Тоска. Как некогда отец, Мигель снова стал искать любой заработок. Осенью 1585 года ему удалось получить место комиссара по хозяйственным заготовкам для «Непобедимой армады». Уставший, полуголодный Мигель мотался по окрестностям Севильи, собирая у жителей в качестве податей зерно, масло, вино. И это всего лишь за 12 реалов в день. Супруга Каталина отнюдь не была в восторге от подобного житья: в муже не было никакой основательности, никакой хитрости, никакого умения жить. Другой бы нажился на его месте на такой должности, но ее полоумный Мигель витал в облаках, ходил по улицам собирать подати с карманами, набитыми рукописями и стихами.

Кстати, в 1595 году Сервантес даже выиграл «поэтический турнир» в Сарагосе, написав стихи по поводу канонизации святого Хиацинта. Домой пришел торжественный, сияющий и вручил жене приз – три серебряные ложки. Каталина сначала заплакала, потом стала браниться, обзывая мужа полудурком и блаженным. В который раз она пригрозила, что если он не возьмется за ум, то она уйдет от него к родителям.

Но где уж Сервантесу, в основном размышляющему о новых сюжетах и рифмах, было заниматься делами, требующими такой аккуратности и трезвости, как сбор податей? С 1597 по 1603 год Мигель несколько раз оказывался в севильской тюрьме из-за допущенной небрежности в отчетах и недостаче денег. Каталина в конце концов предоставила мужа его нелепой судьбе и навсегда уехала от него. Но тут, опять-таки в тюрьме, в 1603 году Сервантес приступает к написанию главного романа своей жизни – «Дон Кихота», словно тюремные стены стимулируют его творчество.

Летом 1604 года Сервантес, отказавшись от должности сборщика податей, переехал в Вальядолид вслед за королем Филиппом III. Последний из Мадрида перевез сюда двор, а неисправимый Сервантес попрежнему считал, что самое лучшее место – под боком у короля. Мигель был теперь обременен большой семьей: на его иждивении две сестры Магдалена и Андреа, дочь Андреи – Констанца и собственная дочь – Изабель, перебравшаяся к отцу. Все поселились в бедной квартире на первом этаже. Прямо под ними находилась таверна, откуда вечно доносились пьяные крики и шум. В этих условиях Сервантес заканчивал первую часть своего великого романа. Мигелю, кстати, было прекрасно известно, какого мнения был о нем его успешный современник – Лопе де Вега: «Нет писателя хуже Сервантеса». Однако Сервантесу все же удалось уговорить издателя – Франсиско де Роблеса, и роман «Дон Кихот» появился в свет в январе 1605 года. Успех превзошел все ожидания издателя, а поскольку скромный автор не имел никаких ожиданий вовсе, то он просто был страшно удивлен.

К сожалению, Сервантес никогда не узнал себе цену как писателю. Книгу буквально сметали с прилавков. Де Роблес немедленно потребовал у Сервантеса права на издание романа в Португалии, Валенсии и Каталонии. Дон Кихот превратился в нарицательного персонажа. Сервантесу много позднее рассказали, что на празднике по случаю крещения инфанты один из гостей нарядился Дон Кихотом и привел с собой верного Санчо Пансу. Конечно, Сервантес получил от издателя приличный гонорар и больше никогда уже не нуждался так, как всю предыдущую жизнь. Однако богачом он тем не менее не стал. Мигель мог бы выручить куда больше материальной выгоды, если бы по своей непрактичности не совершил очередной просчет: в те времена было чрезвычайно важно, кому посвящалась книга. И тот, кому она посвящалась, мог отплатить за честь щедрым подарком. Сервантес посвятил «Дон Кихота» маркизу Бежару, своему давнему знакомому, когда-то оказывавшему ему небольшие услуги. Однако маркиз остался равнодушен к книге, и никаких благодарностей и подарков автору не последовало.

Несмотря на успех, Сервантес продолжал ощущать себя неудачником. Однажды его хороший знакомый граф Лемос собрался привести ко двору короля группу самых выдающихся поэтов. Сервантес скромно попросил включить его в число приглашенных. Однако секретарь графа Лемоса вместо Сервантеса выбрал другого, более молодого поэта, до глубины души унизив тем самым Мигеля. Однако Сервантес упорно продолжал писать. Кроме второй части «Дон Кихота» он создал «Назидательные новеллы», а также выпустил сборник «Восемь комедий и восемь интермедий».

Вторая часть «Дон Кихота» появилась в 1615 году. Сервантес бы очень удивился, если бы узнал, какой популярностью пользуется его роман за границей. …

С годами Сервантес все больше углублялся в свои сокровенные религиозные размышления, к чему всегда был очень склонен. Жизнь не разочаровала его в Боге, который, казалось бы, был к нему так несправедлив. Напротив, Мигель все чаще находил утешение в одинокой молитве. В 1609 году Сервантес вступил в ряды Братства святейшего причастия, членами которого были Лопе де Вега, Кеведо и многие высокопоставленные сановники. Обе сестры Сервантеса, а вскоре и его жена тоже постриглись в монахини под его влиянием. В 1613 году Сервантес стал членом религиозного братства мирян францисканского ордена и накануне смерти принял полное посвящение.

23 апреля 1616 года Мигель де Сервантес умер.

Андрей Всеволжский

Теперь уже доподлинно известно, что во время Второй мировой войны англо-американская авиация намеренно бомбила мирные немецкие города. Статистика последствий «воздушной войны» приводит следующие данные: во всех возрастных группах потери среди женщин превышают потери среди мужчин приблизительно на 40%, количество погибших детей также очень высоко – 20% от всех потерь, потери среди старших возрастов составляют 22%. Разумеется, эти цифры не говорят о том, что только немцы стали жертвами войны. Мир помнит Освенцим, Майданек, Бухенвальд, Маутхаузен и еще 1 650 концлагерей и гетто, мир помнит Хатынь и Бабий Яр… Речь о другом. Чем отличались англо-американские способы ведения войны от германских, если они также приводили к массовой гибели мирного населения?

Если сравнить снимки лунного ландшафта с фотографиями того пространства, которое осталось от немецкого города Везель после бомбардировки 1945 года, то различить их будет сложно. Горы вздыбленной земли, чередующиеся с тысячами огромных воронок от бомб, очень напоминают лунные кратеры. Поверить в то, что здесь жили люди, – невозможно. Везель стал одним из 80 немецких городов-мишеней, подвергшихся тотальным бомбардировкам англо-американской авиации в период с 1940 по 1945 год. С чего же началась эта «воздушная» война – фактически война с населением?

Обратимся к предшествующим документам и отдельным «программным» высказываниям первых лиц государств, участвовавших во Второй мировой войне.

На момент вторжения германских войск в Польшу – 1 сентября 1939 года – всему мировому сообществу был известен документ «Правила войны», разработанный участниками Вашингтонской конференции по ограничению вооружений в 1922 году. В нем говорится буквально следующее: «Воздушные бомбардировки с целью терроризирования гражданского населения, или разрушения и повреждения частной собственности не военного характера, или же причинения вреда лицам, не принимающим участия в военных действиях, воспрещаются» (статья 22, часть II).

Более того, 2 сентября 1939 года английским, французским и германским правительствами было заявлено о том, что бомбардировкам будут подвергаться «строго военные объекты в самом узком значении этого слова».

По прошествии полугода с момента развязывания войны, выступая в палате общин 15 февраля 1940 года, английский премьер-министр Чемберлен подтвердил принятое ранее заявление: «Что бы ни делали другие, наше правительство никогда не будет подло нападать на женщин и других гражданских лиц лишь для того, чтобы терроризировать их».

В итоге гуманная концепция руководства Великобритании просуществовала лишь до 10 мая 1940-го – дня прихода на пост премьер-министра Уинстона Черчилля после смерти Чемберлена. На следующий же день по его отмашке английские летчики стали бомбить Фрейбург. Помощник министра авиации Дж. М. Спейт прокомментировал это событие так: «Мы (англичане) начали бомбардировки объектов в Германии раньше, чем немцы стали бомбить объекты на Британских островах. Это исторический факт, который был признан публично… Но так как мы сомневались в психологическом влиянии, которое могло оказать пропагандистское искажение правды о том, что именно мы начали стратегическое наступление, то у нас не хватило духа предать гласности наше великое решение, принятое в мае 1940 года. Нам следовало огласить его, но мы, конечно, допустили ошибку. Это – великолепное решение». По мнению известного английского историка и военного теоретика Джона Фуллера, тогда «именно от рук г-на Черчилля сработал взрыватель, который вызвал взрыв – войну на опустошение и террор, небывалые со времен вторжения сельджуков».