— Шилла! — целовал он мои оскверненные губы, как молитвами очищая их своими поцелуями. — Шилла…
— А-а! — разразилась я криком со слезами, почувствовав, что внутри меня разлилось тепло, обещанное, животворное и родное. Теряя разум, я замолотила по нему руками, выкручиваясь и сражаясь с накрывшей меня волной оргазма. Химчан обхватил меня тисками объятий, не давая ни йоты свободного пространства.
— Тихо, тихо, тихо… — прижался он щекой к моей щеке, подавив мою истерику удовлетворения. Я вцепилась в его плечи. Ноги елозили по простыне, пока не угомонились. Химчан всё ещё был во мне. Он кончил, но эрекция до конца не спала. — Я люблю тебя, Шилла, я боготворю тебя, слышишь? Ты моя икона, ты мой ангел, ты демон. Ты такая одна. Никто, запомни, никто больше не будет со мной кроме тебя…
— Хим… Хим… — отдыхиваясь, уткнулась я в его плечо. Он снял с себя мои руки и, переплетя пальцы, положил их по сторонам от моего лица. Без упора, вся тяжесть его тела пришлась на меня. Я закипала от блаженства. — Я… я ведь не заслуживаю… я плохая…
— Хуже, чем убийца? — Он хмыкнул, и, так и не выйдя из меня, вновь налился кровью. Прямо во мне, его член вернул свою форму и Химчан плавно заработал бедрами. — Не знаю, как ты, а я уже отдохнул…
— Ты шутишь? — открыла я глаза. Мне в них ударил свет. Блин, мы ведь его так и не погасили! Но у меня была полная потеря реальных ощущений. Я летала где-то, я погружалась на глубину и выныривала, взлетала и падала. — А как же «не встанет, когда первый раз с девушкой»?
— Я программист, а не предсказатель. — Раскачиваясь, входил в раж он, заставляя меня жалостливо постанывать. Нет, в таком темпе он меня конкретно затрахает. — Ну, не угадал.
Фрикции участились, и сил прикладывалось столько, что ложе порой ходило ходуном. Несмотря на свой опыт, я будто попала в прошлое, став малолеткой, визжащей от новых ощущений. Химу не составляло труда не только двигаться самому, но и двигать мной, как ему заблагорассудится, насаживая меня на себя, при этом до синяков сжимая бедра и вталкиваясь между ними до того предела, где моё удовольствие граничило с болью. На этой тонкой границе мы бились в любовной схватке до седьмого пота, пока простыня под нами не промокла от наших жарких тел. Химчан избавился от своих штанов и, сев, посадил меня на себя. Со второго захода он быстро кончать не собирался. Его волосы, едва высохшие после душа, опять промокли от испарины. Сидя на нем, я приподнимала и опускала бедра, держа его лицо в ладонях, которое не прекращая целовала, убирая с него мокрую челку. Не широкие, но крепкие плечи Хима были скользкими, как и наши спины и животы. Подкаченные руки, поддерживая меня, напрягались, роскошно прорисовываясь натренированными мышцами.
— У тебя не только замечательная маленькая грудь, — бархатисто шепнул он мне на ухо. — У тебя такая маленькая попка, что тоже полностью умещается в моих руках.
— Не хочешь по ней шлепнуть? — подначила я.
— Ты что, я не такой, — серьёзно возмутился Химчан, замерев на миг и мы, переглянувшись, засмеялись. Он опять повалил меня на спину. Я дотянулась и сама шлепнула его.
— Если не ты, то тебя, ты не знаешь закон жизни? — Он резко и быстро сделал подряд несколько скоростных фрикций, заставив меня заткнуться. Я боялась, что от второго подобного оргазма мой отвыкший от оргазмов организм охренеет. Его рука опять очутилась у меня между ног, вернувшись к своему полусадистскому занятию. — Хим, перекур…
— Не курю, — блеснул он глазами, кусая мои губы и дразня внизу клитор. Я въявь представила, что такое было быть изнасилованной Красной маской. Никакой пощады. Ты не можешь остановить этот процесс, ты им не управляешь. Всё, ты в его власти. Он командует и распоряжается тобой, пока не удовлетворит всех своих потребностей. Тень, хорошая моя собачка, не подменишь? Договоримся делить это место по полночи. — Ты же хотела. Этого. Сама.
— Я… да… хотела-а-а! — завизжала я на конце, когда он вклинился в меня, заполнив всё влагалище и зажав клитор. Черт, черт! Это опять началось. Ноги задрожали, язык не слушался, только нечленораздельные звуки из меня и что-то шепчущий колдовской голос Хима, как из тумана.
Между ног повторилось ощущение влившегося внутрь огня. Как от взорвавшейся бомбы, осколки отскочили до самых ногтей. Мурашки бегали по всей коже. Крепкая хватка на запястьях над головой. Мои губы плотно зажаты ладонью Химчана. Он целует мой висок, дуя легонько мне в лицо, охлаждая меня и приводя в чувства.
— Тише, все соседи подскочат. — Он обеспокоенно ловит в моих глазах остатки сознания. — Кроха, ты как?
Промычав что-то, я чувствую, что руку он убрал и теперь я могу говорить.
— Не знаю… я себя не чувствую… — с трудом выговорила я. Он вытер тыльной стороной ладони мои щеки. Я опять рыдала? Из меня сегодня годовые запасы выходят, не иначе.
— Не буду проверять, сколько видишь пальцев. Ещё рано, — слезая с меня, намекнул на продолжение ночи Химчан и я протрезвела. Это ещё не всё? Но, несмотря на обессиленность и страх того, что умру от очередного оргазма, я всё ещё хочу его. Хочу секса с ним, хочу всё, что он будет делать со мной. Я перекатилась на бок, сдав назад и припарковавшись к Химчану спиной. Он обнял меня под грудью, прислонив лицо к задней стороне моей шеи. — Мне кажется, что я срываюсь. Что я уже сорвался. Останови меня, ведь я боялся и такого исхода… что напугаю тебя.
— Я никогда не видела тебя таким… живым? — сжала я его руку и поцеловала.
— Я никогда не чувствовал себя таким живым. — Впился он поцелуем в изгиб, коснувшись его после носом и самым его кончиком пройдясь до уха, которое прикусил после невесомого поцелуя. Взяв в зубы сережку, он аккуратно потянул её и отпустил, потянул и отпустил, заигрывая и забавляясь, или призывая меня к чему-то? — Я родился не когда-то, три десятка лет тому назад. Я родился сегодня.
Развернувшись к нему, я налетела на страстный поцелуй и по моему бедру пошло ещё одно оживление. Опять оживала самая его живая этой ночью часть.