Она тряхнула мокрыми кудрями.

— Не будет, если я все представлю ему с умом. Вообрази, как он будет рад, узнав, что я проведу с ним выходные дни... Только Григорий захочет увезти меня...

— Мы его образумим. Довольно будет, если ты поклянешься ему, что прилетишь немедленно. А там уже поступай как знаешь...

— Ты сам знаешь, чего я хочу, — проворковала она. — Тебя! Григорий будет просто убит, когда увидит, что я не еду, — с самодовольной улыбкой заметила она.

Таких садо-мазохисток, как Исабель, надо бы в формалин да в университетский музей!..

— Стало быть, сегодня вечером ты летишь в Севилью. Григорий позвонит тебе. Назначишь ему свидание в гостинице «Альфонс XIII». Поскольку телефон прослушивается, ты должна говорить предельно естественно.

— Можешь не волноваться! — успокоила она Малко, предвкушая удовольствие.

— Где ты посоветовала бы встретиться нам в воскресенье? Нужно такое место, где бы мы оторвались от слежки и откуда поехали бы прямо в Роту.

— В соборе, к полудню. Храм громадный и битком набит туристами. По замыслу, мы в Севилье просто так. Если за нами будут следить, агенты не удивятся, когда мы отправимся в собор. А выходов из него несколько.

— Блистательно!

— Погоди! — остановила она Малко. — Храм я знаю, как свои пять пальцев, ведь я ходила туда каждое воскресенье в течение пятнадцати лет. Главное — не потерять друг друга. У входа с площади Жиральда, немного в стороне, стоит часовенка Иуды.

Иуда! Вот уж, действительно кстати...

— Мне нужно известить Кирсанова и передать твое письмо, — сказал Малко.

— Скорее возвращайся, я умираю от голода!

Через ворота, выходящие на Калье Херманос Бекер, из американского посольства выехал в сопровождении трех легковых автомобилей микроавтобус с затемненными стеклами. Он повернул на авеню Жоакин де Коста под бдительным оком Боба, помощника Джеймса Барри, выехавшего в «бьюике» одновременно с ним. Даже если КГБ вело наблюдение за посольством США, его агенты не могли бы следовать за всеми машинами сразу.

Сопровождаемый «бьюиком», микроавтобус покатил по тихим аллеям парка Рома. Здесь он на минуту остановился, и Малко перебрался в «бьюик».

— Через четверть часа будем на месте, — сообщил ему Боб.

Григорий Кирсанов слушал Малко, бессознательно пропуская меж длинных пальцев свои черные волосы. За два дня черты его заострились, глаза запали. Блуждавший где-то далеко взгляд трудно было поймать.

Он устало закурил и медленно выдохнул дым. При появлении Малко двое аналитиков, выкачивавшие из Кирсанова информацию, тихонько удалились на террасу к Бобу. Русский с жадностью набросился на любовное послание Исабель дель Рио.

— Значит, вы оставили затею с «Дон-Кихотом»? — спросил Кирсанов.

— Все завтрашние газеты будут писать о вас, — ответил Малко. — Думаю, другого выхода нет.

— Что с деньгами?

— Я затронул этот вопрос в беседе с г-ном Барри. Даю вам честное слово, что дело уладится.

Русский посмотрел на него отсутствующим взглядом. Чувствовалось, что нервы его на пределе, издерганные страхом встретиться со своими бывшими товарищами, опасением потерять Исабель и тревожным ожиданием полного переворота в своей жизни. Он повел рукой, выражая свое смирение перед судьбой:

— Какая разница! Меня совершенно измотали эти допросы, мечтаю отдохнуть.

Если бы он знал, что ждет его на «Ферме», на берегу Йорк Ривер в штате Виргиния, в центре выкачивания информации ЦРУ!..

Прервав партию в покер, на них смотрели Крис и Милтон, устроившиеся рядом с целым складом револьверов, автоматов «Узи» и пуленепробиваемых жилетов.

— Давайте подождем ответа из Лэнгли, — посоветовал Малко, — не стоит переживать заранее.

— В котором часу здесь накрывают на стол? — полюбопытствовал Крис Джонс. — Вчера мы ужинали около одиннадцати... Да и кормили рисом вперемешку с какой-то гадостью. Слава Богу, хоть «Перрье» подали...

Их кормили паеллой, но она не пошла им впрок. Привыкшие ужинать в шесть вечера, а обедать в полдень, «гориллы» умирали от голода, вынужденные перейти на испанское расписание трапез. Малко взглянул на часы: два пополудни.

— Мужайтесь, еще часок придется потерпеть.

Ему оставалось лишь вновь мчаться в Мадрид, отобедать с Исабель и хорошенько взбодрить ее перед путешествием в Севилью.

Черный «линкольн» Джеймса Барри тащился по автостраде № 1. Каждым субботним утром весь Мадрид устремлялся за город. Добравшись наконец до поворота на Моралеху, он прибавил хода.

— Взгляните-ка, — обратился к американцу Малко.

У съезда на проселок дежурила машина ГИУО без отличительных знаков. Они въехали в гараж и вошли в гостиную. Облаченный в халат Григорий Кирсанов завтракал.

— Григорий, я получил разрешение на вашу эвакуацию, — возвестил американец. — Завтра около двух часов вы улетите из Роты на военном самолете.

— Остается лишь позвонить Исабель, — подсказал Малко.

Еще вчера вечером она должна была прилететь в Севилью. Григорий набрал номер. Исабель сразу подняла трубку.

— Это я, — начал Кирсанов, — хотел с тобой поговорить. Кажется, я улетаю из Мадрида в понедельник. Ты когда вернешься?

В трубке послышался протяжный стон страсти.

— Только во вторник! Но я хочу увидеться с тобой до твоего отъезда.

— Не знаю, получится ли...

— Я хочу, чтобы ты взял меня с безумной страстью, прежде чем мы расстанемся! — крикнула Исабель.

— Да, но мы ведь будем потом вместе! — не очень убедительно промямлил Кирсанов.

— Я хочу встретиться с тобой сейчас же, — оборвала его Исабель. — Приезжай! Найди способ. Я этого хочу...

За этим последовала долгая череда откровенных непристойностей, которые слышало великое множество людей... Кирсанов несколько ожил: он почти поверил. В сущности, Исабель занималась с ним любовью по телефону.

— Приезжай в гостиницу «Альфонс XIII» в Севилье, — сказала она в заключение. — Я буду там в воскресенье к пяти часам. Жди меня в номере.

Исабель положила трубку. Григорий Кирсанов встрепенулся.

Она блистательно исполнила свою роль. Слышавшие разговор, безусловно, поверили в неподдельность этого взрыва плотской страсти.

— Порядок, — подвел итог Джеймс Барри. — Предупрежу генерала Диаса, черти бы его побрали, о нашей милой поездке. Он не посмеет отказать.

Малко помалкивал. Шестое чувство говорило ему, что эвакуация Кирсанова из-под носа КГБ и ГИУО окажется весьма нелегкие делом.

— Не очень-то хороша эта Андалусия! — заметил Крис Джонс, склонившись к иллюминатору.

Действительно, выжженная солнцем, плоская, как стол, андалусская равнина, где выстроились шеренгами каменные курятники современной постройки, обступая старинный город, имела не слишком привлекательный вид.

Томимый тревожными предчувствиями, Малко смотрел, как навстречу им поднимается рыжая земля. Получить у генерала Диаса разрешение для Григория Кирсанова провести выходные дни в Севилье оказалось пустой формальностью. Видимо, перехваченные телефонные переговоры с Исабель дель Рио усыпили его бдительность. А может быть, он готовил им западню...

В ближайшее время все должно было проясниться.

Григорий Кирсанов отправился в аэропорт в бронированном «кадиллаке», одолженном у посла Соединенных Штатов Америки, в сопровождении Криса Джонса и Милтона Брабека. Увы, телохранители вынуждены были сдать свою артиллерию Бобу, который отправился в путь накануне вечером, чтобы все приготовить к их приезду в Севилью.

Малко тщетно пытался обнаружить агентов генерала Диаса среди пассажиров «Боинга-737», хотя их не могло не быть в самолете.

С легким толчком самолет опустился на посадочную полосу. Они были в Севилье, последнем, по идее, месте пребывания в Испании Григория Кирсанова. Крис Джонс далеко вытянул шею и облегченно вздохнул: