Так что положение нашей военной доктрины о возможности применения ядерного оружия первыми в нынешних условиях вполне оправданно. Ведь у войны свои законы, поэтому могут сложиться такие условия, когда страна вынуждена применить ядерное оружие первой, и в новой концепции они четко обозначены. Это прежде всего определяется необходимостью захвата инициативы в бою и стратегической инициативы в войне. Но действительно, ядерное оружие — прежде всего оружие политическое, оно является мощным сдерживающим фактором, хотя мы надеемся, что применять его никогда не придется. Меня приятно удивили соборные слушания под эгидой Московского Патриархата в ноябре прошлого года. Докладывал митрополит Кирилл, и он говорил как патриот, как истинно военный человек, который болеет за Россию и глубоко понимает проблему. По итогам слушаний было принято заявление, в котором как раз говорится, что в нынешних условиях, когда страна стратегически ослаблена, когда ослабели ее Вооруженные Силы, — ядерное оружие является единственным средством сдерживания потенциального агрессора от нападения на Россию, залогом целостности и суверенитета нашего государства. Деятели церкви сумели дать правильную оценку ситуации, потому что вникли в суть проблемы, посещали наши ядерные центры, встречались со специалистами, и в их выступлениях прозвучало огромное уважение к труду ученых, которые годами не ходят в отпуска, сидят на мизерных окладах, но отдают все силы, чтобы ядерный щит нашей Родины оставался надежным прикрытием от любых попыток агрессии.
Ракета под бетонными сводами — как положенная плашмя колокольня. Многоярусное, сведенное на конус тело, лакированные тусклые отсветы, драгоценный проблеск металлов. Кабельный жгут, подключенный к ее голове, уползает на воздух, где тихо урчит зеленый фургон, инженеры исследуют лежащую ракету, ее мышцы, мозг, сердце, тончайшие разлитые в ней энергии — снимают осциллограммы ее пребывания в мире, ее готовности взлететь и ударить. И, кажется, она, недвижная, жива не просто жизнью машины, а чем-то большим — одушевлена громадными вложенными в нее усилиями рук, интеллекта и тысячами во имя ее проживаемыми человеческими жизнями.
А. П. Прежде, при советском строе, проблема переговоров по ядерному разоружению была уделом людей, посвященных во все тонкости ситуации — настолько специфические, по-видимому, моменты существовали, такое количество факторов должно было учитываться: не только подлетное время, не только величины тротилового эквивалента, но и психологические особенности наших противников, их страсти, тенденции развития, информация о так называемых “активных мероприятиях” спецслужб, даже комплексное прогнозирование там подключалось,- вот такой массив информации был необходим, а не чисто арифметические или чисто военные вопросы решались. И вся эта тема была закрыта. Туда не пускали дилетантов, не пускали прессу, не пускали начинающих политиков — там не было места экспромту. Теперь в эту зону пускают Бог весть кого, проблемы разоружения стали публичными. Там и думцы занимаются, и пресса — и такая разноголосица мнений, такой хаос образовались, что, например, в общественном мнении уже нет ясной оценки, например, договора СНВ-2. Можно сказать, что по отношению к нему общество расколото: есть оппозиция и есть власть есть американское лобби и есть силы совершенно консервативные, ориентированные на прежние ценности. Вокруг СНВ-2 бушует огромная политическая буря, и военно-стратегические цели, кажется, отошли уже на второй план, а главным стало внутриполитическое перетягивание каната. Как вы считаете, не утрачена ли теперь этими посвященными специалистами вся система представлений о тончайшей материи переговоров по ядерному разоружению?
Учебно-боевой пуск. Рыжий, таящий шахту бугор. Стою в отдалении среди группы командиров, ожидающих старт. Невидимое, в глубокой шахте, замерло грозное корневище ракеты, налитое огненными тяжкими соками, готовое продраться сквозь толщу стремительным, пламенеющим стеблем. Тысячи глаз из увеличенных, превращенных в глазницы антенн станут следить за дугой над лесами, морями, хребтами к той ускользающе-малой точке, уже существующей, намеченной в месте падения.
Стою, глядя в сторону старта. Ракета, незримая в земляном холме, словно стиснута могучим подземным кулаком, удерживающим ее стремление ввысь, на одоление земной гравитации. Ногами, телом, дрожащими зрачками чувствую это неслышное, набрякшее в глуби напряжение.
— Внимание…
Ракета — часть природы и космоса, выразитель древних человеческих чаяний: от пещер, от наскальных рисунков, сквозь заблуждения и тьму, сквозь великие жертвы. В ней — душа упавшего в бою пехотинца и еще не рожденные, грядущие поколения.
В. Б. Знаете, отношение к ядерному оружию подтверждает, что каждый из нас может отлично тренировать футбольную команду, воспитывать чужих детей и управлять войсками. Мы все здесь — большие доки. Но кто доверит даже простую операцию на себе, скажем, сантехнику? В каждом деле, конечно, нужны профессионалы. И то, что есть широкий доступ к проблемам, ранее закрытым, содержит в себе и некоторые положительные моменты, и массу отрицательных. Сейчас о ядерном оружии не пишет только ленивый. Высказываются люди абсолютно некомпетентные, допускающие грубые ошибки. Даже среди военных, пишущих на эти темы, встречаются авторы, которые сознательно или невольно громоздят одну нелепость на другую, в результате чего подрывается доверие к нашей военной политике, к армии вообще.
Ведь ядерное оружие, хотим мы того или нет,- ярчайший культурный феномен, потому что оно вобрало в себя высочайшие достижения мировой науки и техники. И величайшая беда человечества, что ядерная энергия была впервые применена в военных целях, что разработка ядерного оружия предшествовала использованию атомной энергии в мирных целях. Работы в этом направлении, всю ядерную гонку начали немцы, пока Гитлер в результате первых легких побед не решил, что Германия справится со всеми противниками уже имеющимся у нее обычным оружием. Американцы в противовес собрали у себя в годы Второй мировой войны весь цвет мировой физической науки и смогли за довольно короткий срок создать атомную бомбу. Теперь, даже уничтожив все ядерные арсеналы, человечество уже никогда не утратит знаний и возможностей для их воспроизводства. Мы перешагнули через роковой рубеж и должны жить с этим дамокловым мечом над головой, который висит на волоске взаимного доверия. Здесь — очень серьезная проблема. Полвека мы учились жить под ядерным “зонтом”. А теперь нам уже надо обеспечивать безопасность в условиях движения к безъядерному миру. Но существуют очень серьезные опасения, что такой мир окажется менее стабильным и менее устойчивым, чем уже привычный для нас мир ядерный.