— Конечно, — зашипел недоэльф, убрав мою ладонь от лица.

— От кого?

— От нежити! В этих лесах больше никого опасного не водится, да и немертвых нет почти.

— А от живых? — не успокаивалась я.

— А живых-то чего бояться, — фыркнул маг.

Это он зря. Живых бояться тоже надо. Уже в следующую секунду Леанор понял свою ошибку. На облюбованную нами поляну вышли люди. И намерения их были самые что ни на есть не дружеские.

— О, баба! — обрадовался один, простоватый на вид.

— Хорошенькая, — оценил второй. Судя по ухмылкам, остальные десять его поддержали.

Леанор медленно сжал край плаща, готовый в любой момент вскочить и атаковать. На мой взгляд, опрометчивое решение. Я насчитала четыре взведенных арбалета, направленных в нашу сторону. Лучше не дергаться лишний раз.

— Нападать на некроманта? — мысленно я костерила свою забывчивость. Как я могла оставить всю косметику в замке Рика? Сейчас бы их такой рожей встретила, что убежали бы, пятками сверкая… А без нее я баба. Хорошенькая. И никакой надежды на репутацию.

— Некромант? — посчитавший меня хорошенькой главарь оценивающе посмотрел на Леанора. Теперь у него было два пути: извиниться, уйти и надеяться, что злой и страшный некромант не пошлет в спину пожелание о веселой загробной жизни, или напасть на свой страх и риск и молиться, чтобы темный маг допустил позволяющую его убить ошибку. Обычно в таких случаях разбойники предпочитали первый вариант. Мы удостоились второго. — Спасибо, что предупредила, — в Леанора полетела «липучка» — крайне мерзкий артефакт, содержащий сковывающие чары. Одноразовый. Недешевый. Но, что самое паршивое, полностью лишающий мага возможности колдовать — ни жестами, ни словом. Леанор попытался увернуться, но «липучка» его все равно задела. В искрящихся от злости глазах я прочла пожелание скорой смерти разбойникам. Главарь это тоже увидел.

— Эй, Убогий, — окликнул он первым заметившего меня дурачка. — Иди, прирежь его, пока не очухался. Второй липучки на него у меня нет.

Не глуп главарь, совсем не глуп. Откуда знает, что некромант может и молча проклясть — именно того, кто его убил? Проклясть так, что ни один проклятийник не поможет. Впрочем, не важно. Пока все были заняты Леанором, двое разбойников подкрались к амистрам и, не поняв в темноте, с чем столкнулись, попытались увести. Гривы демонических лошадок вспыхнули огнем, люди закричали. Один повалился на землю с перекушенным горлом, второй катался, пытаясь сбить демоново пламя. Зазвенела тетива, еще раз, еще… Болты пролетали сквозь Эсту и Рогреста, не причиняя им вреда. Я без помех дотянулась до посоха и встала.

— Ошибочка вышла, — ухмыльнулась я в лицо главарю. — Некромант — я.

Я успела увидеть расширившиеся от ужаса глаза, когда воткнула ему в грудь лезвие посоха. Артефакт завибрировал, вбирая энергию смерти. Накинула на Леанора щит Тьмы — на всякий случай. И его не зацепит, и самому магу на меня сейчас лучше не смотреть. С оставшимися разбойниками я разобралась за минуту. Подцепить Арканом, чтоб не сбежали, и медленно, по одному, вбирая в посох ужас и боль, развеять каждого в пепел. Видеть в глазах понимание — их души уже никогда не возродятся. Они просто перестанут существовать. Так убивают некроманты. Именно поэтому нас так боятся. Мы мало можем в этом мире, где магический бал правят боевики. Но никто, кроме нас, не властен над посмертием.

Мы можем уничтожить душу. Можем обеспечить путевку к демонам. Можем обречь человека на вечные муки после смерти без права на возрождение — это то, что известно всем. Но почему никто не думает о том, что так тесно общаясь со смертью, мы можем сделать ее… приятнее? Целители облегчают страдания тела, а мы можем избавить от мук душу. Или направить ее на скорейшее перерождение. Или даже, пусть и дорогой ценой, вырвать проданную душу из лап демонов? Об этом забыли, а сами некроманты не спешат распространять знание. Потому что если люди узнают, какой ценой дается нам прикосновение к чужой душе, нас перестанут бояться. Страх — единственное, что защищает нас от ненависти народа к темной магии. Пусть, пусть боятся. Пусть думают, что я навсегда стираю их из этого мира. Возродившись, душа не вспомнит прошлую жизнь. А в этой разбойники заслужили такое наказание.

Закончив, я сняла с Леанора щит Тьмы. О произошедшей только что бойне напоминали лишь три оброненных арбалета и лужа крови рядом с амистрами. Больше я ничего не оставила.

— Ну что, так поспишь, или снять липучку? — насмешливо поинтересовалась я у обездвиженного мага. Однако глумиться долго над ним не стала. Стоило обезвредить артефакт, как Леанор резко дернул меня за руку. Не удержавшись на ногах, я полетела в объятья недоэльфа.

— Ты цела?

— Об этом надо было спрашивать до того, как ронять меня, — проворчала я, пытаясь подняться. Вместо этого случайно ткнулась носом в шею мага, вдохнула запах… Живой. Теплый. Манящий, как луч солнца в промозглый день.

— Юми?

— Посиди так со мной немного, ладно? — шепнула я. После близкого общения со Смертью меня начало знобить. Леанор молча укрыл нас двумя плащами. — Ненавижу убивать.

— Расскажешь, что это вчера было?

Мы ехали через широкое поле. Рано утром прошел небольшой дождь, поэтому теперь парило, как в бане. Леанор сменил щегольские черные брюки на просторные светлые штаны, снял жилет и наполовину расшнуровал рубашку. На голову маг повязал косынку, спрятав огненно-красные волосы подальше от любопытных глаз. Я тоже разделась до рубашки и отстегнула нарядную юбку. Но даже магии эльфийской ткани не хватало, чтобы справиться с жарой.

— Что именно? — лениво откликнулась я. — Прошляпленное твоей защитой нападение? «Липучка»? Танец темной магии, уничтоживший разом одиннадцать человек?

— Твоя слабость. Ночь была жаркой, но ты заледенела, словно просидела ночь на улице зимой и без одежды. Даже не так, ты была холодна, как… — понимание отразилось в глазах Леанора, так и не окончившего фразу.

— Как мертвец, — подсказала я ему. — Очень точное сравнение, учитывая, что отправляя кого-то за Кромку, я сама вынуждена туда заглянуть. Издержки профессии. За Кромкой хорошо только тем, кто мертв. Лишних же ждут лишь холод и пустота. А мне вчера пришлось ощутить дыхание Смерти одиннадцать раз подряд. Чуть больше, чем я привыкла, но меньше, чем могла бы выдержать.

— Это немного жутко, — после паузы задумчиво выдал маг. — Ты говоришь так, словно регулярно заглядываешь за Кромку.

— Каждый раз, когда лишаю кого-то жизни. Или нежизни. С немертвыми проще. Большинство из них уже были за Кромкой и знают, куда идти, нужно лишь разорвать их связь с нашим миром. Но, убивая живого, мы как бы соглашаемся сделать за Смерть ее работу. Живых, если мы позволяем им переродиться, нужно проводить до конца.

— А если не позволяете? Если лишаете посмертия?

— Тогда становится не просто плохо, — хоть солнце и пекло, мне снова стало зябко. — Чтобы убить душу, ее нужно коснуться. Это мерзко. Некромант — если он не сумасшедший — не пойдет на такое без веских причин.

Леанор замолчал, переваривая информацию. Я тоже молчала, вспоминая… Маг не стал меня будить. Не встал и не пошел готовить завтрак, давая мне возможность прийти в себя. Согревал своим теплом, позволил прикоснуться ледяными руками к полыхающей коже, дал снова почувствовать себя живой… Я это очень ценила. Единственный раз, когда я после упокоения неожиданно зашевелившегося зельского кладбища буквально приползла под бок к Нейтону, бывший муж подскочил, как ошпаренный, укутал меня в три одеяла и пытался отпаивать горячим чаем. Но коснуться себя он так и не дал.

Поймав себя на мысли, что сравниваю Нейта и Леанора, покосилась на Эсту. Амистра, однако, язвить не торопилась. Связь настроилась и моя голова перестала быть проходным двором для двух демонических созданий? Судя по возмущенному фырканью Эсты — нет.

Через четыре дня мы выехали на тракт и пустили наконец-то амистров галопом. Лесами и полям мы срезали путь в обход изгибавшейся дугой дороги, сэкономив при этом дней пять. Разбойников нам больше не попалось, деревень тоже. Хотелось побыстрее добраться до Надима, а оттуда уже порталом пройти в Ляйлат. Возможно, ночевать мы будем уже в столице Икаррата. Свою страну я никогда не покидала. Да что там, я была всего в трех крупных городах: Зельске, Надиме и Шагратаре — городе-академии магии. А тут — другая страна! Надо будет не забыть поблагодарить Риккандра за такую возможность. Эста снова насмешливо фыркнула. Так, я не поняла. Амистра так реагирует не на все мои мысли, а только на дракона и Леанора! Что может быть смешного в том, чтобы сказать Рику спасибо? Эста ржать не стала, но зубы показала. Клыкастую такую белоснежную ухмылку. Понятно, от этой объяснений не дождешься. Может, у Леанора спросить?