— А мы и не позволим больше дурачить нас; я уже отдал распоряжение…

— Зачем ссориться? — сказал он. — Кажется, вы тоже неплохие ребята… Раз уж вы приплыли сюда, сделайте своё дело, и жители Муаи с радостью проводят вас. Но не забывайте о наших… о моих условиях.

— Ладно, — ответил я. — Изменю место бурения. У меня не остаётся другого выхода, однако…

— Ну вот и прекрасно, — сказал он неожиданно мягким голосом. — И советую вам подумать о районе выгрузки, тем более что, как вы вскоре убедитесь, «сделать дырку» в атолле Муаи — задача трудная… Независимо от того, где бурить.

— Послушайте, — возмутился я, — если это намёк…

— Это не намёк, — резко прервал он. — Вы уже «делали дырки» на островах, подобных Муаи?

— Нет.

— Ну, вот видите…

— Хорошо, — сказал я. — Эту заботу предоставьте мне. Каковы же окончательные условия?

— Условие одно. Вы его слышали?

— А цена?

— Вы имеете в виду оплату рабочих? С ними договоритесь сами.

Он решительно не хотел понять меня.

— Я имею в виду… стоимость аренды площадки под скважину и… все прочее… Сколько?

— Я не думал об этом, — объявил он. — Пожалуй, вы правы. Кое-что вам придётся заплатить. Немного… Об этом договоритесь после с моим советником.

Ещё не легче. У него, оказывается, есть советник. Интересно, кто такой?

— А где я могу увидеть вашего советника?

— Он придёт сам… Позже.

— Но я бы хотел быстрее начать.

— Начинайте, рабочие придут завтра.

— О’кей. Тогда, кажется, все… Может быть, вам что-нибудь надо от меня… от нас?

Вместо ответа он сделал какой-то знак рукой. Тотчас беззвучно опустился занавес, скрывший его от наших глаз.

Он даже не счёл нужным попрощаться. Мы с Тоби переглянулись.

— Кажется, уладили, — пробормотал я без особой уверенности.

— А это? — спросил Тоби, указывая глазами на узел, который держал в руках.

Занавес дрогнул. Из-за него снова появился провожатый, который привёл нас сюда,

— Пойдёмте, — сказал он. — Я провожу вас. Тоби протянул ему узел.

— Что это?

— Это… сувениры, — пояснил я. — На память.

— Справедливейшему из справедливых… или мне?

Я махнул рукой:

— Сделайте так, как сочтёте более удобным.

Он молча взял узелок и жестом пригласил нас следовать за ним.

Какое множество подробностей способна сохранять человеческая память! Нужна только маленькая затравка, чтобы начать вспоминать… А потом воспоминания набегают, как морские волны. Одно за другим — без конца… Затравка — мои записные книжки. Я листаю страницы, и корявые сухие строчки оживают. Кажется, я слышу шум океана и звенящие удары металла о металл. Это ребята соединяют звенья вышки.

Вот запись от 15 января:

Мы полным ходом собираем буровую. Новое место я выбрал на внешней восточной стороне атолла, метрах в трехстах от причала. С помощью десятка молодых муай-цев, присланных Справедливейшим, мы уже перетащили на новую площадку все оборудование и палатки лагеря. Мы живём теперь на самом берегу океана, возле остова буровой. Вышка растёт не по дням, а по часам. Скоро можно начинать бурение.

…Как мы все ждали этого волнующего момента! И наконец он наступил… Питер включил двигатель, мотор заработал. Через несколько минут буровая коронка со вчеканенными в неё алмазами впервые впилась в тело рифа Муаи. Бурение началось.

За первый день мы прошли немного — всего около двух погонных метров. С заходом солнца Питер остановил мотор, и мы подняли на поверхность первый керн — желтоватый столбик кораллового известняка, частицу тела рифа.

Торжественное событие решено было отметить за «праздничным столом». Большой брезент расстелили прямо на чистом коралловом песке пляжа. Вокруг брезента заняли места мы вчетвером и шестеро коричневых помощников. Эти шестеро показались мне наиболее умелыми и ловкими. И я не ошибся. Неделю спустя они работали на скважине, как заправские буровики.

Одиннадцатым за нашим праздничным столом был Ку Мар. Он теперь торчал возле буровой с утра до вечера.

Праздничный обед был великолепен. Его приготовил молчаливый Тоби. Сидя за «столом» и слушая похвалы черепаховому супу, запечённым в тесте тунцам, маринованным крабам и прочим яствам, Тоби лишь скромно улыбался и молча посасывал трубку.

— Ну, а как там поживает вождь Муаи? — спросил Питер, подмигивая Ку Мару. — Не выпить ли нам за его здоровье?

— Я не знает, — сказал, улыбаясь, Ку Мар.

— Неужели он никогда не выходит из своего дома?

— Я не знает.

— Все ты знаешь, чертёнок, только говорить не хочешь. Почему? Вы его так боитесь?

— Никакой муаи не боится. Никто не боится, я тоже, — гордо сказал Ку Мар, протягивая руку за очередной горстью засахаренных орехов.

— Муаи вождь очень хороший, о-о! — на ломаном английском языке сказал Ну Ка Вонг Танну — самый молодой из наших помощников, которого мы все называли просто Нукой.

— А чем хороший? — поинтересовался Питер.

— О, — сказал Нука. — О-о! — повторил он, широко разводя руками и поднимая глаза к звёздам.

— Ясно, — объявил Питер. — Святой, наверно?

— Какой «святой»? — быстро спросил Ку Мар.

— Такой, которому все молятся.

— Как это… молятся?

— Ну, кланяются, поднимают руки и бьют лбами о землю.

— У-у, — разочарованно протянул Ку Мар. — «Молятся» — это очень плохо. Голова будет болеть. Нет, вождь Муаи не святой…

— Надо было пригласить вождя к нам на праздник, — заметил Джо.

— Сделаем это, когда кончим бурение, — пообещал я.

Ку Мар тихонько захихикал в темноте.

26 января. Бурение продвигается чертовски медленно. За десять дней мы не прошли и пятидесяти метров. Риф оказался сильно кавернозным. Пока пустоты были небольшими, мы ещё кое-как справлялись с ними. Но вчера буровой инструмент провалился сразу на несколько метров. Алмазная коронка вышла из строя. На ликвидацию аварии ушёл целый день. Если дело пойдёт так и дальше, мы не кончим скважину в установленный срок…

Помню, я тогда сказал Питеру:

— Можно подумать, что этот Справедливейший знает кое-что о строении рифа Муаи. Он намекал при нашей встрече, что бурить будет трудно…

Питер насмешливо глянул на меня:

— И вы, шеф!..

— Что — и я?

— Уверовали в его необыкновенность. Чушь собачья!

— А вчерашняя авария?

— Ерунда! Теперь будем бурить осторожнее…

Питер ещё не закрыл рта, как мотор на буровой начал чихать и заглох.

Тотчас прибежал встревоженный Джо.

— Идите скорей. Опять!

— Что опять?

— Инструмент провалился.

На этот раз дело оказалось гораздо серьёзнее. Вероятно, произошёл обвал стенок каверны: буровой инструмент зажало в скважине. Мы провозились до ночи, но так и не смогли извлечь коронку на поверхность.

Весь следующий день ушёл на безуспешные попытки освободить инструмент. Скважина зажала его мёртвой хваткой. Мы никак не могли заставить её приоткрыть каменные челюсти.

К вечеру третьего дня Питер, который все это время раскрывал рот лишь для замысловатых ругательств, швырнул на песок тяжёлый ключ и сказал:

— Все! Я испробовал все знакомые мне штучки, шеф. Придётся бросить эту скважину и начать рядом новую. Считайте эти пятьдесят метров разведкой.

— Подождём до завтра, — предложил я. — Утро вечера мудрёнее.

Утром я стал к станку сам. Я знал один хитрый приём, которому научился у буровиков на Аляске. Он заключался в особом раскачивании инструмента. Способ был рискованный. Можно разорвать буровые штанги. Но иногда помогал.

Я расставил ребят по местам. Объяснил каждому, что делать. Восемь пар глаз впились в меня с напряжённым вниманием, ожидая команд. Не было только Питера. Он считал затею бесполезной и ушёл купаться.