Как мы видим, в основных чертах морали браминов смешиваются самым странным образом ужаснейший деспотизм и порабощение низших каст с трогательными началами учения, страшнейшие угрозы с правилами, твердящими о сострадании.

Преобладающей идеей в учении браминов была, как мы знаем, идея о ничтожестве земной жизни и о соединении с вечным – Брахмой. Подобное мировоззрение создало среди браминов характерное явление – отшельничество. Оно было очень развито в Индии и пользовалось большим сочувствием со стороны всего общества, потому что идеи страданий и освобождения от них были общи всем классам арийского общества. Сперва одни только брамины, а со временем люди других каст, всецело отдавшиеся идее желанного освобождения от влияния на душу всего чувственного, разрывали связи с миром и удалялись в уединение, где подвигами суровой жизни стремились заблаговременно приготовить себе блаженство в будущей жизни. Нередко сами цари на склоне лет оставляли свое завидное положение и в тиши лесов предавались благочестивым размышлениям. Отшельники были священны в глазах народа, и он охотно доставлял им пропитание. Цари и вельможи также покровительствовали им и осыпали щедрыми подаяниями. Конечно, при таких благоприятных условиях число отшельников быстро увеличилось во всей Индии. Они разделились на несколько групп – одни, произвольные труженики, налагавшие на себя всевозможные более или менее тяжелые истязания, например, они сидели продолжительное время между четырьмя пылающими кострами или с постоянно воздетыми к небу руками, спали на горячем пепле или на утыканной гвоздями доске, выдерживали долгий и строгий пост и т. д.; другие – созерцатели, искавшие покоя в бездействии духа и тела; третьи – соединявшие и мученические истязания и созерцание; четвертые – скитальцы, бродившие по деревням и эксплуатировавшие суеверие народа разного рода гаданиями и фокусами. Главный приют отшельников был в Магадхе. Отшельники жили в ущельях и пещерах горы Гридракута, находившейся в окрестностях города Радушагрихи, в лесах, простиравшихся на юг и юго-восток от Радушагрихи до города Гаи, развалины которого известны под именем Будда-Гаи, и по берегам реки Ниранотжиры; в лесах обитали преимущественно пустынники-созерцатели. Образ жизни отшельников был различен – некоторые из них придерживались полного уединения и тщательно избегали всякого сближения с остальным миром, иные старались держаться вблизи друг друга и время от времени собирались для бесед; третьи жили общинами по строго установленным правилам.

Как было сказано, отшельничество явилось результатом мрачных воззрений на жизнь человека, проповедуемых браминами, и в свою очередь послужило началом реакции против основных догматов учения браминов. Среди отшельников некоторые, обладавшие выдающимся и критическим умом, не удовлетворялись началами браминской теологии, философии и морали и выработали свои новые философско-религиозные доктрины. Конечная цель этих новых школ была той же, что и у браминов, то есть стремление к счастью в этой и загробной жизни, приучение души относиться бесстрастно к явлениям жизни и таким образом освободить душу от переселений. Но они расходились с браминами в средствах достижения этой цели. Из этих новых философских школ, сбросивших с себя схоластические путы брахманизма и отвергнувших его мертвящую ум и сердце обрядность, мы укажем только на философию Санкхьи, основателями которой были Капила и Патанджали, потому что их философия имеет некоторые сходные черты с учением Шакьямуни. Философия Санкхьи являлась рационалистической реакцией против чрезмерных требований браминов, она нападала на учение браминов о Тримурти, не признавала значения жертвоприношений и внешней обрядности, критически относилась к теологии и авторитету Вед, доходила даже до отрицания существования богов, которым адресовались жертвы, и сильно подорвала значение браминской касты учением, что каждый человек, к какой бы касте он ни принадлежал, может освободить свою душу от переселений. По учению Капилы и Патанджали, душа существовала сама по себе, она была отлична от природы, явления мира не производились ею и не касались ее, они были делом верховного существа, душа же являлась только орудием его. Чтобы освободиться от переселения, душа должна постигнуть эту истину, и тогда она может относиться к явлениям жизни совершенно равнодушно, и хотя волнения мира не могут не восприниматься чувством, сознанием, разумом, но в душе, постигшей истинное познание, все эти волнения отражаются как образ в кристальной воде, нисколько не волнуя ее. По смерти тела, душа, сознавшая свое отличие от природы, освободится от всех вещественных уз как чуждого ей начала и не возвратится в циклический круг переселений, но перейдет в первобытное состояние чистого духа. В своем развитии эта философия впадает в крайне экзальтированный мистицизм, и в этом отношении ее можно сравнить с философией мистиков всех времен и сект. Как видим, она учила, что душа может достичь освобождения только познанием, но не внешним, приобретаемым путем наблюдения, а внутренним познанием самого себя, самосозерцанием. Мы знаем, что созерцание входило и в учение браминов как путь к духовному соединению с Брахмой, но к созерцанию они присоединили еще умерщвление плоти: чтобы достичь полного бесстрастия ко всему внешнему, видимому, они учили: “Кто, подобно слепому, видя, не видит, подобно глухому, слыша, не слышит, подобно дереву бесчувствен и неподвижен, о том знай, что он достиг покоя”. Но философия Санкхьи не признавала умерщвления плоти и стремилась достичь бесстрастия путем созерцания. При содействии некоторых внутренних и внешних средств они достигали этого психического состояния. Такими средствами служило продолжительное задерживание дыхания, известное положение тела, сосредоточенное на самом себе созерцание, исключительное обращение мысли на один какой-нибудь предмет. При таком сосредоточенном положении наступает глубокий покой чувств, и созерцатель испытывает целый ряд мистических ощущений. На первой ступени этого мистического созерцания аскет освобождался от всех земных желаний и весь отдавался одной мысли о слиянии с верховным существом, – им постепенно овладевало сладкое чувство блаженства, разливавшееся по всему его существу. Затем, вследствие сосредоточенности на одной мысли и совершенного покоя, аскет начинал терять способность различать и рассуждать, он ни о чем уже не мог мыслить, кроме верховного существа. Далее он переходил в состояние полного безразличия даже по отношению к испытываемому им блаженству – в нем оставалось только неопределенное чувство физического блаженства. Наконец исчезает и это чувство физического удовольствия, исчезает вместе с тем всякое чувство скорби и радости и наступает глубокое самосозерцание – аскет теряет память и делается свободным от всякого страдания, от всякого чувства удовольствия и неудовольствия, – он впадает в состояние бесстрастия. При этом глубоком покое чувств душа наполняется светом, и в ней возбуждается чудодейственная сила вибути (ясновидения) и вместе с тем способность к единению со всемирным духом (йоги). От слова единение (йога) последователи доктрины Санкхьи называются йогами. Как читатель может видеть, это психическое состояние индусских аскетов является одним из явлений гипнотизма или сомнамбулизма, еще недостаточно выясненной стороны человеческой природы, обратившей на себя внимание в Европе за последнее время, в Индии же известное среди браминов и буддистов уже за несколько сот лет до Р. X. Самосовершенствование и высшее духовное развитие основывалось у них на этом психическом акте. Как известно, на сеансах гипнотизирования экспериментатор повергает испытуемую личность в глубокий сон, заставляя ее устремлять все ее внимание на какой-либо предмет. Вследствие этого испытуемым субъектом овладевает психическое состояние гипнотизма, состояние, характеризующееся отсутствием личной воли: гипнотизер может подчинить своей воле испытуемое лицо и делать ему какие угодно внушения, и оно против желания исполняет их тотчас же или же спустя некоторое время после сеанса уже в бодрствующем состоянии. Подобным же образом поступали и поступают и индусские аскеты, только с тем различием, что они соединяют в одном лице и гипнотизера и объект опыта, – сосредоточением мысли на одном предмете они усыпляют себя и, совершенно отдавшись созерцанию своих идей, приходят в состояние экстаза. В этом психическом состоянии аскетов значительную роль играли, как это наблюдается и теперь, чисто патологические явления, следствия физического утомления от строгой отшельнической жизни, чрезвычайное душевное возбуждение, отзывавшееся на их нервной системе и вызывавшее в них явления галлюцинации слуха и зрения, неистощимую пищу которым доставляла их богатая фантазия. Такова сущность учения философской школы Санкхьи. К этой школе принадлежала при Шакьямуни философия Ниргранта.