– Ну да, – усмехнулся Гриффин. – У этой женщины небольшая ферма вблизи от города. Как-то буря сорвала с ее крыши десяток шиферных плиток. Долли полезла чинить прореху, упала и сломала лодыжку.

– Что?! – воскликнула девушка. – Да ведь ей на вид все шестьдесят.

– Семьдесят один, – уточнил Гриффин.

– С какой же стати она взялась за такую работу? Почему не наняла кого-нибудь помоложе?

– Потому что здесь так не принято, – пояснил он. – Здесь люди привыкли рассчитывать только на себя и очень этим гордятся. В принципе, такая позиция вызывает уважение, но вот в случае с Долли… Впрочем, у нее были и другие причины поступить так – она довольно бедна, а гордость мешает ей просить кого-нибудь о помощи.

– Но она же могла разбиться! – возмутилась Бренда, думая, что никогда не полезла бы чинить крышу.

– Оставим машину здесь, – вместо ответа сказал Гриффин, сворачивая в проулок. – До магазина отсюда рукой подать.

– Я не беспомощная калека, – едко заметила Бренда, – и пока что не разучилась ходить пешком.

– День сегодня холодный и ветреный, а ты одета слишком легко, – пояснил он и мягко добавил: – Хотя выглядишь прекрасно. Это, наверное, костюм от Шанель?

Бренда удивленно моргнула. Она очень любила свой бежевый брючный костюм, и он ей действительно шел, но ее поразило, что Гриффин так точно определил его происхождение. Такие познания он мог обрести только в тесном общении с другой женщиной, и от этой мысли ей стало не по себе.

– Верно, – кратко подтвердила она. Клайд тоже очень хорошо разбирался в тонкостях женской моды. Едва познакомившись с Сандрой, он настоял на том, чтобы та изменила свой имидж.

– Он посоветовал мне носить натуральные ткани, шелк и кашемир, – розовея от смущения, делилась та с Брендой, – так как считает, что прикосновение шелка к женской коже очень возбуждает.

Клайд позаботился также и о том, чтобы тонкими, тусклого пепельного цвета волосами Сандры занялись лучшие парикмахеры Дублина, а потом отвел ее к самому модному визажисту. Но все эти усилия, как видно, так и не сделали ее желанной для него, с грустью подумала Бренда, и не помешали искать развлечений на стороне.

– Очнись! – негромко окликнул ее Гриффин. – Нет, я не собираюсь спрашивать, о чем ты думаешь, – прибавил он, встретив настороженный взгляд Бренды. – Если захочешь, скажешь сама, во всяком случае, я на это надеюсь. Видишь ли, в отличие от тебя, я умею доверять людям.

Она открыла было рот, чтобы возразить, но промолчала. Если бы все было так просто, тоскливо размышляла девушка, когда Гриффин выбрался из «лендровера» и, обойдя машину, распахнул перед ней дверцу.

Спортивный магазин оказался просторным и многолюдным. Полки пестрели товарами самых ярких расцветок, а подтянутые продавцы приветливо улыбались посетителям. Стройная хорошенькая девушка демонстрировала тренажер нервной женщине с двумя маленькими детьми, а второй продавец, плечистый юноша в футболке, играя крепкими мускулами, направился к Гриффину и Бренде.

Девушка молча слушала, как ее спутник деловито объясняет, что именно им нужно. Продавец понимающе кивнул, бросил на Бренду профессиональный взгляд, на глаз прикидывая размер, и через секунду принес легкую непромокаемую куртку канареечно-желтого цвета.

– Такой цвет проще разглядеть из вертолета, – пояснил Гриффин, – в случае, если потребуется помощь.

– Надеюсь, что встреча со спасателями мне не грозит, – мрачно усмехнулась Бренда.

Через полчаса они покинули магазин, унося с собой куртку, удобные модные спортивные брюки, носки, шерстяное белье и, само собой, туристские ботинки.

– Ну вот, теперь ты полностью экипирована, и завтра утром мы можем отправляться в горы, – удовлетворенно произнес Гриффин.

Бренда промолчала.

– А, вон ты где… – К ним торопливо семенила старушка, с которой Гриффин недавно перебросился парой слов на улице. – Я только хотела поблагодарить тебя, – проговорила она, не обращая внимания на Бренду. – Не то чтобы без твоей помощи нельзя было обойтись… Думаю, я бы и сама как-нибудь управилась с этой треклятой крышей, да и Чарли Питере сказал, что не станет брать денег за ремонт… Не люблю я, право, оставаться в долгу…

Бренда поняла, что Гриффин оплатил починку крыши, и у нее потеплело на сердце.

– Как-нибудь сочтемся, Долли, – небрежно ответил он.

– Может, оно и так, да только мне тебе и отплатить-то нечем, – ворчливо возразила старушка.

– Почему же? – отозвался он. – Ты можешь оказать мне неоценимую услугу. Помнишь моего козла, Лютера? Ему у меня одиноко, а ты ведь, кажется, держишь коз…

– Хочешь, чтобы я его забрала? Что ж, хорошо, – кивнула Долли, – только запомни: не нужна мне благотворительность, даже от тебя. Не люблю я жить за чужой счет. А козла твоего привози к концу месяца, не раньше.

– Идет, – улыбнулся Гриффин.

– Ты решил избавиться от Лютера? – удивленно спросила Бренда, когда старушка отошла.

Она догадалась, что он делает это ради нее, и ей вдруг стало легко и покойно. Безмерная радость охватила девушку, кружа голову, и ей захотелось петь, смеяться, болтать о всякой чепухе…

– Да, пора уже ему переселиться на новое место, – ответил Гриффин. – Ему скучно одному, а кроме того…

– Что? – переспросила Бренда, и глаза ее заблестели, а к щекам прихлынул нежный румянец.

– Не хочу, чтобы он опять напугал тебя и заставил очертя голову броситься в мои объятия, – вполголоса добавил Гриффин.

Бренда, затаив дыхание, смотрела на него и думала о том, какой удивительный свет излучают его глаза, когда он счастлив… и возбужден.

– Я ничего подобного не делала! – притворно возмутилась она.

– Возможно, – пробормотал он, – зато окажешься в них сейчас, если еще раз так глянешь на меня. Ты ведь отлично понимаешь, что со мной творишь!

– Понимаю, – дрогнувшим голосом подтвердила Бренда и коснулась руки Гриффина, безмолвно восхищаясь тем, как это на него подействовало. – Послушай, – чуть хрипло проговорила она, – я не хочу больше ждать… и, кажется, не могу.

Гриффин замер, и на один бесконечно долгий миг Бренде почудилось, что она что-то сделала не так. Пронзительно ясная радость, кипевшая в ее душе, потускнела, и, опустив глаза, она виновато пробормотала:

– Извини… Не стоило мне так…

– Откровенно говорить, что ты хочешь меня? – закончил за нее Гриффин. – Ты и вправду так думаешь, Бренда? – С этими словами он сжал ее в объятиях и увлек в тень. – Ты хоть понимаешь, что значит для меня такое признание? Ты даже не представляешь, как сильно я желаю тебя! Мне хочется прижать тебя к стволу дерева и прямо здесь, сейчас…

Бренда вскрикнула, потрясенная до глубины души, и он осекся.

– Прости, – пробормотал Гриффин, виновато покачав головой. – Понимаешь, вчера вечером мне казалось, что только я один изнываю от желания. Ты словно отгородилась от меня, и я никак не мог преодолеть этот барьер.

– Мне было страшно, – призналась Бренда.

Дрожь охватила девушку, и Гриффин, который сжимал ее в объятьях, конечно, хорошо понимал, что это значит.

– Боже мой, – со стоном проговорил он, – если бы мы сейчас были дома, одни… Впрочем, хорошо, что это не так. – Он помолчал, не в силах отвести взгляда от ее припухших губ, и уже другим тоном добавил: – Знаешь, здесь поблизости есть маленький ресторанчик; там совсем недурно кормят. Что, если я отведу тебя туда и ты закажешь нам обед, а я пока отправлюсь за покупками?

Бренда, догадавшись, что он имеет в виду, покраснела до корней волос.

– Что такое? – мягко спросил Гриффин. – Струсила?

Она помотала головой, и лицо его просветлело.

– Вот и отлично. Значит, не придется покупать тебе выпивку для храбрости, – поддразнил он и напоследок легонько тронул губами ее губы.

– Я заказала для нас жаркое под яблочным соусом. Подойдет?

– Вполне, – кивнул Гриффин, подсаживаясь к столику, за которым поджидала его Бренда. – Не хочешь узнать, что я купил? – лукаво осведомился он и, увидев, что она снова залилась румянцем, заявил: – Ты прелестна, когда ты краснеешь.