Ох, к тому же он – дымчато-серовато-синий. Нельзя забывать про эту деталь. И он мурлычет. Так что, да, кажется, он в итоге не очень-то похож на меня, за исключением того, что ведет он себя как двуногий.

– Шжжеорши, – говорит он, коверкая мое имя. Он повторяет его несколько раз, затем хмуриться, встряхивая своими заплетенными в косы темными волосами. – Шжжеорши Вэктал, – повторяет он, потом указывает на свой глаз, а затем опять трясет головой.

– Я не понимаю, что ты пытаешься мне сказать, – говорю я ему. – То, что я не похожа на тебя? Я знаю это, – я указываю на его еду. – Бог свидетель, я хотела бы это съесть, но не могу, – мои глаза наполняются слезами. Все чувства словно обрушиваются на меня. – Ты даже понятия не имеешь, насколько дерьмово изменилась моя жизнь за последние две недели.

Он что-то говорит более мягким голосом и вытирает слезу, которая стекает вниз по моей щеке. Я замечаю, что его кожа ощущается, будто мягкая замша или бархат. Она... замечательная. Его утешающие прикосновения кажутся такими нужными сейчас, даже если все остальное, что есть на свете, в полном дерьме.

Вэктал натягивает накидку на меня еще сильнее, встряхивает шкуры у костра и говорит что-то еще. Мне кажется, что это было что-то вроде «ложись сюда», потому что он даже погладил шкуры и чего-то ждал. Я ложусь. В шкурах мне тепло и уютно, впервые за долгое время я не чувствую, что нахожусь в неизбежной опасности. Все, что хочет этот инопланетянин, – оральный секс.

Мысль об этом заставляет меня внутренне хихикнуть, и я улыбаюсь, когда засыпаю.

Впоследствии, когда я просыпаюсь, то чувствую себя лучше, чем за долгое, долгое время. Я в тепле и под толстым одеялом, к тому же прижата к большой, твердой фигуре, которая оказалось теплее, чем любая электрогрелка. Мои пальцы двинулись по поверхности, нежно касаясь бархатистой кожи, как вдруг раздается нежное мурлыканье, и я осознаю, что меня прижали к груди Вэктала.

Это... не самое страшное во вселенной место, где я могу находиться. Я имею в виду, что, если б у меня был выбор между тем, чтобы оказаться в одиночку в снегу или быть прижатой рядышком к любящему киску инопланетянину, думаю, что выбрала бы вариант номер два.

Я решаю, стоит ли притворяться, что продолжаю спать, но что-то большое и твердое утыкается мне в живот, и это подсказывает мне, что Вэктал в сознании и остро осознает мое присутствие… и гораздо более щедро оснащен, чем любой парень, которого я когда-либо встречала.

Я сажусь, подтягивая меховые шкуры вокруг себя. Мое дыхание в воздухе превращается в пар, пока я охватываю взглядом пещеру. Слабый солнечный свет льется через откидную дверную створку, а костер погас. Пронизывающе холодно, если только меня не прижимает к себе Вэктал. Желание забраться обратно к нему и прижаться, чтобы согреться, становиться подавляющим.

Но он садится и начинает приводить в порядок свою одежду.

– Вы дрошх, – говорит он мне. Я не уверена, это «доброе утро» или «чертовски холодно», а может что-то еще. Как только он встает, мой живот снова урчит.

Вэктал щурится на меня.

– Я знаю, – говорю я. – Поверь мне, я знаю.

Слишком уж мне неловко.

Он начинает разворачивать вчерашнюю еду, но я, скорчив лицо, мотаю головой. Я как могу изображаю, что его пища жжет мне язык. Он радостно смеется, а затем делает жест, который похож на укачивание малыша, и это сбивает меня с толку. Я совершенно не улавливаю смысл этого «разговора».

– Я голодная, – говорю я и потираю себе живот, имитируя, что ем что-то. – Еда? – каждая частичка меня чувствует себя халявщицей в поисках парня, а затем требующей накормить меня, но знак «еда» легче имитировать, чем, «если ты дашь мне хорошее оружие, я поймаю себе завтрак». А поэтому нам следует двигаться маленькими шажками.

Вэктал кивает и начинает надевать снаряжение, которое он сбросил на ночь. Этим утром он голый по пояс, и его грудные мышцы настолько зловеще притягательны, как я и подозревала. На его дымчато-синей груди они кажутся пластинами из холодного железа. Я помню, какая теплая у него кожа, и на ощупь она приятная. Определенно, об него было бы приятно тереться. Я наблюдаю, как он одевается, заинтригованная различиями наших тел. В разных местах на теле у него бугристые выпуклости. Они тянутся вдоль задней стороны каждой руки до локтя. Бугристые выпуклости спускаются вниз к центру его груди и разглаживаются где-то между грудными мышцами и его пупком. И его бедра также имеют неровные небольшие выпуклости. Интересно, зачем они? Они также украшают его лоб и тянутся вниз до самого носа.

Этим утром мужчина еще и в болтливом настроении. Он ведет со мной односторонний разговор, в то время как накидывает свой жилет обратно на грудь и начинает прикреплять свои ножи и лезвия. Я хочу попросить один, но я не знаю его культуры. Возможно, для него под запретом отдать мне один из них, и своей просьбой я бы оскорбила его. В этот момент я опасаюсь разозлить его, потому что он - единственная спасительная соломинка для выживания, которая у меня есть. Я снова смотрю на пар моего дыхания в воздухе, в то время как Вэктал продолжает говорить, а я думаю о девочках на корабле, прижимающихся друг к другу.

Я надеюсь, что с ними все хорошо. Боже, я надеюсь, что с ними все действительно хорошо. Сегодня мне нужно к ним вернуться, чтобы они не волновались. Мне нужно им рассказать, что я нашла...

На самом-то деле, я не очень-то много и нашла. Я обнаружила рыб-людоедов, которые имеют стебли, похожие на бамбук. Я обнаружила водоем с теплой водой (полный вышеупомянутых рыб-людоедов), и нашла инопланетянина, который любит лизать киску в качестве приветствия.

Все эти три находки ничем не помогут нам вернуться домой. Я еще не нашла город. Не нашла другой корабль. И уверена, что не нашла никого, кто говорит по-английски. И, что еще хуже, я потеряла наше единственное оружие. У меня не очень-то круто получается это «спасти всех» задание.

Вэктал заканчивает завязывать свои сумки и чехлы, а затем надевает сапоги. Я лишь украдкой быстро смотрю на его пальцы ног, чтобы удовлетворить свое любопытство. Три больших растопыренных пальца и костлявая пятка, которая, вероятно, в какой-то момент эволюции была четвертым пальцем ноги. Его обувь я тоже, скорее всего, не могла бы носить, и эта мысль нагоняет на меня тоску, так как я запихиваю свои ноги обратно в неудобную украденную обувь.

Я встаю, и у меня все плывет перед глазами. Я покачиваюсь, однако меня притягивают к твердой груди. Мужчина бормочет что-то мне в ухо и снова предлагает еду, но я отталкиваю ее. Я не считаю себя привередливой. Я физически не могу съесть эту хрень, но я принимаю воду, которую он толкает мне в руку, и я жадно пью ее, хотя понимаю, что долго так не продержусь. Может, у меня получится убедить Вэктала вернуться туда, где он схватил меня, чтобы я могла разыскать свою морскую водоросль? Сейчас я настолько голодна, что съем их, даже если они за ночь превратились в кусок льда.

Вэктал выводит меня из пещеры, присматривая за мной, тогда как я следую за ним. За ночь навалило много нового снега, и я с отчаянием смотрю на более глубокие сугробы. Слишком много осадков, чтобы найти свои старые запасы.

Вэктал жестом показывает на свои голые плечи, так как его накидку надела я. Он становится на колени и указывает, что мне надо забраться на его спину и обнять его за шею, чтобы передвигаться на его спине. Ну, это унизительно. Но я чувствую себя очень усталой и ослабевшей, что не возражаю. Я обнимаю его и взбираюсь на плечи, обернув ноги вокруг его талии. Он похлопывает одну мою руку, обернутую вокруг его шеи, и говорит что-то успокаивающее, а затем быстро мчится вниз по склону горы.

На мгновение я потрясена, насколько быстро он двигается. Ему совсем не мешает снег, его ноги в сапогах мчатся через сугробы, словно это такой пустяк. Вэктал излучает внутреннее сильное тепло, как из печки, настолько его кожа теплая на ощупь, в тех местах, где я соприкасаюсь с ним, мне очень тепло, а в тех частях тела, которые подвергаются воздействию ветра, - ощущения, словно их пихнули в ведро со льдом. Это заставляет меня еще теснее прильнуть к телу инопланетянина, осознав, что в накидке он вообще не нуждается. Он без нее отлично справляется в этих ледяных погодных условиях. Поэтому я подталкиваю голову к его шее и прижимаюсь холодным лицом к его теплым волосам. И от него вкусно пахнет.