— Юме, правильно будет один на один… — Харухиро не мог не поправить ее, но, как и ожидал, его полностью проигнорировали.

— Плоскогрудая — это плоскогрудая! Если ты хочешь, что я перестал тебя так называть, то увеличь ее! — ответил Ранта.

— Юме не знает, как увеличить грудь! — серьезно сказала Юме.

— Делай так! — Ранта повернулся к Юме и сделал своего рода массажа, лаская себя в районе груди.

— Сексуальный маньяк! — запротестовала Шихору, впившись острым взглядом в Ранту, в то время как Мэри вздохнула и пробормотала:

— Как презренно.

— Я лучший! — крикнул Ранта, вены на его висках вздулись. — Лучший сексуальный маньяк! Презренно лучший! Ну же! Ничего, что вы сказали, не беспокоит меня! Я стану королем презренных сексуальных маньяков!

— Хм… — Юме задумалась и скопировала Ранту… или, точнее, она ласкала свою грудь. — Она действительно станет больше? Потому что я не чувствую, что она увеличивается! Или увеличивать ее сложнее, чем кажется?

Могзо поперхнулся, когда Шихору быстро схватила руки Юме и сказала:

— Ю-юме… это не то, что можно делать перед другими людьми!

— О, значит это сработает, только если я буду делать это одна? — спросила Юме.

— Эм, нет… Не думаю, что в этом дело… — ответила Шихору.

Ранта усмехнулся:

— Какая разница? Продолжай их массировать! Они такие маленькие, что никто ничего там не увидит!

— Придурок Ранта! — закричала Юме.

— Я не придурок! Я Самый Презренный Король Сексуальных Маньяков! Это мой новоприобретенный титул, и не забудь его, иначе пожалеешь! А теперь склонись перед моей извращенностью!

— Хватит говорить это так, будто это что-то хорошее, — сказал Харухиро и начал обыскивать личные вещи кобольдов.

Ничего из их экипировки не продать, поэтому он ограничился их талисманами. Когда он присел рядом с телом и осторожно доставал серьгу-талисман из одного кобольда-рабочего, Ранта внезапно подскочил к нему и вырвал из носа мертвого кобольда золотое кольцо.

Харухиро испытывал глубокое отвращение к издевательствам Ранты над телами. Были и другие вещи, которые ему не нравились в Ранте. На самом деле, ему почти все не нравилось в этом парне.

— Что? — Ранта взглянул на Харухиро. — Хочешь что-то сказать?

— Не совсем, — ответил Харухиро.

— Тогда позволь сказать тебе кое-что.

— Что?

— Харухиро, — Ранта использовал свой большой палец, чтобы подбросить золотое кольцо в воздух и поймать его ладонью. — Не надумывай многого.

— Многого? — спросил Харухиро. — Что это должно значить?

— Ты думаешь, что ты стал каким-то героем, так ведь? — обвинил Ранта.

— Героем? — ответил Харухиро.

Только глупый Ранта мог придумать нечто дурацкое — была инстинктивная реакция Харухиро. Но слова застряли в его груди, и он не ответил сразу же. Герой, да? Харухиро никогда не тешил себя мыслью, чтобы стать таким. Совсем нет. Даже тенью этой мысли. Но…

— Твои движения в этом бою, — тихо продолжил Ранта, чтобы никто его не услышал. Странно, Ранта не из внимательных. — Были действительно странными.

— Не может быть. Они были обычными, — отрицал Харухиро.

— Нет. Ты вел себя странно, — сказал Ранта. — Как будто ты на шаг медленнее, чем обычно. Или не медленнее… ты пытался сделать это, не так ли? Убийство одним ударом.

Харухиро не ответил, но его плечи немного вздрогнули. Он пытался сохранять нейтральное выражение лица, но он чувствовал, что его прошиб пот. Потому что Ранта прав. Как такой парень мог заметить?

— Ты не настоящий герой, Харухиро, — продолжил Ранта. — Понял? Знай свои пределы.

Он с сочувствием похлопал Харухиро по плечу. Харухиро хотел ударить его в ответ, но не стал. Что бы ни сказал Харухиро, для Ранты это не имело значения. Ранта, ты когда-нибудь поймешь? Нет, он не поймет. Ранта не поймет, что вообще чувствовал Харухиро.

Харухиро почти умер. В обмен на жизни своих товарищей, он почти отдал свою собственную. Но все живы, они даже убили Дезпатча, и все было замечательно. Как говорится, хорошо то, что хорошо кончается. Но все кончилось хорошо потому, что им повезло.

Харухиро не смог бы этого сделать, если бы не появилась линия. Он предполагал, что, может быть, в этот раз он должен удовлетвориться подарком судьбы и не задумываться так глубоко. Но что насчет следующего раза? Что если они столкнутся с подобной ситуацией снова? Должен ли он оставить это все на волю случая?

Нет, это не вариант. Тогда что ему делать?

Тут два варианта. Первый — рассчитывать на то, что они будут избегать попадания в опасные ситуации. И, конечно, Харухиро намеревался стараться изо всех сил. Второй — превратить случайность в уверенность. Все, что ему нужно сделать, так это заставить себя видеть линию постоянно.

Но это не так-то просто. Учитель Барбара говорила ему: «Иногда она появляется, иногда не появляется. Это не то, что ты можешь увидеть, сильно сосредоточившись или еще что». Эта техника ненадежная и рассчитывать на нее будет ошибкой. И Харухиро понимал мудрость ее слов.

Однако он не мог сопротивляться такой возможности. Если бы он мог заставить появляться линию по своей воле, то это бы значило, что он прирожденный воин. Талантливый. Разве не было бы хорошо? подумал он про себя.

— Хару? — спросила Мэри.

Харухиро даже не заметил, как она присела рядом с ним.

— Эмм… что-то не так? — спросил он.

— Я хотела спросить тебя то же, — сказала Мэри с легкой улыбкой. — У тебя что-то на уме?

— Нет… не совсем, — соврал Харухиро.

Если бы они не были на третьем страте Шахт Сирен, и если бы никого не было вокруг, тогда, может быть, он бы поделился с ней. Или же нет, независимо от того, кто и где был.

— Я в порядке, — он попытался заверить ее.

— В самом деле… как скажешь, — совершенно не убежденно сказала Мэри.

И Харухиро узнал по выражению ее лица, что она не верит ему. Один взгляд на ее лицо заставил его почувствовать, что он сделал ей что-то ужасное, и в его груди возникла тупая боль.

Это… совершенно несправедливо.

После возвращения в Алтану, продав лут, разделив заработок и поужинав, они направились обратно в уже знакомое жилище солдат запасных сил, приняли ванну и вернулись в свою комнату. Харухиро был готов лечь спать. Не считая того, что он чувствовал, что не уснет прямо сейчас. Лампа, висящая на стене, уже потухла. Кроме двух двуярусных кроватей с соломой, лампа была единственной мебелью в этой пустой комнате.

Харухиро хотел попрощаться с жилищем и найти место получше. Не то, чтобы финансово они не могли себе это позволить, но по каким-то причинам, он не мог решиться. Харухиро перевернулся на бок, лежа на верхней койке. Могзо лежал на нижней койке с другой стороны, в то время как Ранта занимал верхнюю. Койка под Харухиро пустовала.

Комната предназначалась для четырех человек, но на данный момент здесь проживали только трое. Поначалу их было четверо. Харухиро начал шептать имя их погибшего товарища, но остановился. Он начал спускаться.

— Харухиро? — спросил Могзо с другой койки. — Ты в порядке?

Ранта тихонько похрапывал.

— Э-э… — он не нашел хороший ответ, так как пропустил вопрос. — Не так? Нет, все нормально. Не совсем…

Как только слова сошли с его уст, он понял, что мог бы просто сказать что-то вроде «Я в баню», и пожалел, что не подумал чуть дольше.

— Ты уходишь? — нажимал Могзо.

— А, нет. Просто… схожу прогуляться. Подышу свежим воздухом, — ответил Харухиро.

Он просто сказал первое пришедшее на ум, сделав свое поведение совершенно неубедительным. Но Могзо не стал развивать тему.

— О, тогда ладно, — сказал Могзо.

— Да. Долгий был день, правда? Выглядишь усталым, так что отдохни, ладно?