— Ну, тогда я предпочитаю видеть женщин без одежды, — неторопливо произнес он.

Услышать такое от Бена было настолько неожиданно, что Кэтлин покраснела, словно он произнес что-то крайне непристойное. Заметив это, он улыбнулся и уже совсем неделикатным взглядом обвел ее фигуру.

— В обнаженном виде нормальное женское тело предпочтительнее, чем мешок с костями, — добавил он.

Открытое оскорбление привело Кэтлин в ужасную растерянность.

— Мешок с костями? — недоверчиво переспросила она.

Представив себе Бена рядом с чьим-то обнаженным женским телом, Кэтлин почувствовала дурноту.

— Ты хочешь сказать, что я похожа на мешок с костями? — с нарастающим возмущением спросила она.

Бен снова пожал плечами.

— Можно сказать, почти что так. Во всяком случае, не могу скрыть от тебя, что выглядишь ты далеко не лучшим образом. — Он снова придирчиво оглядел ее. — Знаешь, даже этот дорогой костюм тебя не спасает. А что ты сотворила со своими волосами?

Кэтлин с трудом верила своим ушам. Невероятно, что все это говорит ей Бен, для которого она раньше являлась воплощением женской красоты! Работая в салоне Филиппа, она привыкла слышать комплименты со всех сторон. За годы, проведенные в Нью-Йорке, она преобразилась из дикарки с вечно растрепанными длинными кудрями в ухоженную и по-настоящему модную женщину. Она давно состригла эти кудрявые волосы и носила короткую стильную прическу. Правда, сейчас ее растрепал ветер. А ее узкими, как у мальчика, бедрами восхищались все. Но на Бена ее новомодный облик явно не произвел положительного впечатления.

Кэтлин оглядела свой шикарный светлый костюм, с огорчением заметив, что он изрядно помялся за время дороги, и снова посмотрела на Бена.

— Готова согласиться, что сейчас я выгляжу не лучшим образом. Но, между прочим, этот костюм от самого модного в этом сезоне кутюрье. Большинство женщин дорого бы заплатили, чтобы заполучить такую одежду! — выпалила она, чувствуя, как нарастает ее раздражение при виде равнодушного лица Бена. — Что же касается моих волос, то я всегда мечтала коротко постричься и осуществила свою мечту сразу, как только приехала с отцом во Флоренцию! В самой знаменитой парикмахерской! А знаешь ли ты, сколько нужно потратить денег, чтобы выглядеть так, как я? — сказала она в запальчивости и тут же пожалела об этом, увидев выражение на лице Бена.

Больше всего это было похоже на отвращение. А как мерзко он усмехнулся!

— Видимо, ты действительно добилась того, к чему стремилась. К твоему сведению, малыш, ты похожа на худющую ободранную кошку.

Кэтлин ахнула от такого оскорбления.

— Что ты сказал?!

— То, что слышала, — буркнул Бен. — Ты стала одной из тех женщин, которые хорошо знают, что сколько стоит, но утратили представление об истинных ценностях. Мне давно следовало догадаться, что для тебя всегда на первом месте стояли деньги, не так ли, Кэтлин? Слава Богу, что меня миновала такая судьба.

— А может быть, тебе просто не нравится мой внешний вид, потому что я теперь похожа на независимую женщину?

— Независимую? — Бен брезгливо скривил губы. — Я так не думаю. Став игрушкой для забавы богатого мужчины, вряд ли можно обрести независимость.

Почему она должна перед ним оправдываться? И вообще, по какому праву он выступает тут в роли прокурора? Тем не менее Кэтлин сочла необходимым избавить Бена от заблуждения, в котором он пребывал на ее счет и которое причиняло ей боль.

— К твоему сведению, после окончания художественной школы я работала в Нью-Йорке на клиентов одного из самых престижных салонов современной одежды, — едва сдерживая горечь обиды, сказала она.

— И как ты на них работала? Лежа на спине? Кэтлин открыла рот, но, потрясенная его грубостью, не нашлась, что ответить. Кто бы мог подумать, что их первая встреча после долгой разлуки окажется именно такой? В ее мечтах о встрече с Беном все представлялось не так. А она частенько мечтала о встрече с ним долгими одинокими вечерами в нью-йоркской квартире. Как можно забыть о человеке, который был твоей первой любовью, который первым поцеловал тебя, за которого ты собиралась выйти замуж? Сколько раз по ночам она воображала, о чем они будут говорить, а утром ее подушка была мокрой от слез. Но такого разговора с Беном она представить себе не могла.

Увидев в его глазах насмешку, Кэтлин поняла, чего он добивается. Не дождешься, злорадно подумала она, тебе не удастся вывести меня из себя.

— Разумеется, моя трудовая жизнь была не такой тяжелой, как у тебя на верфи, но я многому научилась. Я тоже создавала красивые вещи, только не из дерева, а из тканей. И эти вещи были не только удобны, но и доставляли эстетическое наслаждение. Со своими коллекциями одежды я побывала в Париже, Риме, даже в Токио.

— Сколько высокомерия в твоем голосе, Кэтлин.

— Не больше, чем у тебя.

— Полагаю, ты разъезжала не одна. Отчего же он сюда не приехал? Или побрезговал после Парижа?

Кэтлин даже онемела на миг от такого вопроса.

— Кто? — тупо спросила она.

— Твой любовник, наставник и хозяин.

— Не смей так со мной говорить, Бен — возмутилась Кэтлин.

— А что я сказал? Разве можно обижаться на правду? — Бен прищурил голубые глаза. — Так почему же он не приехал с тобой? Побоялся испачкать в ирландской грязи свои туфли, сшитые на заказ? Или постеснялся показаться здесь с тобой?

— Да ты, оказывается, просто завистливый и злобный тип! — выкрикнула Кэтлин и, недовольная собой, опустила глаза. Все-таки ему удалось вывести ее из себя!

Взгляд ее упал на ноги Бена. На нем были старые башмаки, надетые прямо на голые ноги. Да, Филипп даже под угрозой расстрела не появился бы в таком виде на людях. Он считал, что в такой обуви могут ходить только те, кто потерял самоуважение. Про Бена, конечно, нельзя сказать, что он потерял к себе уважение.

Даже в такой обуви он выглядел весьма привлекательным. И этот выцветший джинсовый костюм смотрелся на нем великолепно…

Кэтлин поймала себя на том, что ее неодолимо влечет к этому мужчине, и сразу испугалась. Надо было как-то защищаться.

— Даже последний нищий в Нью-Йорке, стоящий на перекрестке в ожидании подаяния, одет лучше тебя! — заявила Кэтлин и вызывающе уставилась на него.

Она видела, как у Бена сжались губы и напряглось тело, словно внутри него шла какая-то борьба. Затем он расслабился и, усмехнувшись, покачал головой.

— Знаешь, по-моему, мы досыта накормили друг друга оскорблениями. Давай поговорим спокойно. Расскажи, надолго ли ты к нам? Проездом? Или решила продать дом?

Кэтлин молчала, колеблясь, стоит ли принимать доверительный тон Бена. Да и что ему сказать, если она еще для себя ничего не решила, отложив размышления о своем будущем на потом.

— Почему проездом? Нет, Бен, я приехала к себе домой и собираюсь здесь остаться.

Наверное, он не ожидал такого ответа, и наступило молчание. Только прибрежные чайки кричали у моря да шуршали засохшие листья, гонимые порывистым холодным ветром.

— Ты останешься здесь? — переспросил Бен каким-то странным голосом. — И надолго? — Он снова прищурил глаза и пристально посмотрел Кэтлин в лицо.

— Я еще не решила… К тому же я не обязана отчитываться перед тобой. Мои планы — это мое личное дело!

Бен явно не собирался это оспаривать и уже своим обычным тоном спросил:

— Где же ты собираешься жить, Кэтлин? Кэтлин раздраженно пожала плечами.

— Разумеется, в своем доме, который достался мне в наследство от матери. Где еще я могу жить? — Она посмотрела на него и увидела на его лице широкую улыбку. — Не понимаю, что тебя так развеселило? Я сказала что-нибудь смешное? Потрудись объяснить, может, вместе посмеемся.

Но Бен только качал головой и смеялся уже в голос.

— Я подумал, что ты выбрала неудачное место для пылких встреч со своим любовником. Вряд ли его устроит старый дом с пыльными обоями на стенах крошечных комнат!

— Я уже не говорю о том, что ты оскорбительно груб, но должна тебе заметить, что Филипп, если ты его имеешь в виду, никогда не отличался снобизмом!