Изнутри дом выглядел столь же благопристойно, как и снаружи словно целая бригада полицейских и не переворачивала тут все вверх дном и словно человек, который жил здесь и умер, был самым заурядным служащим какой-нибудь преуспевающей компании. Обращало на себя внимание разве что изобилие технических новинок; хозяин дома, очевидно, был сторонником теории, что единственное необходимое цивилизованному человеку умение — это умение нажимать на кнопки, а все остальное должны делать машины. Что ж, с его доходами он мог себе позволить такую теорию.

— Значит, вы полагаете, что это не убийство, — произнес Майк Трентон, более известный в хакерских кругах как CrashCoder.

— С абсолютной уверенностью утверждать нельзя, — отозвался лейтенант Мерчинсон, — но дом так увешан следящей и записывающей аппаратурой — даже человек, который во всем этом разбирается, не смог бы найти и подменить все пленки. И главное, Ричардс заснял весь процесс… хотя, конечно, эта лента могла отображать и какую-нибудь из его предыдущих отключек.

— Любопытно, зачем ему это понадобилось. Разумеется, в мозгу у него разворачивались замечательные зрелища… но внешне человек, принявший большую дозу наркотиков, не представляет собой ничего интересного.

— Вы лучше меня должны понимать побуждения вашего коллеги, пожал плечами Мерчинсон. В глубине души он считал всех компьютерщиков сдвинутыми.

— Коллега! — презрительно фыркнул Трентон. — Какой он мне коллега? Он занимался дешевкой и примитивом… клепал видеоигры для детей младшего школьного возраста.

— Тем не менее эта «дешевка» приносила ему довольно недурные доходы, — заметил полицейский. — Даже учитывая то, что он тратил на наркотики, оставалась довольно-таки круглая сумма. И нас, собственно, интересует, куда она могла деваться. После смерти Джеймса Ричардса не осталось ничего — даже этот дом со всем барахлом, как выяснилось, уже продан агентству по недвижимости. Незадолго до гибели он снял деньги со всех своих счетов. И именно исчезновение этих денег наиболее явно наводит на мысль об убийстве. Но, как я уже сказал, эта версия расходится с фактами. Несчастный случай также отпадает — Ричардс не мог не знать, что такая доза убьет его. Выходит, он покончил с собой — не оставив ни записки, ни завещания, ни какого-либо указания на то, где находятся его деньги.

— А кому они должны были достаться? — осведомился Трентон как можно небрежнее.

— Государству. У Ричардса не было родственников. Конечно, если бы он оставил завещание…

— И вы полагаете, что я могу найти вам то, что вы ищете. А почему вы решили, что оно вообще существует? Вы же сами говорите Ричардс всегда отличался эксцентричностью, а в последнее время на почве наркотиков окончательно съехал с катушек. Он мог сжечь эти деньги или утопить их в унитазе.

— Боюсь, унитаз бы засорился, — усмехнулся лейтенант. — Все, конечно, может быть… Люди — странные создания. Взять хотя бы то, как он умер. Король видеоигр умирает от передозировки наркотиков, как какой-нибудь одноклеточный панк.

— Компьютерные игры — это тоже наркотик, — хмыкнул Трентон. — А что, по-вашему, он должен был взять провод, привязать один конец к спусковому крючку револьвера, другой — к каретке принтера, сесть напротив ствола и послать на принтер строку «GAME OVER»?[1]

— Что-то в этом роде, — пожал плечами Мерчинсон. — Во всяком случае, его репутация заставляла ожидать чего-нибудь экстраординарного.

— Значит, вы полагаете, что он оттянулся в чем-то другом? Фокус с деньгами. И ключ ко всему находится здесь, — Трентон погладил черный корпус компьютера.

— Скорее всего. Компьютеры были для него всем.

— Вы, небось, уже лазили по диску самостоятельно?

— Только включили машину. В корневом каталоге имеется файл с именем lastwill[2] — так сказать, на самом видном месте, но это не  текстовый файл, а программа. Мы решили ее не трогать, зная об этих хакерских штучках…

— Весьма разумно с вашей стороны. В планы Ричардса явно не входило облегчить вам задачу, а значит, не стоит поддаваться на его провокации. Что еще?

— На жестком диске много разных каталогов и файлов, среди них есть и текстовые, но ничего, что проясняло бы интересующий нас вопрос.

— Ну что ж, я, конечно, попробую вытащить из этой машины все, что она знает, — усмехнулся Трентон, — но никаких гарантий дать не могу. Во-первых, никакой информации о деньгах здесь может вообще не быть. Во-вторых, существуют алгоритмы кодирования, которые вскрываются только полным перебором, занимающим на самых современных машинах несколько тысяч лет.

— Мне это известно.

— Я буду работать здесь. Сегодня вечером, ночью, возможно, утром. Если к завтрашнему утру у меня не останется ни одной идеи, как можно напасть на след, скорее всего, сделать это вообще нельзя. Разумеется, вы можете потом обратиться к другому специалисту. Далее очевидно, ваши люди будут в доме все это время?

— Конечно.

— Не имею ничего против, но они не должны шуметь и входить в эту комнату без моего разрешения. Мне нужна полная сосредоточенность. И, надеюсь, они не откажутся заварить мне кофе, когда я попрошу.

— Не откажутся.

— Очень хорошо. В таком случае я немного вздремну и через три часа приступаю.

— Еще одно, мистер Трентон… Мне не хотелось бы вас обидеть, но просто хочу напомнить, что если бы какой-нибудь человек на вашем месте решил воспользоваться… какой-то частью денег Ричардса, то он бы не выиграл от этого. Налоговое управление вцепилось бы в него бульдожьей хваткой, и он не смог бы истратить и доллара, не объяснив его происхождения.

— Разумеется, лейтенант, — ответил хакер. Главное, что деньги Ричардса были чистыми — Трентону очень не хотелось перебегать дорогу мафии. А уж запудрить мозги государству он как-нибудь сумеет.

Трентон чувствовал радостное возбуждение, как всегда перед сражением с очередной защитой. Он встал, прошелся по комнате, проверил плотно задернутые шторы и снова уселся перед компьютером. Дискеты с программами, которые могли ему понадобиться, были сложены рядом.

«Ну, Джимми, посмотрим, что ты нам припас!»

С монитора на него смотрело слово lastwill, словно приглашая запустить программу. Какова вероятность, что последствия такого запуска будут невосстановимо разрушительными? «Близкая к нулю, — подумал Трентон. — Создавая программу, которую почти наверняка запустят, Ричардс не мог наделить ее деструктивной функцией. Ведь в этом случае забава кончилась бы чересчур быстро, это слишком уж примитивно. В видеоиграх, если допускаешь ошибку, всегда есть шанс начать сначала.» Можно, конечно, перестраховаться и прогнать программу по шагам, но Трентон решил пока этого не делать. Сыграем по твоим правилам, Джимми. Хакер запустил lastwill, предварительно оставив в памяти собственную программу-шпиона, которая должна была запротоколировать все действия творения Ричардса.

Экран потемнел, затем на темно-фиолетовом фоне высыпали звезды. Заиграла характерная для видеоигр бодрая музыка. Потом звезды закружились в хороводе и сложились в мерцающие буквы:

Трентон хмыкнул. Ламером на хакерском жаргоне презрительно именуют дилетанта, возомнившего себя крупным специалистом. Выходит, Ричардс тоже относил себя к племени хакеров и занимался не только видеоиграми.

Звезды еще немного померцали, и картинка застыла. Музыка смолкла с завывающим звуком, словно в результате внезапной аварии остановилась катушка старого магнитофона. Машина наглухо «висела», не реагируя на клавиатуру. Трентон подождал еще немного, затем нажал кнопку перезапуска.

Система вновь загрузилась без проблем. Трентон тут же посмотрел протокол «шпиона». Так и есть! Программа lastwill записала в одну из системных областей памяти пару фраз в характерном хакерском стиле — с заменой «С» на «круглую скобку», «О» на нули и т. п.: