Тогда, при первой встрече, Кейт вежливо полистал сценарий и вернул его автору, объяснив, что кино - это не по его части. Но Кыпс выбил, выдавил, вымучил из него обещание прочитать сценарий. Он был настоящим занудой - из тех, про кого дама из анекдота говорит, что ему проще дать, чем объяснить, почему ты его не хочешь.

Кейт был обязательным человеком и привык выполнять свои обещания. В тот же вечер он внимательно прочитал сценарий.

Он начинался с пролога:

"Котельная на окраине Таллина. Глубокая ночь. В топке котла ревет пламя. В него летит уголь. Уголь бросает в топку высокий молодой человек. Он обнажен по пояс, лоб перевязан красным платком. Блики огня играют на его потном теле. Он бросает лопату на кучу угля и закрывает дверцу топки. Потом подходит к ведру, зачерпывает ковшом воду и жадно пьет.

Закадровый текст:

- Жажда. Она томила меня всю жизнь. Это была жажда свободы.

Молодой человек набрасывает на плечи ватник, садится на лавку, прислоняется к стене и закрывает глаза.

Закадровый текст:

- Долгие три года я провел за свои убеждения в мордовских исправительно-трудовых лагерях. Освобождение не принесло мне свободы. Я вернулся в Таллин и устроился кочегаром в котельную. Никакой другой работы я получить не мог. Путь в кино был для меня закрыт. Ничего не изменилось и после того, как Эстония стала независимой. Кто думал тогда о кино, кому оно было нужно? Я чувствовал, что меня покидает желание жить. Но однажды ночью...

В котельную входит какой-то человек. Он в шляпе и темном плаще. Зритель не видит его лица. Молодой человек открывает глаза. Незнакомец берет табурет и садится против него.

Он говорит:

- Вы не знаете меня, но я вас знаю. Это по моему приказу вас разрабатывали как диссидента. По моей воле вы попали на лагерные нары. Я всю жизнь верно служил режиму, но только теперь понял, что были правы вы и ваши друзья, а я был не прав. Я виноват перед вами. Я виноват перед всей Эстонией. И я хочу загладить свою вину. Вы снимите фильм. Я скажу вам, кто будет его героем. Им будет великий сын эстонского народа полковник Альфонс Ребане. Его сейчас не знает никто. Его должны узнать все.

Незнакомец исчезает. Молодой человек открывает дверцу топки.

Пламя. Бушует пламя. Это горят деревни, подожженные отступающими частями Красной Армии.

На этих планах появляются начальные титры фильма: "Битва на Векше".

Дальше шел собственно сценарий. В основу сюжета был положен якобы исторический факт о том, как во время наступления Красной Армии на Северо-Западном фронте в феврале 1944 года батальоны некоего Эстонского легиона, под которым подразумевалась, как понял Кейт, 20-я Эстонская дивизия СС, едва ли не неделю сдерживали натиск русских дивизий и оставили свои позиции лишь после приказа из ставки Гитлера. За проявленный беспримерный героизм командир Эстонского легиона Альфонс Ребане был награжден Рыцарским крестом с дубовыми листьями, а командир одной из советских дивизий, названный в сценарии генералом Беликовым, проваливший наступательную операцию, был собственноручно расстрелян прибывшим на поле боя маршалом Жуковым.

Маршал Жуков собственноручно расстрелял генерала?

Бред какой-то.

Совершенно замечательной была фраза, которую Жуков произносит, глядя на поле боя, усыпанное трупами русских солдат: "Мы недостойны таких противников!"

Полный бред.

Добрая половина сценария была посвящена сложным отношениям полковника Ребане с подосланной к нему русской разведчицей красавицей Агнессой, влюбившейся в отважного эстонского офицера и под его руководством начавшей работать против Смерша. Спасая жизнь любимого, она врезается на своей машине в преследующих Ребане советских диверсантов, специально засланных из Москвы для его устранения, и умирает у него на руках с его именем на устах.

И все в этом же духе.

Кейт отослал сценарий автору с короткой запиской о том, что кино не входит в его компетенцию. Но Кыпс не успокоился. В Таллине не было ни одного сколько-нибудь влиятельного правительственного чиновника и ни одного крупного бизнесмена, у которого Кыпс не просил, а вернее, не требовал помощи в реализации его гениальной идеи. От него шарахались, как от заразного больного. Но он продолжал борьбу с упорством маньяка.

И вот на тебе - нашел союзника. И какого!

Кейт поднял растрепанную папку со стальной ноги тевтонского рыцаря и сунул ее на самую дальнюю полку книжного шкафа. Но он понимал, что проблема не исчезла от того, что он убрал с глаз долой эту галиматью. Вайно, безусловно, прочитал сценарий и не мог не понимать, что все это чушь собачья. Но он сказал: "Это то, что нам сейчас нужно". И любые возражения Кейта могли привести только к одному: его прошение об отставке будет немедленно извлечено из письменного стола премьер-министра и подписано. А он не мог себе этого позволить. И ради чего? Ради этой дури?

Получив от Вайно сценарий, Кейт долго раздумывал, как ему поступить, если Вайно поинтересуется его мнением о сочинении Кыпса. Но Генриха Вайно мнение Йохан-неса Кейта не интересовало. Пока папка со сценарием кочевала по полкам книжного шкафа Кейта (он все время засовывал ее подальше, а потом отослал аналитикам Джи-2 с заданием оценить сценарий с точки зрения исторической достоверности), события разворачивались своим чередом и в конце концов привели к тому, к чему привели: фильм запущен в производство и на сегодня назначено начало съемок. Как это нынче принято: не рабочее, а презентационное. Показуха для журналистов и публики. И он, генерал-лейтенант Кейт, должен играть в этой показухе заглавную роль.

Черт бы вас всех побрал. Черт бы побрал этого юродивого Марта Кыпса. Черт бы побрал этого старого кукловода Генриха Вайно. Серьезный человек, а занимается ерундой. Черт бы побрал его самого, Йоханнеса Кейта, не сумевшего увернуться от навязываемой ему роли.

Кофе остыл. Взгляд Кейта скользил по четким лазерным распечаткам, но смысл сообщений улавливался с трудом. И он даже обрадовался, когда напольные часы пробили девять.

Час утреннего уединения закончился, его захлестнула обычная череда дел.