Что с нами не так? Харухиро пытался восстановить дыхание. Почему все не прошло гладко? Был ли грязегоб сильным противником? Или они были очень слабыми? Действительно ли они способны это сделать? Нет, не способны.

Рационально размышляя об этом, конечно, это невозможно. Харухиро не подходил для сражений. И не он один. Все было неправильно. Это невообразимо. Зачем ему делать все это? Не лучше ли остановиться?

Что они будут делать, если остановятся? Что произойдет с ними?

— Никто не говорил, что это будет легко! — крикнул Манато. — Это бой насмерть! Мы, грязегоб — мы все сражаемся за наши жизни! Исход определит, кто будет жить, а кто умрет! Никто, ни одно живое существо, не хочет умирать!

— Марк ем парк! — шар света вылетел из кончика посоха Шихору, пролетев между Могзо и Рантой. Он попал прямо в лицо грязегобу.

— ГАРГГГ! — завопил он.

— Сейчас! — скомандовал Манато, нанося в это время удар грязегобу.

С криком, Ранта взмахнул своим длинным мечом. Клинок немного вошел в правую руку грязегоба.

— Гах! Я попал в кость?

Могзо поднял меч над головой и со всей силы опустил его на голову грязегоба. Сила атаки разбила голову гоблина, раздробив часть черепа.

Все было кончено.

— Да! — Ранта вскинул кулак в воздух.

Харухиро выдохнул с облегчением, затем резко вздохнул. Грязный гоблин вскочил на ноги и невероятно быстро побежал.

— О нет… — сказала Юме, остолбенев.

Должно быть это какая-то ошибка, подумал Харухиро. Но не было никаких сомнений. Гразегоб бежал, наверно, собираясь сбежать.

Манато на мгновение тоже казался ошеломленным, но он подставил свой посох под ноги грязегобу. Харухиро поразился, когда грязегоб проворно прыгнул, чтобы избежать подножку. И он направлялся прямо на него. Он намерен проскользнуть мимо него?

— Будто бы я тебе позволю! — Харухиро поставил подножку грязегобу, когда тот пытался обойти его. В этот раз гоблин не смог уклониться. Он споткнулся и кубарем упал.

Мозго двинулся, собираясь нанести удар своим мечом, но его остановили.

— Могзо, с дороги! — крикнул Ранта. — Я прикончу его!

Харухиро неосознанно отвел взгляд. Были слышны отвратительные звуки, затем смех Ранты. — Взгляни на меня Бог Скаллхейл! Твой Рыцарь Страха заберет жизнь своими собственными руками и преподнесет часть его тела как Вайс на алтарь гильдии! Уши слишком большие… Коготь подойдет идеально… Ой, ой, ой!

Харухиро посмотрел в сторону Ранты, где лежал гоблин, предположительно мертвый. Он был шокирован от увиденного.

Шихору начала тяжело дышать. Кажется, она готова заплакать.

— Он не умер… — тихо произнесла Юме. Она сложила руки вместе и бормотала что-то похожее на молитву.

Харухиро колебался, прежде чем сыграть роль цуккоми.

— Но он еще не умер…

— Мы должны прикончить его, — сказал Манато, опуская посох на голову гоблину. — Иначе мы продолжим его страдания.

Харухиро не хотел смотреть, но у него было ощущение, что он должен увидеть все до конца. Манато нанес грязегобу окончательный, безжалостный удар, затем подтвердил, что дыхание гоблина остановилось. Он сделал жест, похожий на гексаграмму. Он выглядел так, будто собирался произнести последние слова. Но он ничего не сказал. Наверно потому, что не хотел извиняться за что-то, что является его работой.

— М-манато! — Ранта указал на него пальцем. — Ты ублюдок! Ты украл мое убийство! Я говорил тебе, что мне нужно собрать Вайс!

Манато с трудом улыбнулся и почесал голову.

— Извини. Не подумал.

— Извинения ничего не исправят!

— Даже если не исправят, я уже извинился и сказал, что не специально.

— Без разницы! Я хочу повтора! НО УЖЕ ПОЗДНО! Как мы можем это сделать? НИКАК! — простонал Ранта. — Мое празднование первого Вайса… ПРОВАЛИЛОСЬ.

Он упал на четвереньки и ударил землю кулаком.

— Ладно, пофиг.

Харухиро моргнул.

— Это все?

— Что сделано, то сделано, — поднимаясь, сказал Ранта. Он подошел к телу грязегоба. — Иу, очень грубо. У него на шее наша награда? Что это?

Харухиро присел рядом с Рантой. Он старался не смотреть на тело, фокусируясь на шнурке.

— Что это?

На тонком шнурке находилось несколько вещей. Одна из них была похожа на клык зверя с отверстием. Другая вещь была грязной, но… определенно, это было что-то похожее на монету.

— Серебряник? — спросил Харухиро. — Хотя и с отверстием…

— Отлично! — Ранта потянулся к шнурку, но быстро отдернул руку. — Харухиро, сними его. Он слишком грязный, чтобы я к нему прикасался…

— Ладно. — Харухиро разрезал шнурок кинжалом, затем снял коготь и монету. В конце концов, она была серебряной; поврежденной, но все-таки серебряной. — Удивлюсь, если мы сможем продать ее… Как можно проделать отверстие в чем-то настолько твердом?

— В любом случае, — Манато положил руку на плечо Харухиро. — Считайте, это наша первая победа.

— И все благодаря мне! — если бы Ранта надул свою грудь еще больше, то определенно бы упал.

— Да, — холодно произнесла Юме.

Ранта показал ей язык.

— Значит, ты все еще злишься на меня просто из-за того, что назвал тебя плоской. Упрямая девчонка.

— Упрямство не имеет никакого отношения к размеру груди Юме! — закричала Юме.

— Точно! С этим ничего не поделаешь, так что забудь об этом! Скажу прямо, что упрямство приводит к маленькой груди. Так было с давних времен и будет всегда!

— Грудь хороша независимо от размера!

— БЕЗГРУДАЯ. БЕЗГРУДАЯ. БЕЗГРУДАЯ. БЕЗГРУДАЯ. БЕЗГРУДАЯ! Привет, Мисс Безгрудая, пока Мисс Безгрудая! БЕЗГРУДАЯ!

Лицо Юме начало краснеть и ее щеки стали как у рыбы фугу10. Она взяла лук и стрелу и прицелилась в Ранту.

— Юме собирается пристрелить тебя, и сейчас она чувствует, что не промахнется…

— С-стой! Ты-Прости! Мне очень жаль! — Ранта покрутился несколько раз, и свалился на землю, все еще кружась. — Я остановился! Я остановился, прости меня уже!

— Я не слышу ‘пожалуйста’. И вот что ты должен сказать, ‘пожалуйста, найдите великодушие в своем сердце и простите меня, Леди Юме’!

— Л-леди Юме! Пожалуйста, я извиняюсь, простите меня, умоляю. Я сделаю все, что ты скажешь!

— Нет, неубедительно — щеки Юме все еще были надутыми, но, неожиданно, она немного опустила лук. Она указала подбородком в сторону реки. — Прыгай туда.

— Что?

— Река. Прыгай туда. Прыгай и я прощу тебе то, что ты наговорил сегодня.

— Д-дур- ты-это-да кто ты та…

Юме снова подняла лук.

— Хорошо. Тогда Юме просто пристрелит тебя.

— … я буду счастлив прыгнуть туда.

— Удачи, — Харухиро похлопал Ранту по плечу.

— Будь осторожен, — ухмыляясь сказал Манато.

— Будто бы я уже не знаю, что надо быть аккуратнее… — пробормотал Ранта.

Как только он приготовился к прыжку в воду, Шихору прошептала:

— Он сам напросился.

Харухиро не упустил, что сказала Шихору, но Ранта уже находился в полете, поэтому вряд ли он ее слышал.

— О-он наверняка простудится, — отметил Могзо.

На рынке Алтаны располагались несколько магазинов, продающих всякую всячину. Однако в каждом из них, наивысшей ценой за серебряную монету с отверстием были 30 медяков. Харухиро считал немного непонятным, что цена монеты срезана на 2/3 только потому, что она немного повреждена. Но совершенно неожиданно клык зверя стоил 1 серебряник.

В лесных районах границы обитали три вида волков. Лесные волки, иногда называемые серыми волками; белые волки Елдритча, Белой Богини; и, наконец, враги белых волков — черные волки Черного Божества Ригела. По-видимому, клык, который они нашли у грязегоба, принадлежал черному волку.

Многие верили, что клык черного волка содержит в себе волшебную силу и хорошо подходит для амулетов против нечисти. В сумме, их заработок за день составил 1 серебряник и 30 медяков.