Такое вот «беззаконие» творилось в пенитенциарной системе СССР.
Каждый руководитель ИТУ (если, разумеется, он был на своём месте) хорошо знал: его главная точка опоры, незыблемая основа нормальной жизни и нормальной службы - это соблюдение соцзаконности, а также максимально возможной справедливости и в отношении всей массы заключённых (осуждённых), и в индивидуальных коллизиях - особенно в конфликтных вспышках межличностных разборок, которые составляли естественный режимный фон внутрилагерного бытия и обусловливались неустранимым психологическим состоянием преступных сообществ, сконцентрированных в зонах на предельно узких «пятачках» и запрограммированных на агрессивные способы решения своих проблем и прихотей.
Для меня в юности таким «маяком», примером для подражания, стал лейтенант (в 40 с лишним лет) М.Ф. Лошак, ушедший на пенсию (в 1967 г.) всего лишь в звании капитана. Имея в своём образовательном багаже 6 классов сельской семилетки в 1920-е годы, он прошёл батрацкую «науку» у кулаков, потом службу в кавалерийских частях, далее - стрелком ВОХР и только в 1951 г. окончил одногодичные офицерские курсы в Калининграде. Уже в сорокалетнем возрасте ему доверили руководство лагпунктом спецстрогого режима с тяжелейшим, морально и педагогически запущенным, психологически крайне отягощённым контингентом -численностью около 500 человек. И здесь этот коммунист, которому Советская власть дала всё, что могла в то время, проявил особый талант и руководителя, и воспитателя - тонкого психолога и хозяйственника. О методах его работы писали газеты, ему вручались награды. (Надо, однако, заметить, что в советский период сотрудников пенитенциарной системы не баловали ни наградами, ни званиями. Имел место факт, когда боевой офицер-фронтовик В.И. Коростин телеграммой попросил Министра поздравить его с 12-летием службы в звании лейтенанта, на что пришёл ответ- поздравление с присвоением очередной звёздочки.)
И далеко за пределами Пермской области заключённые по своей «почте» передавали личностную характеристику - в своём понимании - сурового, требовательного, но справедливого «хозяина» в таёжных глубинах Усольлага, который понимал их - в меру служебной необходимости - и которого понимали они. Например, никто не пожаловался в «верха», когда он при проверке пищеблока обнаружил ополовиненный говяжий окорок и, взяв за конец «оструганную» кость, вытянул ею по спине сменного повара. А потом с украденной филейной вырезкой на вытянутых руках заставил его продефилировать по жилым секциям зоны. И уголовная масса знала, что любой ловкач ответит за подобное «крысятничество» по всей строгости.
Всё это, в комплексе, обеспечивало в преступной среде спокойствие и стабильность, надёжную управляемость сложнейшим уголовным сообществом, живущим по своим неписаным понятиям и правилам, а также ежегодное перевыполнение государственного производственного плана. И даже общеобразовательная школа для спецконтингента работала без срывов: Михаил Фёдорович, будучи ответственным и за эту сторону деятельности своего ИТУ, сумел найти оригинальные и эффективные методы стимулирования посещаемости учебных занятий осуждёнными после рабочего дня на лесоповале и разделке древесины.
Дважды капитана М.Ф. Лошака переводили в неблагополучные подразделения - вначале с Першинского спецлагпункта на провальную Нюзьву (по известному в те годы почину ткачихи Валентины Гагановой), и этот лагпункт строгого режима спустя 3 месяца пришёл в рабочую норму - начал перевыполнять произведетвенный план. Прошло три года, и капитан Лошак снова был направлен на отстающий, с неблагополучной оперативной обстановкой, аналогичный лагпункт Ужгинку, которая уже через 4 месяца начала работать в нормальном ритме - с перевыполнением производственных заданий. А производственный план был законом и главным мерилом успешной деятельности любого трудового коллектива.
Всем пустолайкам, смеющим в своих лживых опусах оскорблять коллективы сотрудников исправительно-трудовой системы советского периода – офицерский корпус, вольнонаёмных работников, личный состав охранных подразделений – и обвинять их в укрывательстве от фронта в годы Великой Отечественной войны, а также людям, незнакомым с историей пенитенциарной системы, называю, в качестве примера, конкретные цифры: только из одного Усольского управления лесных ИТУ в первые же дни и месяцы войны добровольцами ушли на фронт сотни сотрудников, а всего за 4 военных года в действующую армию было направлено 3900 человек, в их числе 840 комсомольцев. Так, одним из первых ушёл на фронт и впоследствии погиб начальник оперативно-чекистского отдела В.А.Колос, в апреле 1943 г. управление проводило 20 коммунистов и комсомольцев в Уральский добровольческий танковый корпус. Целыми командами уходила на фронт молодёжь, а оставшиеся не жалели себя на трудовых вахтах: «Всё для фронта, всё для победы!»
Вот как рассказывает в своём письме заместитель политрука роты Карельцев о бывшем сотруднике Кокоринского подразделения С.Д. Гайнинцеве: «В 22 часа был дан приказ овладеть населённым пунктом, где противник сосредоточил главные силы отъявленных головорезов из дивизии СС «Мёртвая голова». Наша часть повела наступление. Болотом по-пластунски – на расстоянии 400 метров – подползли к передовой линии врага. С криками «ура!» гвардеец Гайнинцев первым кинулся в бой, увлекая личным примером остальных бойцов. Гайнинцев метким попаданием гранат выгоняет фашистов из блиндажа. Немецкий офицер, пытавшийся бежать, убит меткой пулей Гайнинцева. Не выдержав натиска, фашисты бегут, оставляя переправу и мост. На поле боя фашисты оставили до 200 эсэсовцев. Через несколько часов враг бросил танки и бронемашины. Завязался неравный бой. Ранен командир роты, и Гайнинцев принимает командование. Ему удаётся занять сопку, господствующую над полем боя. В этом бою он ранен. В этом же бою гвардеец убивает фашистского офицера и семь эсэсовцев. Гайнинцев представлен к правительственной награде».
Бывшие сотрудники - гвардейцы Уральского добровольческого танкового корпуса писали своим товарищам: «Теперь вправе заявить вам, что воинская присяга Родине, клятва уральцам и наказ трудящихся Урала нами выполняется. Мы высоко держим наше гвардейское знамя и с честью пронесём его по полям сражений за нашу великую Родину, её честь и независимость, за полный разгром немецко-фашистских полчищ, за изгнание с земли нашей. День нашей победы приближается! Множьте ряды бойцов трудового фронта, стахановцев Отечественной войны, поднимайте фронтовые бригады на новые трудовые подвиги за досрочное выполнение плана первого квартала 1944 года, и тогда мы вместе приблизим час окончательной победы!» (письма цитируются по историческому исследованию П.Н.Березина «Учреждению АМ-244 - свыше 50 лет»).
Два бывших сотрудника Усольского управления – коммунист К.Ф. Шувалов и 22-летний комсомолец А.В. Флоренко (посмертно) – стали Героями Советского Союза. В числе многих павших в боях погибли комсомолки – снайпер Муза Булатова и медсестра Наташа Плехова.
Несмотря на уход в действующую армию тысяч сотрудников, коллектив управления, напрягая все силы, обеспечивал выполнение всё увеличивающихся производственных заданий: в 1942 г. был достигнут рекордный объём заготовки и вывозки леса - 3004 тыс. кубометров. Например, только одна комсомольско-молодёжная взвод-бригада в составе 25 человек за годы войны заготовила 140 тысяч кубометров древесины (для вывозки её по железной дороге потребовалось бы 116 товарных эшелонов).
После войны вернулись в родное управление десятки уцелевших сотрудников, восполнив кадровый голод системы ИТУ. В их числе Ф.И. Воробьёв (командир разведроты), В.М. Журавлёв (командир разведвзвода), Ф.В. Леонов (морской десантник), П.Н. Суворов (пехотный командир), И.А. Семейкин (командир танковой роты), С.С. Челядинов (командир бронепоезда), П.Ф. Симонов (мальчишка-солдат 1926 г.р.) и десятки, сотни других фронтовиков. Читатель, Вы можете поверить, чтобы эти люди, прошедшие ад военного побоища, чудом уцелевшие в боях, знающие цену приказу и дисциплине, вдруг превратились в озверелых садистов, с утра до вечера - без перерыва на обед! - сладострастно мечтающих только о том, как бы кого-нибудь унизить, избить, помучить и даже расстрелять? Хочу задать вопрос и слизнякам-борзописцам «демократического» помёта: «Могли ли эти люди - израненные, пережившие сразу за несколько поколений, познавшие цену всему, за что они воевали, а также их товарищи - вдруг в одночасье стать кровожадными монстрами, какими вы их изображаете всюду, где только можете напачкать, напаскудить своими брехливыми измышлениями?» Ответьте если не мне, то хотя бы себе! Нет на вас креста, нет у вас стыда...