– Да.

– Черт бы его побрал! – Алан размахнулся и так стукнул кулаком по камину, что почувствовал боль в руке.

Ева с испугом увидела красное пятно на белой повязке, обернутой вокруг его руки.

– Послушайте. – Она придвинулась к нему, все еще держа чашку в руках, затем поставила ее на камин. – Я не знаю, почему вы оставили свою работу и что имеете против мистера Милтона. И меня это не интересует, – быстро добавила она. – Я знаю только одно: мое дитя, моя маленькая Рози в опасности. Я нужна ей.

Голос Евы дрогнул, но она постаралась взять себя в руки и не давать воли эмоциям.

– Рози в опасности… – Кажется, она проигрывала сражение. Голос ее дрожал. – Я нужна ей, ей нужна мама. – Как заведенная, Ева повторяла свой единственный и самый важный, с ее точки зрения, аргумент. – Вы понимаете? Мой ребенок нуждается во мне!

Вцепившись в его рубашку обеими руками, она пыталась поймать взгляд Алана. Он перестал сопротивляться и увидел трясущиеся губы, дрожащий подбородок Евы, измученные тревогой и надеждой глаза. Господи, как же избавиться от этого?

– Помогите же мне, – шептала она в отчаянии, как бы отвечая на его немой вопрос, – помогите, и я клянусь, что больше вы никогда меня не увидите и не услышите обо мне. Как только я получу Рози, я все забуду, даже ваше имя. Никто не узнает, что именно вы мне помогли, если вы так хотите. – Ее руки при каждом слове теребили рубашку Алана. – Так вы поможете мне?

Алан заставил себя еще раз посмотреть в ее глаза. То, что он там увидел, его явно обеспокоило. Словно через эти серые глаза он заглянул в ее душу…

– Да. – Согласие вырвалось у него против воли.

– О боже!.. – Колени у нее подкосились, и Ева в изнеможении опустила голову ему на плечо. – Спасибо, спасибо! – с облегчением повторяла она, прижимаясь к нему.

Алан старательно отодвинулся, говоря себе, что не желает ее благодарности. Ему нужно, чтобы она замолчала и побыстрее ушла из его жизни. Однако ощущение от прикосновения женской щеки к его плечу сохранилось и после того, как он отступил от нее на шаг.

– Не благодарите меня пока, – мрачно предупредил он, направляясь к двери. – Вы можете проснуться однажды утром и осознать, что лучше бы никогда не видели меня и не просили моей помощи.

Ева, с недоумением наблюдавшая за его поспешным уходом, ринулась вслед за ним, готовая поскорее начать поиски, пока он не передумал. Позади у нее остались три недели – целых три недели с того дня, как Чарли исчез у нее на глазах с испуганным ребенком в машине.

– С чего мы начнем? – спросила она, идя за Аланом по темному узкому коридору.

Не отвечая, он щелкнул выключателем на стене возле кухонной двери, и комнату залил яркий желтый свет. Когда он ответил, это было совсем не то, что она хотела услышать.

– Прежде всего, я хочу узнать все о вашем муже и о вашей совместной жизни до развода.

– И это все? – настороженно спросила Ева. – Вы просто хотите поговорить? – Она настроилась действовать.

Ее можно было понять – последние три недели она только и делала, что отвечала на вопросы, моля Бога, чтобы кончились разговоры и наконец-то начались поиски.

– Пока все, – ответил он холодно.

Поставив допотопный чайник под кран, Алан наполнил его водой. Повернувшись, он увидел, что Ева стоит сзади. Увидев его безжизненные, пустые глаза, она отошла в сторону, проглотив слова, которые хотела обрушить на него.

– Хорошо, – уступила она, наблюдая, как он ставит чайник на плиту и зажигает под ним горелку.

– У меня в машине есть большая часть того, что, по всей вероятности, вас заинтересует. – Она могла бы добавить: «Три недели я занималась только тем, что отвечала на вопросы».

Так. Генри, должно быть, полностью в ней уверен, если доверил этой женщине предназначенные для него документы.

– Приготовьте все бумаги, а когда чай будет готов, мы начнем.

– Они в моей машине, а машина стоит возле кладбища, – напомнила она.

В наступившей тишине стук дождя по крыше дома как бы напомнил им о себе, о ненастье, бушующем за стенами теплого дома.

Алан вынул из холодильника кувшин с молоком и подчинился неизбежному.

– Дайте мне ключи. – Он поставил кувшин на стол и протянул к ней руку.

Ева перевела взгляд с окровавленной повязки на его лицо.

– Я могу сходить сама, это не так далеко.

– Ключи, – повторил он.

Ева пошарила в кармане брюк. Алан взял ключи и шагнул к двери.

– Когда вода закипит, – бросил он через плечо, – налейте ее в чайник, заварка уже там. Чай хорошо настоится, когда я вернусь.

Сорвав с вешалки куртку, он натянул ее и наклонился, чтобы надеть ботинки.

– Вы промокнете, – предупредила его Ева, когда он, вытащив заляпанные глиной ботинки, заметил вдруг засохшую грязь на коленях джинсов.

Алан только пожал плечами и закрыл дверь, не сказав ни слова. Снаружи он с облегчением вздохнул – первый раз с тех пор, как, оглянувшись, увидел похожую на привидение бледную фигуру, приближающуюся к нему на кладбище.

Быстро добравшись до машины, он проехал две мили до своего дома, не включая обогревателя. На месте пассажира лежала аккуратная кипа скоросшивателей, и он взял их, выходя из машины. В доме Алан сбросил с себя куртку и ботинки и направился через холл на кухню – он мечтал о чашке горячего чая. Лучше этого могло быть сейчас только одно – бесследное исчезновение женщины из его дома.

Но чудес не бывает. Когда Алан проходил мимо лестницы, Ева появилась наверху. Он поднял глаза, и в ту же минуту, заметив его, она остановилась, держась за перила. Очевидно, она только что обсушила волосы полотенцем, потому что они мягкими каштановыми волнами падали ей на плечи. Лицо ее порозовело, глаза заблестели, две верхние пуговицы белой блузки были расстегнуты, а рукава закатаны до локтей. Глаза Алана, вобрав прелесть розового и молочного оттенков ее кожи, на миг задержались на интимном углублении, там, где в вырезе блузки чуть виднелась грудь. Он прошел мимо, не останавливаясь.

– Надеюсь, вы не станете возражать, – сказала Ева, – я воспользовалась случаем и привела себя в порядок.

На кухне Алан бросил скоросшиватели на стол, налил молоко и чай в голубую керамическую кружку и сделал большой глоток. Легкие шаги у него за спиной дали ему понять, что она шла следом за ним.

Стоя рядом, Ева взглянула на бумаги.

– Вы нашли их? Хорошо. Теперь мы можем начинать.

Алан поднял темную бровь, не торопясь, сделал еще один глоток, а потом уточнил:

– Мы?

– Да, я собираюсь работать с вами. – Она увидела сомнение в карих глазах и торопливо добавила: – Пожалуйста, не отказывайте, мне это необходимо.

Он еще глотнул из кружки, собрал папки и направился к двери.

– Куда вы идете?

– Читать это.

– А я? Что мне делать?

– Сидите и ждите моих вопросов.

– И это все?

– Пока все.

– Но время же идет. Как насчет того, чтобы последовать за ним? Нельзя дать Чарли ускользнуть. Он может оказаться где угодно, в любом месте страны.

– И где вы предлагаете его искать? – поинтересовался Алан, повернув голову, чтобы посмотреть на нее.

– Я… – Ева покачала головой. – Не знаю. Это вы…

– Вот именно. – Он вышел из комнаты, не оглянувшись.

Ева налила себе чашку чая, дотянулась до сахарницы в центре стола, но передумала и поспешила вслед за ним.

Хочет он этого или нет, но она примет участие в поисках дочери. Ему не удастся поступить с ней так, как это сделала полиция Спрингфилда.

Тогда ей недвусмысленно посоветовали оставить их в покое, чтобы дать возможность заниматься своим делом. И что получилось? Рози они так и не нашли. Что же касается ФБР, то агенты, с которыми она имела дело, до сих пор молча сторонились ее. Все, кроме Генри Милтона. Он один проявил к ней участие.

Войдя в гостиную, она нашла Алана сидящим на том же стуле, что и раньше. Он скрестил и вытянул длинные ноги по направлению к огню – вот и все перемены, которые она обнаружила. Чашка с чаем стояла возле него на письменном столе, а первая папка, уже открытая, лежала на коленях.