– Да, да, я теперь вспомнила! Вода была серебристо-голубого цвета.

– А каков сегодня цвет воды? – продолжал спрашивать Новицкий.

– Грязно-желтый!

– Наконец-то, сообразила! – насмешливо буркнул Томек. – Ты все еще считаешь, что не стоило интересоваться водой в океане?

– Гм, вас интересует изменение цвета воды? А что это значит?

– А то, что нас приветствует Амазонка! – весело ответил Новицкий.

– Неужели мы в самом деле уже в Бразилии?!

– Пока что только одной ногой, голубушка! Мы находимся в каких-нибудь трехстах-четырехстах километрах от материка, но плывем уже по водам Амазонки, – сказал моряк.

– Да, да, моя дорогая! – сетовал Томек. – С тех пор как ты занялась археологией[61], с географией стала не в ладах!

– А вот и нет! Хитрые вы оба, как я посмотрю. Сперва заговариваете мне зубы насчет платьев, а потом смеетесь над моими слабыми знаниями по географии.

– Видишь, браток, мы получили сполна! – смеялся капитан.

– Сейчас я вас совсем пристыжу, потому что я уже все вспомнила. Слушайте! Амазонка – царица рек – вытекает из Кордильер на территории Перу. Протяженность реки, считая вместе с Мараньоном превышает шесть тысяч километров, то есть Амазонка по длине – третья река на Земле, а что касается площади бассейна, то – первая[62]. Ну-с, что вы теперь скажете?

– Я могу к этому добавить то, что в огромном бассейне Амазонки свободно поместятся бассейны Нила и Миссисипи вместе взятые. Бассейн Амазонки с притоками занимает по крайней мере половину площади всего Южно-Американского континента. Через Риу-Негру и Касикьяре одну из самых известных в мире бифурцирующих рек[63], Амазонка бифурцирует с Ориноко, причем во время паводков через реку Гуапоре соединяется с бассейном Парагвая. О том, какое количество воды поступает из Амазонки в Атлантический океан[64] лучше всего свидетельствует факт, что река опресняет воды океана на расстоянии около трехсот километров от материка, а выносимый водами ил меняет цвет воды в океане, которая вместо обычного серовато-голубого приобретает желтый цвет.

– Короче говоря, мы подходим к берегам Бразилии, – перебил Новицкий, который, зная любовь Томека к географии, испугался, что лекция на тему об Амазонке протянется слишком долго.

– Итак, мы скоро увидимся со Збышеком и Наташей, и может быть даже со Смугой, – обрадовалась Салли.

– Как знать, голубушка, как знать! Может быть будет по-твоему, – ответил Новицкий. – Мне трудно поверить, чтобы такой опытный путешественник, как Смуга, не выкарабкался даже из весьма опасного положения!

– Я тоже не могу себе это представить, – сказал Томек. – Бывало уже, что Смуга исчезал на длительное время.

– Твоя правда, Смуга любит идти по своей дорожке, – ответил капитан. – Помнишь, как мы боялись за него, когда он вызвал нас в Индию? Мы уже думали, что с ним конец, а нашли его целого и невредимого в монастыре в Кими, откуда он повел нас в глубину Азии[65].

– Ах, если бы и теперь было так же, – вздохнул Томек. – Может быть Збышек и Наташа слишком поспешили с вызовом нас на помощь?

– Если в Манаусе застанем Смугу целого и невредимого, я на Збышека и Наташу не буду обижаться, – ответил капитан. – Мы давно не видели их. Обнимемся, побеседуем и отправимся восвояси к твоему папаше!

– Папа, наверное, очень волнуется, – сказала Салли. – Он так хотел ехать с нами на помощь Смуге!

– Верно, голубушка, но ему нельзя было не закончив работу, оставить Гагенбека с носом. Контракт – дело нерушимое! Как говорится – взялся за гуж, не говори, что не дюж! Неустойка разорила бы нас вконец, как пить дать!

– Вот это-то и помешало папе выехать с нами, – вздохнул Томек. – Для спасения Смуги он бросил бы все на свете, если бы мы могли покрыть неустойку по контракту. А так мы еле-еле уговорили Гагенбека отпустить нас с вами, капитан.

– А может быть, это к лучшему? – буркнул капитан. – Не очень благоразумно бросать за борт все спасательные круги!

– Что вы хотите этим сказать, капитан? – спросила Салли.

– Подумай хорошенько и поймешь! – ответил Новицкий. – Если в Манаусе Смуги не застанем, нам придется отправиться в Перу на поиски.

– Это я знаю! Ведь за этим-то мы и едем в Бразилию! – возмутилась Салли.

– Не горячись так! – упрекнул ее Новицкий. – Если Смуга не вернулся в Манаус, значит он исчез в дикой стране. Если это могло случиться с таким опытным путешественником, как Смуга, то с нами и подавно может так случиться. Тогда твой уважаемый свекор, голубушка, поднимет паруса и поплывет нам на помощь. Поняла теперь?

– Я вижу, капитан, что вы принимаете во внимание различные возможности, даже… самые худшие, – опечалилась Салли.

– Только желторотые щенки рассчитывают на то, что постоянно будут дуть попутные ветры!

Они умолкли и в задумчивости наблюдали за чайками, которые с жалобными криками носились вокруг судна. Спустя некоторое время Новицкий прервал молчание, говоря:

– Птички проголодались, да и у меня в брюхе кишки играют зорю. За питание мы заплатили, поэтому идем на завтрак. Ничто так не влияет на настроение, как хорошая еда и стаканчик ямайского рома!

В столовой, во время завтрака, наши путешественники обменялись мнениями насчет плана действий на ближайшее время, потому что скоро они должны были оставить «Полярную звезду», на которой проделали путь из Европы в Южную Америку.

– Ну, кончаются удобства путешествия, – говорил капитан Новицкий. – В Белен ду Пара[66] придется пересесть на речное судно. А на них, как правило, пассажиров бывает как сельдей в бочке! Хватает там и темных личностей.

– А мне говорили, что по Амазонке могут плавать даже океанские суда, – вмешалась Салли. – Мы сберегли бы массу времени, если бы наш корабль шел прямо в Манаус.

– Ничего невозможного в этом нет. Корабли водоизмещением до 5000 тонн могут свободно проходить до порта в Манаусе, а в 3000 – даже до Икитос, в Перу. К сожалению, однако, «Полярная звезда» заканчивает рейс в Белене!

– Почему вы думаете, что в Белене мы можем встретить много темных личностей? – любопытствовала Салли.

– Не только в Белене, голубушка. И в Бразилии, и в Перу все еще продолжается каучуковая лихорадка. Каучук теперь – это черное золото Южной Америки. Несколько лет назад мне пришлось побывать в Белене. Один тип, который искал счастья в джунглях Амазонки, говорил мне, что каучуковая лихорадка доводит людей до еще большего сумасшествия, чем золотая в Калифорнии, на Аляске и в Клондайке[67].

– А вы сами бывали в стране, охваченной золотой лихорадкой? – продолжала спрашивать Салли.

– Бывал на Аляске. Мы шли туда с грузом муки. На берегах Юкона старатели гибли от голода, как мухи. За продовольствие платили чистым золотом. Впрочем, самая большая опасность грозила там тем, кому посчастливилось напасть на золотую жилу.

– В Бразилии, пожалуй, дела обстоят несколько лучше?!

– Лучше? Ничего подобного, Бразилия это настоящий ад! Тип, о котором я говорил, чудом унес ноги из лагеря сборщиков каучука в джунглях Амазонки. Ему пришлось там два года работать как каторжнику. Прямо таки рабство и разбой на большой дороге!

– Что за ужасы вы рассказываете, – сказала Салли. – Если так обстоят дела, то не могу понять почему Смуга согласился туда поехать, да еще прихватил с собой Збышека и Наташу?

– Смуга на своем веку уже повидал виды. Он не впервые встречается с опасностью. А молодоженов он, наверное, не послал в опасное место, сама в этом убедишься, когда приедем,

– Я тоже в этом уверен, – вмешался Томек. – Ах, чтобы только нам не пришлось долго додать парохода, направляющегося вверх по Амазонке. Уже и без того слишком много времени прошло от исчезновения Смуги!