В половине третьего капитан Капуччино, профессор Пис, доктор Ламборджини и Персефона Белуччи стояли под величественной фреской Микеланджело.

— Глядите! — взволнованно прошептал Пис, разглядывая фреску в бинокль. — А ведь Адам пальцует на Создателя!

— Не может быть! — прошептал доктор. Он отнял бинокль у Писа и вгляделся в жест Адама. — О нет! Он действительно пальцует!

— Во всяком случае, картина выглядит загадочной. — заключил Пис. — Как будто Господь пристает к Адаму, а тот лениво посылает своего Создателя за пивом и креветками. Посмотрите на его жест — он совершенно недвусмысленный. И еще — смотрите! У Адама женское лицо!

— Не может быть! — прошептал доктор. Он снова поднес бинокль к глазам: — Блин! Действительно! У Создателя есть борода, а у Адама — нету! И еще — лицо Адама полностью повторяет лицо женственного ангела справа от изображенного Отца!

— Действительно! — воскликнула Персефона. — Что же это значит?

— Это значит, что нам нужно проследовать туда, куда Адам… хм… Будем думать по-прежнему, что это Адам… посылает своего Отца. — заключил Пис.

— За пивом с креветками? — обрадовался Капуччино.

— Да нет же! Просто пойти в том направлении, пока не встретим еще чего-нибудь древнего и символичного.

Капитан фыркнул:

— Это Рим, профессор! Тут в центре на каждый квадратный метр натыкано больше древностей, чем во всей вашей гребаной Айове.

— Небраске.

— Пофигу. Кстати, вы, как я понял, предполагаете, что изображенный на фреске Микеланджело Адам на самом деле баба?

Пис усмехнулся.

— В очень грубом и упрощенном виде — да.

— А как же член? — поинтересовался Капуччино. — У Адама тут явно виден, пардон, пенис!

— Посмотрите сами, какой он маленький. — ответил Пис. — У такого взрослого мускулистого мужчины нет бороды и член как у младенца? Вряд ли это случайность. Я думаю, Микеланджело что-то хотел сказать этим.

— Окей, окей. Куда идем?

Первым объектом на выходе из Сикстинской капеллы прямо по курсу оказался большой пахучий Макдональдс. У входа стоял гипсовый клоун Рон и с улыбкой указывал куда-то на юг.

— "Макдак" засчитываем? — поинтересовался капитан.

— Конечно! — ответил Пис. — Я, кажется, начал догадываться, в чем дело.

Он несколько раз обежал вокруг Рональда Макдональда и с торжествующим видом устремился туда, куда показывала рука манекена.

Подчиняясь неукротимой энергии американца, итальянские полицейские и ученые засеменили вслед за ним. Правда, метров через триста им пришлось остановиться. Ушедший было вперед Пис застыл как вкопанный перед зданием пиццерии. На лице у него читалась рассеянность.

— Что-то не так? — с заботой спросила его Персефона.

— Пожалуй, я ошибся. — сказал Пис. — Рон Макдональд не мог быть вехой для Буонаротти.

Капитан Капуччино только молча фыркнул. Доктор Ламборджини кивнул. Лейтенант и синьорина Белуччи смотрели с недоумением:

— Почему?

— Потому что «Макдональдс» появился на этом месте ПОЗЖЕ, чем умер Микеланджело! — с горечью пояснил профессор.

— Действительно. Как мы могли этого не учесть… — прошептал доктор.

— Что же делать? — спросила Персефона.

— Мы должны вернуться к «Макдональдсу» и двинуться дальше в том направлении, которое указывает… хм… Адам.

— Все просто. — объяснял Пис Персефоне, ведя компанию по виа Крещенцо. — Как я уже говорил, всем известно: Микеланджело был скрытым гомосексуалистом. Поэтому совершенно понятно, что в своей самой знаменитой фреске он зашифровал послание о правах геев. Бог, олицетворяющий давящее патерналистское начало, явно указывает Адаму на Еву, оставшуюся за кадром: "Иди, плодись с женщиной!" А Адам как бы отмахивается, одновременно указывая на своего андрогинного близнеца-ангела за спиной у Создателя: "Не хочу Еву, давай вон его!"

— То есть вы думаете, что дело в гомосексуализме?

— Сейчас — да. Но у меня есть еще одна догадка, которая все никак не может оформиться… О нет! О Боже! Колизей!

Рыжий убийца широкими шагами выворачивал к Колизею — этому древнейшему стадиону, по образцу которого, между прочим, построены все современные стадионы, включая знаменитый стадион в Торонто.

Он знал, что сейчас произойдет развязка. И даже тихонько, тренируясь, пробовал сатанински хохотать про себя.

— Друзья мои! — выкрикнул Пис, встав на самом верхнем ярусе Колизея. — Тайна убийства Джанфранко Муссолини раскрыта! Во всем виноваты… враждебные прогрессу католические священники!

— Почему-то я так и думал. — пробурчал капитан Капуччино. Он огляделся: уже наступил вечер, посетители и охрана достопримечательности разошлись. Было тихо и таинственно.

— Всем известно, что в древнем Риме велась пропаганда здорового образа жизни и здорового питания. — продолжал Пис. — Я бы мог перечислить вам имена Помпея, Красса и Плиния-старшего, но вряд ли они что-нибудь вам скажут…

— Еще бы. — вставил капитан. — Они ведь не имеют к здоровому питанию никакого отношения. Ты еще Лукулла вспомни.

— Однако католицизм, получив власть в Европе в свои руки, начал преследовать атлетов. По всей Европе закрывались тренажерные залы, тренеров сжигали на кострах как тайных язычников, спорт находился под официальным запретом. Женщинам напрямую запрещалось заниматься гимнастикой, а уж тем более выступать!

Одновременно, чтобы уничтожить саму идею о здоровых человеческих идеалах, реакционные церковники внедряли в массовое употребление фаст-фуд. Вспомните: макароны, пицца — все это изобретение итальянских католиков!

— А гамбургеры? — спросил доктор Ламборджини.

— Братья Макдональды были ирландскими католиками и начинали свой бизнес в католическом городке Сан-Бернардино. — ответил Пис. — А главой корпорации «Макдональдс» стал при них Рэй Крок, польский католик. «Крок» по-польски — шаг…

— Значит, Микеланджело…

— Был не скрытым гомосексуалистом, а скрытым членом тайного общества за здоровый образ жизни! — объявил Пис. — Небольшая кучка последователей античных идеалов, называвших себя Герметиками, продолжала посещать подпольные качалки и заниматься спортом! Микеланджело, усыпив бдительность инквизиции, превратил Сикстинскую капеллу в большой ролик социальной рекламы того времени! Вспомните, какие у него все здоровенные на фресках — чистые кабаны…

— Все это хорошо. — произнес капитан Капуччино. — но при чем тут убийство Джанфранко?

— Он слишком много знал. — раздался за спиной у Писа незнакомый голос.

Все разом повернулись и посмотрели на высокого рыжего убийцу, выступившего на свет из арки.

— Ты еще кто такой? — поинтересовался капитан.

— Никто из вас, господа и дама, отсюда не уйдет. — сообщил убийца. — Я сейчас расскажу вам о своем злодейском задании, потом перебью всех и сатанински посмеюсь над вашими трупами. Как вам такая программа?

— Ничего. — сохраняя присутствие духа, ответил Пис. — Валяй.

— Дело в том, что ваш Джанфранко расшифровал тайное послание Микеланджело. — сообщил рыжий. — Он выяснил, что художник был подпольным спортсменом и специально сделал так, что рука Адама указывает на самый древний стадион Земли — Колизей.

— Но Колизей не самый древний стадион Земли! — запротестовал Капуччино. — Ты долбаный неуч! Взять хотя бы стадион в Олимпии, а ведь были и постарше! Вы все тут добаные неучи! Такое ощущение, что вы тут все разыгрываете сценарий киноблокбастера для умственно отсталых мегаполисов… Из древнеримской культуры там знают только Колизей, потому что в нем Брюс Ли дрался с Чаком Норрисом. Из художников возрождения — только тезок черепашек-нинзя.