Он кивнул отражению Гейджа, потому что если бы он заговорил, то, наверное, сказал бы что-то глупое, наподобие “Останься навсегда”.

Гейдж направлялся на кухню “Смит & Джонс” с четкой целью. Он нанял Хавьера в качестве шпиона, и су-шеф недавно написал, что Брейди прямо сейчас бравирует ножом и нагло полагает, что может сегодня работать на смене. Гейдж заявился, чтобы сыграть роль инфорсера[26] .

Как обычно в шесть часов вечера, место было забито толстосумами профессионалами вперемешку с парнями с причудливо подстриженной растительностью на лице и желающей выставить себя на показ толпой. До того как Гейдж дошел до места назначения, кто-то окликнул его по имени.

Он развернулся и тотчас же заметил эффектный выделяющийся костюм и еще более эффектный взгляд голубых глаз. “Ну, привет, Ваше Сексуальное Величество”. Эли Купер, правящий король Чикаго, сидел в кабинке с iPad, пачкой документов и низким стаканом чего-то, что выглядело как скотч. Гейдж подошел к нему, закончив свою короткую прогулку насмешливым поклоном.

— Мистер мэр. Выглядите сексуальней, чем обычно.

Эли вздохнул.

— Уймись, Симпсон, и сядь.

Факт: флирт заложен в ДНК Гейджа. Связанный с этим факт: Эли был очень подходящим объектом для этого. Темноволосый, носящий подтяжки и отлично сложенный метросексуал с линий подбородка, которой можно резать консервные банки. Гейдж скользнул в кабинку, взял скотч мэра и сделал глоток.

Эли закатил глаза, словно это было обычным делом для них и Гейдж рассмеялся. Ему даже не нравится скотч.

— Как там Александра? — спросил мэр. — Уничтожила за последнее время еще какие-нибудь роскошные авто?

Ин-те-ресно. Кинси упоминала, что между Эли и Алекс летали такие искры, что это могло бы превратить мэрию в адское пекло. Похоже, за этим дымом скрывалось достаточно огня.

— Она в поисках очередной жертвы. Какую машину ты водишь?

— Нечто ужасно дорогое и покрытое броней. Хотя сомневаюсь, что это остановит такую угрозу, какой является твоя сестра, — все следы смеха испарились, когда он посмотрел на Гейджа своими опасными светло-голубыми голубыми глазами. — Итак, расскажи мне, как ты собираешься не просрать все с Брейди на этот раз.

От возмущения голос Гейджа был больше похож на рычание.

— Можно подумать, что в том, как все пошло по наклонной в прошлый раз, нет вины твоего приятеля, который всего самую чуточку невыносим?

— Он очень упрямый, — признал Эли.

— Говори, как есть.

— Заноза в заднице.

— Королевская заноза в заднице.

Эли усмехнулся и Гейдж ответил тем же. Парень был засранцем, но Гейдж полагал, что, чтобы управлять Чикаго, именно таким и нужно быть.

— На самом деле все хорошо.

— Он нормально спит?

Нет. Брейди спал не очень хорошо, по крайней мере, когда Гейдж был рядом. Обнимая руками все эти жесткие мышцы, Гейдж годами не спал лучше, но каждый раз, когда он просыпался, тело Брейди было напряженным, в состоянии повышенной готовности. Словно он снова был в ночном дозоре на службе в морпехах.

Гейдж подозревал, что знал ответ, если честно, он не был уверен, что сможет справиться с ответом, но в любом случае спросил:

— Почему он плохо спит?

Улыбка Эли исчезла.

— Что ты знаешь о том, что произошло в Афганистане?

— Только то, что прочитал он-лайн за время твоих последних выборов, — да, это смущало. Все, что Гейдж знал о проблемах Брейди, были короткие новостные заметки, выпущенные во время первой избирательной кампании Эли. Эли, Брейди и два других пехотинца были захвачены и их пытали целую неделю, прежде чем они спаслись. Одному из команды это не удалось.

Эли Купер превратил историю в преимущество для своей политической карьеры. Брейди превратил ее в оправдание, чтобы держать всех, включая Гейджа, на расстоянии.

Мэр сделал выдох, который сдерживал несколько напряженных мгновений. Выражение его лица стало жестким, редкий момент приподнятого занавеса, подобного которому он никогда не рисковал показать на публике.

— Эти алькаидовские ублюдки основательно поработали над ним, Гейдж. Это было ужасно для всех нас, но он был нашим командиром и они вытворяли с ним такое дерьмо, о котором он до сих пор не хочет говорить. Резали его на ленточки, обливали кислотой тело, оставляя шрамы снаружи и внутри.

Сердце Гейджа остановилось, когда он слушал признания Эли о дерьме, которое он никогда не мог даже представить, и Гейдж не знал, хочет ли, чтобы то снова забилось. Он получил свою не заслуженную долю издевательств, когда был ребенком со своей сумасшедшей мамашей, но он стал сильнее. Благодаря помощи Шона Дэмпси. С любовью своей семьи. И если когда-нибудь и просыпался, чувствуя себя так, словно на груди сидел слон, он делал пару глубоких вдохов и избавлялся от этого к чертовой матери.

— Ты там в порядке? — Эли подтолкнул свой скотч ближе к Гейджу.

Нет, не в порядке. Детали были достаточно ужасными, но сейчас он чувствовал себя частью какого-то большого плана, приведенного в движение Эли Купером.

— А что, как ты думаешь, должно было случиться, Купер? Один хороший трах и Брейди внезапно станет нормальным? Это так не работает.

Брови Эли сошлись вместе, когда он посмотрел в сторону кухни и обратно на Гейджа.

— Я хорошо разбираюсь в людях, и тем вечером, когда я представил тебя Брейди, то увидел что-то в тебе. Это твое поведение в стиле улыбайся-и-трахай-все-что-движется довольно милое, но мне показалось, что в этом есть нечто большее.

Гейдж вздохнул.

— Ты познакомил нас, потому что, как и все гетеросексуалы, считал, что каждый гей хочет трахнуть любого другого гея.

— Избавь меня от своего праведного негодования. Я думал, ты можешь подойти ему, и тот факт, что ты до сих пор не сдался, о чем-то да говорит.

“Познакомьтесь с Гейджем Симпсоном, покровителем потерянных людей”.

— Итак. почему?

— Почему что?

Эли оценивающе посмотрел на него серьезным взглядом.

— Почему ты не сдался?

Хороший вопрос. Он мог получить отличный секс в любом месте. То, что в его руках был пятизвездочный шеф, являлось плюсом, однако, на самом деле, сейчас готовил в основном Гейдж, поэтому да, бесполезным плюсом. Он мог свалить все на неспособность сдаться, потому что был любителем все починить и оптимистом до мозга костей. Всегда был. Но ему хотелось бы знать, кого именно тут надо чинить.

Неделю назад, Брейди ответил на звонок, когда Гейджу нужно было услышать дружеский голос. В ту же ночь, он предложил свое тело Гейджу, чтобы излить в него свою боль. Брейди едва разговаривал, смеялся или выдавливал улыбку и все же его руки были созданы для того, чтобы крепко держать Гейджа.

— Люди привыкли ожидать от меня определенного поведения, — даже его собственная семья. Гейдж — шутник, душа компании, парень, который трахает все, что движется. — А он — нет. Мне нравится это. Мне нравится он.

Мэр откинулся на спинку дивана и уставился на Гейджа, словно тот был одним из журналистов, которые вечно задавали ему эти тупые как пробка вопросы на пресс-конференциях.

— Что ж, это неожиданно.

Что именно? Что Гейджу мог нравится Брейди, что он мог заботиться о нем? Могла ли это на самом деле быть… да вы, должно быть, шутите. Затылок Гейджа начало покалывать и по коже, словно сыпь, побежали мурашки.

Он покраснел.

Невероятно привлекательная ямочка, которая Гейджу обычно очень нравилась, появилась на щеке Эли.

— Я недооценил тебя, мистер Симпсон. Ты удивил меня, а меня очень трудно удивить. Раз уж, кажется, тебе, эм, нравится Брейди…

— Да пошел ты.

— Надеюсь это включает в себя то, что ты приложишь все усилия, чтобы починить его, — продолжил Эли, не запнувшись ни на секунду. — Например, исправить все его дерьмо и дать ему понять, что, когда он упадет, потому что он точно упадет, ты будешь там, где он приземлится.