорит Финн, а потом смеется.

— Но опять-таки, Кеннеди, похожа на школьницу. Я не думал, что ты действительно трахнешь ее.

Я так больше не могу. От грубых слов Финна я бегу обратно к спальне, сбрасываю простынь и иду к шкафу. Тогда я замечаю, что все убрано. Все коробки и одежда, которые были повсюду, теперь аккуратно развешаны рядом с одеждой Мэйсона.

При виде наших вещей вместе, мое сердце разрывается от боли еще сильнее. Боже, какая я глупая. Слезы скатываются по моему лицу, я хватаю платье, стягиваю еще пару и хватаю свой рюкзак.

Я не знаю, что мне делать или даже, куда идти. Я просто знаю, что я должна выйти отсюда. Взять себя в руки. Я не могу смотреть на него сейчас, потому что если я это сделаю, я сломаюсь. Кого я обманываю? Я уже разбита. День, который был совершенным, сейчас рушится. Я позволила себе поверить в то, что даже не реально.

Я не могу даже злиться на Мейсона. Я могу только злиться на себя. Я знала, на что иду с первого дня, как он нанял меня. Я была его шлюхой. Ничего больше. Просто потому, что он относился ко мне с нежностью, не меняет этого факта. Только я сама виновата, что влюбилась в него.

Я знаю, что не смогу остаться. Это уничтожит меня, видеть его с другой женщиной. Она тоже будет жить здесь? От этой мысли меня тошнит. Я не могу этого сделать. Я чувствую, что меня начинает трясти. От мысли о потере чего-то еще в моей жизни я почти падаю на колени. Тяжесть всего происходящего снова опускается на мои плечи. Все мои обязательства, и я всхлипываю.

Я потеряла все. Я чувствую, как слезы начинают литься по моему лицу, спускаюсь вниз по коридору, желая выбраться отсюда, прежде чем Мейсон увидит меня. Я останавливаюсь в гостиной, когда вижу, что мои вещи, разбросанные по комнате, лежат на местах. Это напоминает мне о том, что все мои вещи тоже здесь. Как будто это и мой дом тоже. Это не твой дом, напоминаю себе. Это твое место работы.

Я достаю телефон из рюкзака вместе с ключами, что Мейсон дал мне, бросаю на стол рядом с входной дверью. Когда я открываю дверь, я вижу человека, который опять стоит там, только на этот раз он в смокинге. Я застываю на месте, не зная, что делать. Я смотрю на лифт и обращаюсь к нему.

— Вы не сможете остановить меня, — говорю я ему.

Он вытаскивает из кармана носовой платок и протягивает его мне. Я забираю его, пробормотав спасибо, и направляюсь к лифту.

— Нет, Кеннеди, я не смогу. У меня строгий приказ не прикасаться к тебе, — говорит он мне, стоя рядом со мной, когда я жду лифт. Я смотрю, как он достает свой телефон. Я знаю, что он делает, и должна остановить его.

Недолго думая, я выбиваю телефон из его рук, и он падает на пол. Я поворачиваюсь, бегу к лестнице, но только бегу прямо в человека, от которого пыталась уйти.

Мейсон выглядит мертвенно бледным.

Глава 12

Мейсон

Я хватаю Кеннеди на руки и на мгновение думаю, что она собирается бороться со мной. Я вижу, что она борется со слезами. Некоторые уже оставили следы на ее нежной фарфоровой коже. Но, как всегда, она тает в моих объятиях, и я несу ее обратно внутрь, держа ее так крепко, как только можно.

Я не могу поверить в то, что Финн сказал мне. Я почувствовал, как мой мир ушел из-под моих ног. Я даже не хотел больше от него ничего слышать. Я вылетел из моего кабинета, и когда увидел, что входная дверь приоткрыта, паника пронзила меня. Я знал, что я был мудаком, так как накричал на нее, чтобы она покинула мой кабинет.

Я наблюдаю, как Финн вышел из нашего дома и покачал головой, все еще не понимая, что я поверил ему, когда он сказал, что помощник позаботится обо всех моих потребностях. Я пинком закрыл дверь за нами, оставив его и Брока стоять в коридоре. Я не переживаю за них. Единственное, что меня волнует — это моя женщина и попытки выяснить, что с ней. Это не может быть из-за того, что Финн сказал мне. Черт, она, наверное, уже думает, что я мудак, потому что растерзал ее в тот же день, думая, что я имел полное право на это.

Я это и сделал, поправляю себя. Я сжимаю челюсти. Она моя. Оплатил я или нет, я не могу ее отпустить. Блядь, как я мог все так все испортить? Я подхожу к дивану и сажаю ее ко мне на колени. Она оглядывается вокруг, пытаясь сбежать от меня, но она не сильно старается.

— Сладкая. — Я говорю мягко. Она смотрит на меня, и слезы текут из ее глаз. Я чувствую, как будто кто-то сжимает мое сердце в кулак.

— Не называй меня так. Я не твоя сладкая,— она набрасывается на меня. Мне приходится бороться с улыбкой. Я всегда знал, что в ней есть огонек. Она боец. Она может растаять в моих руках, но, что касается всего остального в ее жизни, она борется. Со мной, однако, я не хочу, чтобы ей пришлось сражаться. Я хочу дать ей все, что ей когда-нибудь понадобится. Она не должна воевать со мной.

— У тебя будет еще один помощник. Она тоже станет твоей сладкой? —

Она слышала, как я разговаривал с Финном. Интересно, что еще она слышала. Она слышала, что я не знал, что она не шлюха? Я думаю, что нет. Ее поведение сейчас говорит мне, что она думает, что для меня нанимать кого-то, чтобы оттрахать — это обычное явление.